Страница 77 из 79
— Наше отсутствие потревожит разве что твоего отца, — пророкотал Громов, прижимая меня к стене и зарываясь носом в изгиб между моей шеей и плечом.
— Он и волнует меня больше всего, — я перешла на стон на последнем слове, когда мужчина начал покусывать мою кожу, а его рука сжала мое бедро, поднимаясь все выше и выше. — И... и наверняка не его одного, — выдохнула я.
— Мне все равно! Они же должны понимать, что у меня первая брачная ночь и что я больше не могу терпеть! Я хочу тебя, малышка, точнее, Громова! — его пальцы остановились прямо между моих ног, едва касаясь промежности. — Но если хочешь, мы можем вернуться назад прямо сейчас, — прошептал он издевательски, проходясь по трусикам ребром ладони и вырывая из меня еще один стон. — Или продолжим? — пальцы умело отодвинули мешающую ткань и проникли во влажные складки дразнящими движениями. Губы мужа безошибочно отыскали мочку моего уха и прикусили ее, заставляя меня обхватить покрепче его плечи и застонать от удовольствия.
— Не хочу, — захныкала я, подаваясь бедрами навстречу его пальцам.
— Уверена? — хрипло спросил Громов, подхватывая меня под бедра и прижимая спиной к стене. Его губы проложили дорожку от шеи к оголенной груди и сомкнулись вокруг соска. — О, да, да! — простонала я в ответ на его ласку. Его движения сводили меня с ума.
Мои лодыжки оказались по обе стороны от его спины, и я тут же попыталась стукнуть его.
— Нет, замолчи, — выдохнула, выгибаюсь навстречу его губам. — Не вздумай останавливаться! Только не сейчас!
— К черту кровать, да, малыш, ты как думаешь? — горячо зашептал Громов, одной рукой поддерживая меня на весу, а другой, сдергивая с себя неподдающиеся брюки.
— Ага, — я закусила губу и просунула руки между нашими телами, чтобы помочь с ремнем на его брюках.
Когда с одеждой было покончено, я взяла в руки его твердый член, с удовольствием отмечая, как Громов переменился в лице. Испарина выступила на его лбу, а из-под приоткрытых губ показался кончик языка, который сводит меня с ума каждый раз, когда прикасается к моему телу, к моим губам, доводя до экстаза только одними своими прикосновениями.
— Хочу насадить тебя на себя, — прорычал Громов, разрывая наш поцелуй и смещая руки с бедер точно на мои ягодицы. — Сейчас же! Не могу больше ждать! — его член подергивался в моей ладони, и я сместила ее на тяжелые яички, чтобы вырвать еще один рык из его груди.
— Убери руку, малышка, — произнёс он, удобнее перехватывая меня и насаживая промежностью точно на твердый член. Моя спина прошлась по стене с первым его движением. Я застонала еще громче, когда Громов полностью вышел и загнал член обратно с хлюпающим звуком.
— Сильнее, — захныкала я, когда исчезло трение клитора. — О, да, еще, еще! Сильнее!
— Смотри на меня, любимая, — рука Громова обхватила мой подбородок и повернула голову, пока он размеренно вбивался в меня с громким стуком о стену. — Вот так! Да-а-а!
Большой палец прошелся по моей губе, а потом Громов погрузил его в мой рот, заставляя обхватить и глубоко всосать в себя. Он двигал им вперед назад в одном ритме с членом внизу, заставляя меня стонать и задыхаться от удовольствия. Его глаза светились от страсти, пока он следовал за своим пальцем, что надавливал на мой язык и выныривал из тесноты рта обратно. Оргазм ударил по мне, когда Громов начал неистово насаживать меня на себя, рыча что-то неразборчивое в мою шею и кусая чувствительную кожу. Спина начала более болезненно тереться о жесткую стену, и он, наконец, перенес меня на кровать, за два сильных удара члена выплескивая в меня горячее семя и громогласно рыча. Мы лежали, обнявшись и тяжело дыша. Непослушными руками я попыталась убрать прилипшие пряди волос с лица, но, кажется, запутала их только больше. Муж поцеловал меня в лоб, убирая пальцами волосы, и произнес что-то, наверное, милое. Я была настолько вымотана, что пропустила мимо ушей его слова, мечтая лишь об отдыхе.
— Что ты сказал? — улыбаясь, шепчу я. Уже своему мужу.
— Я люблю тебя моя малышка, а теперь отдыхай, тебе нужно набраться сил!
— Сил?
— Ты же не думала, что на этом все закончится? — насмешливо выгибает бровь вверх. — Я хочу свою брачную ночь полностью! — шепчет Громов, целуя меня за ушком и теснее прижимая меня к себе.
— О, Боже мой! Какой ты ненасытный!
— Ты обещала любить и ублажать меня, Громова, забыла?
— Ну как я могу такое забыть! — смеюсь я, поворачиваясь к нему лицом, чтобы страстно поцеловать в губы. — Проверишь нашего малыша? Что-то он тихо себя ведет.
— Он, как и папочка, сыт, и проспит до утра, если его не провоцировать, — улыбается муж, вставая с кровати. — Я посмотрю, а ты отдыхай, у тебя был тяжелый день!
— Люблю тебя!
— А тебя!