Страница 9 из 16
Татьяна, как актёр во время репетиции, пыталась вспомнить и повторить свою речь. Рената ждала. Её слух и подсознание напряглись. Прислонившись к стене и глядя в глубину сада, Татьяна заговорила.
– Я часто думаю, эта его смерть – такая неожиданная и странная. Когда мне сказали, что в последнюю секунду он закрыл тебя своим телом, я подумала, что, может быть, в этом есть какой-то знак. Он хотел, чтобы ты просто осталась жить или жить, чтобы закончить какое-то важное не завершенное им дело.
Она посмотрела сестре прямо в глаза. Рената ловила каждое её слово. Она подошла к сестре и встала рядом. Ещё не ясно почему, но ей самой захотелось открыть ту дверцу.
– Не могу понять, что меня так поразило перед аварией.
Рената задумалась. Татьяна не торопила сестру.
– Наш автомобиль пошёл на обгон грузовика. Рената пристально смотрела в одну точку, в мелочах вспоминая всю картину того момента.
– Навстречу шла легковая машина. Сначала мне показалось, что она была совсем близко, но, когда водитель выключил дальний свет, оказалось, что она была достаточно далеко – время вернуться за грузовик у нас было. Она замолчала.
– Я сказала Роману: «Не успеешь, тормози», но скорость не уменьшилась, хотя он мне ответил: «Торможу». Нет, нет, это было как-то… Рената заметалась по веранде.
– Тормоза, да, да, именно тормоза, а не торможу.
Девушки молчали, они обе думали об одном и том же, но боялись озвучить свои мысли вслух.
Осторожно заговорила Татьяна. Русский язык был её любимым предметом.
– Если бы он отвечал на твоё «тормози», то правильно было бы «торможу». Ты уверена, что он ответил «тормоза»?
– Теперь абсолютно.
– Но это нелогично и неправильно.
– Неправильно, если нет продолжения.
Рената замолчала.
– Ты хочешь сказать, что он начал предложение «тормоза не работают»? Ужас! – с испугом в голосе продолжила Татьяна. Она прикрыла ладонью свой широко открытый рот, подошла и буквально упала в своё кресло. Не говоря ни слова, Рената шагала по веранде, как солдат по плацу. Её лица Татьяна не видела – уже стемнело. Чувство невероятного напряжения от пробудившихся мыслей охватило сестёр.
Наконец, закончив маршировать, она нажала на клавишу выключателя. Веранда осветилась ярким светом.
– Давай пить чай, я приготовлю, – вдруг сказала Рената. Взяла со стола пакет с продуктами и направилась на кухню.
Двоякое чувство охватило Татьяну. Чувство радости за то, что её сестра вышла из «комы», и чувство страха перед тем, что их теперь ожидает.
Пили чай. Долго разговаривали. В основном это был вечер вопросов и ответов. Ренату интересовало всё: кто звонил, что говорил, как Инна, – но когда она спросила у сестры, в котором часу первая электричка, её волнение усилилось.
– Ты поедешь в город?
– Да, пора на работе показаться, узнать, как там дела.
Татьяна не стала ходить вокруг да около и прямо спросила:
– Ты займёшься этим делом?
– Имею законное право. Я потерпевшая.
– Конечно, имеешь право. А если всё вдруг не случайно?
– Тем более надо выяснить, что случайно, а что не случайно. Наверняка случайность в этом деле только одна.
– Какая? – тихо спросила Татьяна.
Рената поднялась и начала убирать со стола посуду. Затем оглянулась на сестру и ответила:
– Та, что я осталась жива.
Татьяна ужаснулась. Она поёжилась и натянула вязаную кофту на руки.
– Если это так, то надо в первую очередь рассказать о наших подозрениях Борису и Илье – пусть они этим займутся.
Натка обняла сестру со спины, положила свой подбородок ей на плечо и тихо сказала:
– Если наши предположения верны, то рассказывать об этом нельзя никому.
Она села за стол, положила руки на скатерть. Чуть подвинув тело в сторону сестры, спокойным голосом продолжила.
– Сначала нужно убедиться, что причина аварии в тормозах. Раньше времени об этом знать никому не стоит. А если факт подтвердится, то в силу вступает аксиома: под подозрением все, – а следовательно, и принцип доверия: кому-то можно доверять, а кому-то нельзя. Только так и никак иначе, если мы хотим докопаться до истины, – и уже откинувшись на спинку стула, добавила: – Кстати, без их помощи мне не обойтись, но знать истинную причину, почему я занялась этим делом, им пока не надо. Посмотрим, как будут развиваться события. Главное сейчас – найти и принять единственно правильное решение и относиться ко всему предельно внимательно. Анализировать всё до мелочей, работать на сбор доказательств, из которых можно сложить версию и нащупать мотив.
Всё это она говорила скорее для себя, чем для сестры. В один миг всё изменилось в ней, глаза загорелись. Было видно, что она уже в работе. Механизм запущен, и нет другой силы, которая смогла бы его остановить.
– А если этот кто-то узнает, что ты хочешь докопаться до истины, боюсь предположить, что может случиться.
Натка протянула через стол руки и сжала в своих руках ладони сестры.
– Всё будет хорошо. Ты сама сказала, что это, возможно, моя миссия, придётся через это пройти, – и вдруг привычно и легко добавила:
– Двум смертям не бывать, а одну я уже миновала.
Почти не спали всю ночь. Татьяна вздыхала и ворочалась. Ренату слышно не было, но сестра чувствовала, что она тоже не спит.
Утром две электрички развезли сестёр в разные стороны и города.
Как давно она не была в городе. Люди спешили по своим делам, привычно и суетливо. Работали магазины, киоски, светофоры, трамваи и автобусы. Жизнь продолжалась. Ничего в ней не изменилось, изменилась только её жизнь.
Автобус был полон людей. Две молоденькие девушки, как синички, перебивая друг друга, рассказывали о каком-то крутом телефоне. Старушки возмущались повышением цен.
– Мясо, рыба и даже овощи – всё подорожало, – уверяла одна.
– Да, на пенсию больно-то по базару не разгуляешься, – отвечала другая.
«Вот уже воистину, всё будет, когда нас не будет», – подумала про себя Рената.
Здание прокуратуры находилось в центре города. Это был старинный двухэтажный особняк дореволюционной постройки. Толстые стены, высокие потолки с лепниной, огромные и нестандартные окна. Рената шла по широкому коридору и читала надписи на кабинетах.
Она вспомнила странное поведение Ильи в тот злополучный вечер, а также слова Романа о каком-то деле и неприятностях…
«Посмотрю на его реакцию и определю степень доверия, на которую я могу рассчитывать», – думала она. Остановилась у кабинета с табличкой «Заместитель прокурора». Постучав по двери, она толкнула её внутрь. Илья сидел за рабочим столом и что-то писал.
– Можно войти? – спросила она.
– Входи. Проходи, садись. Он указал на стул, который стоял у приставного стола. Взгляд Бориса выразил удивление неожиданному её визиту.
– Ты занят? – присаживаясь на указанный стул, спокойно спросила она.
– Совещание у прокурора в 11 часов, вот готовлюсь. Он указал на бумаги, лежавшие перед ним.
Она посмотрела на рабочие часы, висевшие над дверью. На них было 10 часов 35 минут.
– Я хочу ознакомиться с делом, – решила не затягивать она со временем.
– Зачем тебе это? Мы с Борисом сделали всё возможное, чтобы оградить тебя от любых проблем и беспокойств. Ты сама хорошо знаешь причину случившегося, – он осёкся и взглянул на Ренату.
Она едва сдерживалась, чтобы не заговорить и не наговорить лишнего. Хотя ей так хотелось напомнить ему, что Роман считал его своим другом и сделал бы для него всё, даже невозможное. Она равнодушно посмотрела на часы и повторила:
– Так ты поможешь мне?
Илья снял трубку телефона и с кем-то переговорил. Резко поднялся, подхватив со стола, связку ключей он направился к выходу.
– Пойдём, смотрю отговаривать тебя бесполезно.
По всему было видно, что он раздражён.
Направились в другое крыло здания. В конце коридора Илья без стука распахнул дверь кабинета и пропустил Ренату вперёд.