Страница 7 из 18
Объединение нескольких семей, возникшее ради удовлетворения потребностей, не сводимых к повседневным, образует поселение. Несколько поселений образуют общество, называемое Аристотелем государством. Самодовлеющее (самодостаточное, т. е. способное существовать независимо от других объединений людей – П.С.) государство возникает ради потребностей жизни, но существует «ради достижения благой жизни» [Аристотель. 1983, с. 377–378].
Необходимостью выживания Аристотель обосновывает справедливость и полезность рабства. Дело в том, что люди не равны по своей природе, и главное их неравенство заключается в способности к умственной деятельности. Одни обладают рассудком (разумным началом) в полной мере. Они способны к предвидению и могут вырабатывать приказания – это господа по природе. Другие лишь причастны к рассудку: они способны понимать приказания, но не в состоянии вырабатывать их. Такие люди рабы по природе [Аристотель. 1983, с. 377–379]. Однако дурное применение власти не приносит пользы ни господину, ни рабу [Аристотель. 1983, с. 386].
Неравенством в умственных способностях Аристотель обосновывает справедливость господства эллинов над варварами. Варвары, по его мнению, обладают рассудком не в полной мере, поэтому «прилично властвовать над варварами грекам». Справедливо также вести войны ради обращения в рабство тех, кто по своей природе предназначен к рабству, но противится этому [Аристотель. 1983, с. 389].
По причине неравенства душевных свойств мужчина должен властвовать над женщиной, хотя положение свободной эллинки намного выше и почетнее положения раба. По мнению Аристотеля, «у варваров женщина и раб занимают одно и то же положение», поскольку «у них отсутствует элемент, предназначенный по природе своей к властвованию» [Аристотель. 1983, с. 377]. Неравенство в душевных свойствах проявляется в способности принимать решения: «рабу вообще не свойственна способность решать, женщине она свойственна, но лишена действенности, ребенку также свойственна, но находится в неразвитом состоянии» [Аристотель. 1983, с. 400]. Тем не менее, над женой и детьми властвуют как над существами свободными [Аристотель. 1983, с. 398].
Господином становятся не в силу обладания знаниями, а в силу природных свойств. Можно представить науку о том, как пользоваться рабами. В ней нет ничего великого или возвышенного. Ведь то, что раб должен уметь делать, господин должен уметь приказывать. Если господин может избежать таких хлопот, он передает их управляющему. Что же касается науки о приобретении рабов, то она похожа на науку о войне или об охоте. Свободным людям и господам прилично заниматься политикой или философией [Аристотель. 1983, с. 386–387].
Свободный человек, помимо философии и политики, может заниматься другими видами деятельности (искусствами). В частности, таким искусством является ведение домашнего хозяйства с целью приобретения необходимых средств существования и искусство наживать состояние путем обмена (торговли). Искусство наживать состояние логически развилось из меновой торговли в связи с тем, что появились деньги как удобное средство для обмена различными по природе продуктами. Мера обладания собственностью, необходимой для благой жизни, не беспредельна, но богатство, являющееся результатом торговли, по – видимому, не имеет каких – либо пределов [Аристотель. 1983, с. 390–392].
Люди объединяются в общество (государство) как ради самой жизни, так и ради прекрасной, счастливой или благой жизни [Аристотель. 1983, с. 455, 460, 462]. По Аристотелю, «государственным благом является справедливость, т. е. то, что служит общей пользе» [Аристотель. 1983, с. 467]. Гражданином же в общем смысле является тот, кто причастен и к властвованию и к подчинению [Аристотель. 1983, с. 471]. Чтобы в государстве была возможна благая жизнь, требуется воспитание и добродетель [Аристотель. 1983, с. 469]. Предпочтительнее, чтобы в нем властвовали не отдельные люди, а закон [Аристотель. 1983, с. 481].
Рассуждая о жизни в обществе, Аристотель руководствуется представлениями о благой и дурной жизни, которые человек может вести. Суть его позиции сводится к следующему.
Жажда жизни объединяет людей в общество, но свободным гражданам предпочтительнее жить благой, а не дурной жизнью.
Благая жизнь состоит из упражнений в добродетели, занятий философией и политикой. Для того, чтобы вести благую жизнь необходим ряд условий. Главным из них является господство разума над желаниями. Кроме того благой жизни способствуют:
• правильное устроенное государство, т. е. такое, где обеспечено благо всех (а не одного человека или части общества),
• выполнение деятельности ради цели самой деятельности, а не для наживы (врач работает ради здоровья пациента, а не для того, чтобы выжать из него как можно больше денег),
• господство господина над рабом, мужчины над женщиной, отца над детьми в (разумных границах), ибо «родитель властвует над детьми в силу своей любви к ним и вследствие того, что он старше их»,
• дружеское общение с согражданами (отсутствие излишних и неупорядоченных споров из – за власти, почестей и пр.) [Аристотель. 1983, с. 462],
• искусство вести дела на основе производительной деятельности, т. е. организация хозяйства в имении, мастерской и пр., для чего полезны всякого рода знания, как практические, так и теоретические.
Мешают же благой жизни всякого рода мятежи, необходимость отвлекаться от занятий политикой и философией, а также нужда в заработке, чтобы обеспечить существование.
Дурная жизнь характерна желанием поставить собственное благополучие выше всего остального и стремлением к неограниченным физическим наслаждениям.
Главным обстоятельством, способствующим ведению дурной жизни, является преобладание желаний над разумом. Кроме того, к дурной жизни подталкивают:
• дурно устроенное государство, где обеспечено благо части общества (одного человека, меньшинства или большинства),
• выполнение деятельности не ради цели деятельности, а ради наживы,
• чрезмерное соперничество граждан из – за власти, почестей, богатства. Как считает Аристотель, «величайшие преступления совершаются из – за стремления к избытку, а не к предметам первой необходимости; … становятся тиранами не для того, чтобы избегнуть холода»,
• занятия посреднической, меновой, непроизводительной деятельностью. Эта деятельность своей изначальной целью имеет накопление богатства, а поскольку богатство легко меняется на физические наслаждения, оно подталкивает к господству желаний над разумом, отвлекает от упражнений в добродетели, от занятий философией и пр.
В основе стремления к беспредельному богатству лежит жажда не благой жизни, а жизни вообще. Но раз жажда жизни беспредельна, то и стремление к тем средствам, которые служат ее утолению, также беспредельно. Стремление к богатству во многом связано также с тягой людей к физическим наслаждениям. Так как средства для них дает собственность, то и деятельность людей часто направлена на наживу. В частности, стремление к удовольствиям так сильно, что люди меняют ради них цели свой деятельности. По роду своей деятельности они не должны бы обладать искусством наживать состояние, например, в военном искусстве следует стремиться к победе, а во врачебном – доставлению здоровья. Но, тем не менее, они меняют эти цели и обращают свои способности на наживу денег, как будто это является целью их деятельности, а для достижения цели приходится идти на все [Аристотель. 1983, с. 393].
Аристотель также выступает против заметного участия женщин в общественных делах, ссылаясь при этом на пример Спарты, в которой постоянное отсутствие мужчин в связи с военными действиями сделало женщин чрезмерно независимыми, что, в конце концов, способствовало упадку государства.
Повседневную жизнь, свойственную части людей, трудно расценивать как дурную или благую. Такое существование присуще главным образом тем, кто занят трудом, обеспечивающим лишь их насущные нужды. К ним относятся поденщики, ремесленники и прочие люди, вынужденные заниматься физическим трудом. Они, например, ремесленники находятся в состоянии ограниченного рабства. Но от раба ремесленник отличается тем, что раб является таковым по природе, а ремесленник по природе – не раб (подразумевается ремесленник – грек – П.С.) [Аристотель. 1983, с. 401].