Страница 20 из 21
Довольный тем, как разворачиваются события, Костя, не задумываясь, ответил:
– Это ваш гримёр. Но он лишь пешка в большой игре. Главным осведомителем является полковник Гмыза. Он давно уже работает на ЦРУ.
Майор задумался, а затем грустно констатировал:
– Гмыза, Гмыза. Так вот почему все наши операции проваливались, а арестованные бандиты освобождались. Он возвляет отдел кадров КСГС в столице, а, значит, имеет своих людей во всех отделах. Да и с первым руководителем КСГС по Престольной он в прекрасных отношениях. Всё это означает, что он в курсе всех важнейших планов и операций. И меня он чуть не угробил, а потом чуть не уволил. А вы, Паша и Сёма, – стопроцентные жертвы этого оборотня. Спасибо тебе, Костя. Завтра же я напрошусь на приём к генералу и лично вручу ему докладную по твоей чрезвычайно важной информации. Теперь мы покончим с гидрой империализма в наших рядах! – И, довольный, Сергей крепко пожал руку Косте.
– Ну, что я вам говорил: Костя – наш человек. Его информация поможет нам покончить с оборотнями. И мы это сделаем! Кто-то должен положить конец этой преступной вакханалии. Кто же, как не мы? – возбудился Николай, готовый немедленно броситься в бой.
– Правильно, – поддержал его Иван. – «Только вперёд и ни шагу назад!», как говорил наш героический комбат.
– Ну что ж, вижу, что все рвутся в бой. С таким настроем мы, конечно, победим. А тебя, Костя, я попрошу завтра заехать ко мне в отдел и оформить твои показания письменно. Извини, так положено! А до этого ты будешь под личным надзором капитана. Сам понимаешь – твои письменные показания будут гарантией твоей благонадёжности. А сопровождение Николая, горой стоящего за тебя, будет для тебя скорее приятным, нежели оскорбительным. Кстати, у двух задержанных бандитов нашли удостоверения охранников ОО «Вымпел». На этом основании прокуратура возбудила против этой организации уголовное дело. В связи с этим нас могут вызвать к следователю. Договоримся: Костю не выдавать, особенно ни о чём не распространяться, кроме некоторых сведений о банде из «Вымпела». Я абсолютно уверен, что дело вскоре закроют из-за недостаточности улик. Хотя, на самом деле, улик предостаточно, но кому-то очень уж не хочется, чтобы правда восторжествовала, чтобы в стране был порядок. Костя скажи, на кого была оформлена лицензия на деятельность охранного отделения? Получается, что Адольф вообще ни при чём, ни в одном документе «Вымпела» он не засветился.
– Абсолютно верно! Лицензия оформлена на меня как руководителя.
– Это уже хуже: тебя объявят в розыск. Ну, ничего, пусть ищут. Но тебе надо немедленно загримироваться. Теперь ты будешь в розыске с двух сторон – со стороны Адольфа и со стороны прокуратуры. Так что будь особенно осторожен. Твоя свобода – в твоих руках.
Договорившись поддерживать связь только через Сергея, друзья расстались. Майор уехал к себе в отдел. Костя в сопровождении Николая – гримироваться. А Иван с друзьями – по адресу любовницы Адольфа. Им повезло: напротив её квартиры они сняли в аренду однокомнатную «берлогу», как её метко окрестил Павел. Установив в окне подзорную трубу, они распределили дни дежурства и разъехались по своим делам, оставив дежурить Сёму.
Смертельные игры Адольфа
Николай, проводив Костю в отдел майора, отправился на встречу с Борисом, который был дублёром Кости и рулил бандой в его отсутствие. Борис страдал похмельным синдромом и сразу попросил водки как только они оказались в кафе. Выпив до краёв наполненный стакан, он повеселел и, нагнувшись к Николаю, тихо прошептал:
– Он здесь, я его видел сегодня утром.
– Кто здесь? – не понял Николай. – Кого ты видел? Выражайся яснее.
– Тссс… потише, – и Борис с опаской оглянулся. – Я видел Адольфа. Он пришёл в отделение утром, взял у меня трёх головорезов, а мне приказал, что ты думаешь? – ни больше, ни меньше как организовать взрыв в центре столицы, где-нибудь поблизости от Красной площади. Как он сам выразился, «надо срочно дестабилизировать обстановку в престольной». Он и взрывчатку прислал в отделение. Каков, а? Что-то опять гнусное замышляет. Совсем оборзел, паразит. В случае успешного выполнения задания обещал мне кругленькую сумму. Но я уже твёрдо решил, Михаил, как только найду другую работу, немедленно уйду от него. Как говорится, «жизнь дороже!».
Борис настолько раскипятился, что совершенно забыл о своём первоначальном страхе перед Адольфом. Николай усмехнулся и ехидно заметил:
– Но ты же его правая рука и верно служишь этому, как ты говоришь, паразиту. Чем же ты, прости, отличаешься от него? Он-то служит своей идее, а ты чему? Если ты его не любишь и даже презираешь, то зачем работаешь у него, да ещё и возглавляешь его банду? Получается – два сапога пара. Он – это ты. Ты – это он. Или не так?
Борис помрачнел, зло посмотрел на собеседника и сквозь зубы промычал:
– Отвали! Я же тебе объяснял – у меня не было выбора, жизнь заставила, надо было кормить семью, а он предложил хорошие бабки. К тому же, кроме как стрелять и воевать я ничего делать не умею. А потом, я же шёл в охранное отделение, а не в банду, как оказалось.
– Так уходи, чего ждёшь? Здесь у тебя только два выхода – либо нары, либо пуля в лоб. Не лучше ли вовремя завязать, явиться в милицию и всё подробно изложить о криминальной деятельности ОО «Вымпел» и его вдохновителя Адольфа? Тем более, имеется вещдок – взрывчатка.
– Ты что, Михаил, решил меня перевоспитать? Не суетись: у тебя – своя дорога, у меня – своя. А потом, чего ты ко мне пристал? Посмотри лучше на себя – ты же тоже служишь этой сатане, не так ли?
– Ты прав, к сожалению. Так давай уходить вместе. Найдём другую работу и пошлём Адольфа к чёрту. А милицию проинформируем анонимно.
Борис снова нахмурился. Предложение Николая ему явно не нравилось.
– Ты извини, Михаил, но я не стукач и не побегу в милицию, и, тем более, анонимки писать не буду. Я слишком много грешил, чтобы рассчитывать на снисхождение. А ты как хочешь, твоё дело, но по-дружески не советую связываться с этим монстром, если, конечно, жизнь тебе дорога. Живи по принципу – «моя хата с краю, ничего не знаю!».
– Спасибо за совет. Надеюсь, ты понимаешь, что этот разговор должен остаться между нами. А теперь скажи, почему всё – таки Адольф оказался здесь, в то время, когда он должен быть в Вашингтоне?
– А чёрт его знает! Он мне не докладывает о своих похождениях.
Подвыпивший Борис продолжал что-то говорить, но Николай его не слушал. Его как будто молнией пронзило: «Если Адольф здесь, а не в Америке, то это значит, что он мог всё это время следить за нами – слишком много поставлено на карту, и он это понимает. А это значит, что все мы у него на крючке. И самое страшное – это то, что моя жена Надя и моя дочь Олеся находятся в смертельной опасности. Боже мой, что я натворил? Ведь, если он проследил нашу поездку на дачу, если раскусил меня и понял, что его охранник и неуловимый Фантомас, которого они так долго ищут, одно и тоже лицо…», – и Николай похолодел. Он кинулся к телефону, набрал номер Сергея, но к телефону никто не подходил. Николай резко бросил Борису:
– Если ты взорвёшь что бы то ни было и где бы то ни было, я тебя убью. – И не дожидаясь ответа, выскочил на улицу.
Поймав такси, Николай направился на дачу. Сердце его билось так сильно, что готово было вырваться на волю.
– Давай, давай жми, – торопил он водителя, – что ты тащишься как черепаха.
То, что увидел вместо дачи Николай, повергло его в шок: на месте уютного домика осталось сплошное пепелище. Не помня себя от горя, он бросился в самую середину сгоревшего дома и начал лихорадочно разгребать пепел, воя от ужаса и непрерывно повторяя: «где вы, мои родные девочки? Любимые мои! Отзовитесь. Что я наделал, болван, что я наделал? Нет мне прощенья. Не уберёг, не спас…».
Николай совсем потерял самообладание, рассудок его помутился. Он взревел и бросался в густой пепел, непрестанно бил по нему ногами и руками и всё несвязно бормотал: «что я наделал? что я наделал? Где вы, мои девочки? где вы? Где моя Олеська? Где моя Надя? Я не могу больше, я хочу к вам! Я не хочу жить! Я хочу умереть! – И Николай снова забился в истерике.