Страница 2 из 8
Поначалу в глубине души её подёргивало беспокойство, а ну как не забыли и захотят отыграться?.. Ведь не женаты до сих пор оба, хотя с их внешностью наверняка не обделены вниманием. Симпатичные, но Татьяна таких сторонилась, напористые и наглые были не в её вкусе. Но нет, обошлось, их отношения оставались чисто деловыми, к тихой радости Мельиной. Тряхнув головой и выплывая из воспоминаний, она прошла в конец коридора мимо большого общего зала, разделённого перегородкой, где сидели менеджеры, поднялась по короткой лестнице – кабинет директора находился отдельно от всех остальных помещений. Небольшая уютная приёмная с кожаными диванами, кулером и парой стульев у стены, что удивительно, без секретаря. Самсонов предпочитал пользоваться услугами Веры, сидевшей вместе с менеджерами, и если что-то нужно было, звонил ей. Таня подошла к двери, настоящей, деревянной, массивной, и взялась за ручку. В который раз мелькнула мысль, зачем такая на обычный кабинет, ну не держит же Самсонов там наличкой миллионы, в век интернет-платежей и пластиковых карт.
– Добрый день, – вежливо поздоровалась Татьяна, зайдя в помещение.
Просторное, даже слишком, по мнению Тани. Три больших окна выходили во внутренний двор, зелёный и тихий, начальственный стол, тоже приличных размеров, стоял в глубине, почти пустой, если не считать письменного прибора, серебристого ноутбука одной из последних моделей, и стационарной телефонной трубки для связи с офисом. У стены вытянулся стол для совещаний на десять персон, больше Самсонов и не собирал, ограничиваясь главами отделов. В углу, как и у Тани, имелся уголок отдыха с зелёными фикусами и пальмами, удобным даже на вид диваном и такими же креслами, шкафом с чашками, кофемашиной, и как она подозревала, кое-чем покрепче чая и кофе. Обычный такой начальственный кабинет.
– Привет, привет, Тань, – Евгений окинул её странно задумчивым взглядом, и чутьё беспокойно пошевелило носом, подняв голову.
До сих пор Самсонов обращался к ней исключительно по имени-отчеству, или официально «Татьяна», но чтобы так фамильярно… Внутри всё насторожилось, ей это очень не понравилось, и Таня не торопилась подходить ближе.
– Вы просили зайти? – сохраняя вежливо-рабочий тон, спросила она, судорожно перебирая в голове возможные косяки.
Вроде таковых не имелось, иначе всё в пятницу сказали бы, а сегодня рабочий день ещё не успел начаться. Первая встреча у Татьяны как раз в два часа дня, после совещания и обеда сразу. Так в чём подвох?
– Да, просил, – на губах Евгения заиграла лёгкая улыбка. – Подойди сюда, покажу кое-что.
Пришлось подойти, и поскольку поворачивать к ней ноут Самсонов не собирался, ещё и остановиться рядом с его креслом, чтобы увидеть экран. А вот картинка на нём заставила застыть, покрыться холодным потом и разом осознать, что, похоже, Таня доигралась. И очень сильно ошибалась, расслабившись и решив, что мстить ей за прошлое никто не собирается. Да откуда она могла знать, что в клубе в комнатах камеры стоят?! Ей же обещали полную конфиденциальность, откуда, как?
– Ты, оказывается, полна сюрпризов, Тань, – протянул Евгений, и… его ладонь легла на её ногу, начав неторопливое путешествие вверх. – Откуда такие странные пристрастия? Что, правда нравится мужиков пороть? Мстишь за что-то или просто любишь сверху?
Татьяна стиснула зубы и сжала кулаки, попыталась отойти от стола, но её просто не пустили. Самсонов просто подвинул кресло ближе так, что она оказалась между его ног, и теперь уже две ладони лежали на её ногах выше колена!
– Руки убрал! – процедила Татьяна, дёрнувшись, внутри взбурлила злость пополам с беспокойством.
– А то что, м? – конечно, он и не подумал выполнить просьбу, ещё и в голосе звучала откровенная насмешка. – Отшлёпаешь, как плохого мальчика, а, Танюш?
Твою мать. Его колени жёстко сжали её ноги, не давая вырваться, если только Таня не хотела навернуться на пол, ещё и синяков наставить об углы или кресло. В животе образовался холодок, она незаметно сглотнула, вцепившись в край стола. Намерения Самсонова не оставляли сомнений, его ладони уже задрали юбку, уверенно скользя по бёдрам, и сам он поднялся, прижавшись к спине женщины и жарко дыша в ухо. Но… её совершенно не устраивает такой любовник, она вообще не планировала ничего такого, тем более на работе! Однако, похоже, выбора Тане оставлять не собирались…
– Только ты же понимаешь, Тань, что условия теперь буду диктовать я, да? – вкрадчиво сообщил Евгений, а его пальцы между тем добрались до кружевной резинки чулок.
Конечно, она прекрасно понимала. Внутри всё взвыло, протестуя, но чёртов Самсонов крепко обнял за талию, прижавшись губами к изгибу шеи. По коже тут же побежали колкие мурашки, и Татьяна обескураженно замерла, моргнув. Не то, чтобы неприятно было… Это разумом она не хотела, но телу, похоже, было наплевать. Да и действовал Самсонов не грубо… Чёрт бы его побрал!
– Во-от, Танюша, хоро-ошая девочка, – мурлыкнул он, издав довольный смешок. – О, кружева любишь? Как удачно, мне тоже нравится…
Его пальцы легонько погладили кружевной треугольник, отчего Таня снова дёрнулась, стиснув зубы и глядя перед собой невидящим взглядом.
– Самсонов, мне работать надо, – процедила она сквозь зубы, стараясь справиться с дыханием. – Хочешь трахать – трахни уже и отпусти!
Ничего, это она как-нибудь переживёт, не девственница чай уже давно. И нет ни мужа, ни любовника, перед которыми было бы стыдно. Но… чёрт, всё равно унизительно! Какой-то левый мужик, без её согласия, вот так, по-простому, разложит на офисном столе?! Внутри всё протестовало, но, похоже, Самсонову было наплевать, лишь бы удовлетворить своё раненое мужское самолюбие.
– О, нет, Танечка, я сделаю так, что ты сама захочешь, – снова тихий смешок, и пальцы скользнули ниже, а колено настойчиво раздвинуло ноги Мельиной. – Будешь стонать и просить ещё, как миленькая, – жарко шепнул Евгений, и скомандовал. – Расстегни блузку.
Татьяна прикусила губу, сдержав всхлип, опёрлась ладонью о стол, по телу прошлась волна дрожи. Шустрые пальцы Самсонова настойчиво гладили поверх кружева мягкие складки, легонько нажимая. Гад знал, что делал… Чтоб у него стояк на неделю пропал… Зажмурившись, она нащупала первую пуговичку на блузке, а предательское тело между тем мягко изогнулось, бесстыдно прижимаясь к ласкающей руке и выпрашивая больше. Лицо обожгло румянцем стыда от такой откровенной демонстрации собственных желаний, не поддающихся контролю.
– Давай, Танечка, расслабься, что ты такая скованная, – снова раздался около уха голос Самсонова. – Тебе будет приятно, ещё никто не жаловался, – и ещё один поцелуй, от которого она вздрогнула, слишком сильно дёрнув пуговичку.
«Скотина! Тварь озабоченная!» – вертелись в голове сумбурные мысли, а кровь уже быстрее бежала по венам, обжигая ядом навязанного желания, стекая к низу живота горячими струйками.
– А если вот та-ак, м-м, Танюш? – мурлыкнул Евгений, и его пальцы нырнули под кружево, добираясь до сокровенного.
Она издала невнятный возглас, снова дёрнулась, с отчаянием понимая, что не отвертеться, и даже бревно не поизображать. Самсонов хотел отдачи от неё, и прекрасно знал, как её добиться…
– О-о, как у нас тут всё хорошо, однако, – довольно изрёк он, а пальцы скользили по уже влажному лону, между складочек, вокруг жарко пульсировавшего чувствительного бугорка. – Ну вот, видишь, а ты не хотела…
Вторая его ладонь провела по животу – блузка уже была расстёгнута, и Татьяна опёрлась о стол двумя руками, крепко зажмурившись до звёздочек в глазах. Сознание плыло в тумане, дыхание сбивалось, а сердце тяжело бухало в груди, разгоняя превратившуюся в вязкую патоку кровь по венам. Ко всему примешивалась перчинка неуверенности и беспокойства, потому что Таня привыкла быть сверху, контролировать процесс, а сейчас… Сейчас контролировал Самсонов. И мог делать с ней всё, что захочет. Даже если она этого не хочет, он сделает так, что захочет, а потом будет сгорать со стыда, вспоминая… Чёрт!