Страница 23 из 25
В 1819 году в западной части регулярного парка по проекту Е. Д. Тюрина был выстроен небольшой, похожий на античный портик храм-памятник Екатерине II. Императрица предстала здесь в облике древнеримской богини правосудия Фемиды. Статуя исполнена по модели скульптора М. И. Козловского. На стене позади фигуры – слова из поэмы великого поэта Возрождения Торквато Тассо «Освобожденный Иерусалим»: «Ты, которой послало небо и даровала судьба желать справедливого и достигнуть желаемого».
В восточной части парка, близ Нижней террасы, находятся два самых поздних в Архангельском памятника. Бронзовая фигура юноши с угасающим факелом и отстраняющим лавровый венок – аллегория «Скорбящий гений», единственная в России работа немецкого мастера Карла Георга Барта (1860–1939), профессора из Мюнхена, демонстрировалась на выставках в Мюнхене (1905) и Берлине (1908), в том же году приобретена Юсуповыми и установленная здесь в 1908 году в память о трагически прерванной жизни и неосуществленных надеждах старшего сыне Зинаиды Николаевны Юсуповой – Николае.
В аллее, украшенной бюстами античных богов и философов, – памятник А. С. Пушкину. Ансамбль Пушкинской аллеи был создан архитектором Н. В. Султановым в эпоху неоклассицизма и органично дополнил образ парадной части усадьбы. На пьедестале памятника – строфы поэта из «Послания к вельможе», посвященного поэтом Н. Б. Юсупову Старшему:
В России тогда широко отмечалось 100-летие со дня рождения А. С. Пушкина. Не могла остаться в стороне от этого события и семья Юсуповых, история которой была связана с жизнью и творчеством поэта. В собрании Юсуповых хранились автографы поэта. «27 бесценных пушкинских писем граф Ф. Ф. Сумароков-Эльстон получил по завещанию от внучки М. И. Кутузова, Екатерины Федоровны Тизенгаузен, будучи ее внуком, по одной из светских версий. Весной 1903 года при участии Султанова, члена Юбилейной Пушкинской комиссии, в парке Архангельского установили мраморный бюст А. С. Пушкина, изготовленный в мастерской М. Д. Кутырина. Тем самым владельцы увековечили также память о посещении Пушкиным Архангельского. По версии В. М. Симоновой, «идея установки памятника поэту в усадьбе Архангельское принадлежала князю Н. Б. Юсупову (мл.)», однако, как и другие начинания и замыслы отца, этот был осуществлен дочерью, Зинаидой Николаевной». На новый памятник в усадьбе обратил внимание В. А. Серов, работавший летом 1903 года в Архангельском: «Есть в саду же бюст Пушкина (неприятный, безвкусный). – писал он в письме к супруге 6 августа 1903 года, – на пьедестале стихи, посвященные предку Юсуповых, где говорится о благородной праздности (недурно) сего предка».
Известно, что весной и летом 1830 года Пушкин часто посещал князя Николая Борисовича Юсупова в его подмосковном имении Архангельское. «Посланник молодой увенчанной жены», наверняка много рассказывал поэту о своих путешествиях по Европе в молодые годы с письмами Екатерины Великой, рекомендующими его великим европейским умам того времени. В Лондоне он подружился с веселым автором «Севильского цирюльника». Пьер Огюстен Карон Бомарше был на 20 лет старше Юсупова, влюблен в герцогиню Дю Преве, а та предпочла юного русского князя. Бомарше потерял голову, хотел отравить Юсупова, всыпав ему в бокал вина яд; но вовремя одумался и покаялся своему русскому другу в безумном умысле. Видимо Юсупов рассказал об этом происшествии великому поэту. Через полгода в далеком нижегородском селе Болдино, 26 октября 1830 года, Пушкин напишет:
Известно, что князь Юсупов, состоявший главным управляющим московскими театрами, среди прочих авторов, досаждавших ему своими пьесами, отличал поручика лейб-гвардии егерского полка Дмитрия Николаевича Баркова. Тот неплохо переводил драмы, комедии, оперные либретто. Барков был членом литературного общества «Зеленая Лампа», на заседаниях которого обязан был давать отчеты о новых театральных постановках. Увлекался певицею из оперы Нимфодорой Семеновной Семеновой, сестрой знаменитой трагической актрисы Екатерины Семеновой. Пушкин, тоже член «Зеленой Лампы», написал тогда эпиграмму:
Любопытно, что в 1827 году, просматривая альбом Анны Петровны Керн, Пушкин вновь вспомнил Д. Баркова и рассказал об этом Юсупову. Поэт забавлялся тем, что в альбоме этом стал переводить русские стихи на французский язык, а французские – на русский. А. П. Керн вспоминала: «Д. Н. Барков написал одни всем известные стихи не совсем правильно, и Пушкин, вместо перевода, написал следующее:
Пушкин сравнил здесь в шутку стихи Д. Н. Баркова со стихами его однофамильца, поэта 18 века И. С. Баркова, знаменитого автора непечатных матерных стихов, известных князю Юсупову.
Еще раз обойдя дворец, и пройдя мимо музейного магазина, бывшего ранее конторского служебного помещения я направился в западную часть парка к «Капризу», надеясь посетить его, но опять был разочарован, «Каприз» был еще закрыт, но скоро откроется, как гласила надпись на двери. Миниатюрный ансамбль «Каприз», состоявший еще при Н. А. Голицыне из жилого флигеля, примыкающей к нему Библиотеки и «собственного садика», украшенного клумбами и скульптурами. Свое происхождение ансамбль ведет от излюбленных восемнадцатым столетием уголков уединения – «эрмитажей». В 1819 году «Каприз» перестроили по проекту Е. Д. Тюрина, центральная часть вытянутого на 50 м здания стала двухэтажной, внутри расположились гостиные, биллиардная, кабинет, две спальни, девичья, кухня.
Но, неожиданно увидев в левом угловом флигеле небольшую очередь и подойдя поближе я увидел, что открылась небольшая выставка карет и упряжи, надо было только купить входной билет и надеть тапочки. Я тут же вспомнил, что и в Питере во дворце на Мойке тоже недавно открыли новую экспозицию в бывшем Конюшенном и каретном здании, где в советское время был клуб дзюдо. Как известно, уже в 1848 году в Архангельском, в помещении бывшей картинной галереи в западном дворцовом флигеле, появилась «Экипажная галерея», в которой было представлено десять старинных карет, доступных для обозрения. Каждая карета была снабжена деревянной табличкой с пояснительным текстом, присланным с особым донесением Канцелярии князя Н. Б. Юсупова Младшего. Например, «6) карета Князя Николая Борисовича Юсупова, употреблявшаяся во время Коронования императора Павла Петровича». Она сохранилась и до наших времен, а жемчужиной коллекции экипажей несомненно была золоченая карета императрицы Екатерины Великой.