Алаймент

— Ва-вам не за что извиняться, Зеллос-сама! — едва осознав, что именно ей говорят, чародейка впала в панику. Он был так чуток и добр к ней, он переживал за её чувства! А она… она… она смела расклеиться и опозориться в его глазах!

— Нет, есть за что. Я знаю, что ты можешь чувствовать силу других существ, и я мог выдать своим слугам артефакты, которые скрыли бы их силу, или наложить соответствующее заклинание, но я не сделал этого и за это прошу прощения, — извиняющимся, но не терпящим возражений тоном настоял Заклинатель. — Чтобы тебе было спокойней, я обещаю, что ни твоим подругам, ни делегации, ни тебе самой в моём доме ничего не угрожает. Также позволь заверить, что я не испытываю предубеждения против вампиров… Особенно таких очаровательных, как ты.

— О-очаровательных? — на миг Ивилаи замерла. Ей показалось, что Он, вот только что, назвал её очаровательной… То есть, почти красивой… Это же близкие понятия, ведь так? Но… но… Но нет! Он не мог! Ей показалось. Определённо, точно-точно показалось… Да! Это всё из-за нервов! У неё слуховые галлюцинации! Это всё объясняет, ведь не может быть, чтобы он, окружённый такими ослепительными и прелестными девушками, посчитал её невзрачное детское тело чем-то достойным внимания.

— Да, очаровательных, — буднично и легко подтвердил мужчина её мечты. Бывшей принцессе пришлось проявить всю свою титаническую волю, дабы самым постыдным образом не завизжать и не попытаться на него наброситься, и… Что должно следовать за этим таинственным «и», девушка представляла очень смутно, но там точно было хорошо. Очень хорошо! А потому сдержаться было очень трудно.

— Ах, лорд Зеллос! — мечты сбывались. Её избранник не имел ничего против её природы и назвал её очаровательной. Не Тину и Тию, не их прекрасного лидера, а её! — Мр-р-р-р, Зеллос-сама-а-а…

— … — со стороны мужчины послышался тяжёлый вздох, как у человека, столкнувшегося с чем-то привычно-безнадёжным. И этот тихий звук послужил хорошей заменой ведру ледяной воды за шиворот.

— П-простите, — потупилась древняя колдунья. Ей стало нестерпимо стыдно, словно она вернулась на двести с лишним лет назад и строгая гувернантка отчитывает её за несделанное задание. Нет! Ещё хуже! Что о ней подумает теперь Зеллос-сама? А ведь она ещё хотела напроситься к нему в ученицы… кому нужна такая ветреная ученица? Отчаяние вонзило в её сердце когти, вновь заставляя то застыть.

— Ничего страшного, — улыбнулся мужчина, и в груди вновь забилась надежда, — просто твоя реакция очень уж сильно напоминает восторги остальных… членов моей семьи… в основном, женской части.

— Семьи? Вы про вашу дочь? — та невысокая девушка-вампир, чем-то похожая на неё, но во много раз сильнее и опаснее. Воспоминание об этой чистой белой коже, царственной осанке и гордом взгляде вновь качнули воображаемые качели, отправляя Ивилаи в пучину отчаяния и безнадёжности. «Нет-нет-нет, она — дочь господина Зеллоса, у них не может быть ничего такого, нет-нет!» Как назло, в памяти встали слова капитана Газефа, что дочь — приёмная и надеется получить от «отца» кольцо… К тому же рядом с ним были та красавица-демон и… и леди Нарберал с ещё несколькими безумно красивыми девицами!

— И она в том числе, — подтвердил её худшие опасения маг. — Хотя «дочь» — не совсем верное определение, — вогнал он последний гвоздь в крышку гроба её надежд.

— В-вот как… — поникла принцесса.

— Я бы предпочёл «творение», — продолжил хозяин кабинета, не заметив (или сделав вид, что не заметил) её реакции.

— Творение? — не поняла она.

— Да. Все, кого ты сегодня видела, были сотворены мной, — чему-то улыбнулся маг. — Не без участия множества помощников, но именно я вложил в них искры души, — словно о погоде на завтра, сообщил о сотворении Истинного Чуда собеседник. — Вот только, — он вздохнул, — помощники те были… — теперь поморщился. — Впрочем, тогда мы все были молоды и беспечны, и это было более шуткой, чем реальными далекоидущими планами. Но теперь имеем, что имеем. Существ, обладающих огромной мощью и фанатично мне преданных, но при этом не имеющих сколь-либо большого жизненного опыта и мудрости. Не признающих понятий о «правильном» и «неправильном», «добре» и «зле». Ох, ты даже не представляешь, как сложно убедить Истинного Вампира, что пускать всех без разбору на наполнение Кровавого Бассейна — это нехорошо.

— Ик! — представляла девушка себе это очень хорошо. На себе прочувствовав, что такое Жажда и как тяжело приходится по первому времени. — Вы… вы… кто вы?

— Я? Бог, — спокойно ответило сидящее перед ней существо. — Это не бахвальство и не чувство собственного величия. Такова моя природа. Бог Магии и Смерти. Хотя когда-то я был человеком. И магом.

— А-а-а… мнэ-э-э… ыем, — очень вразумительно и дипломатично ответила Ивилаи, в голове которой не осталось ни одной внятной мысли, а только тугой клубок эмоций, — ых?

— Нет, я никого не обманывал, и всё, что я говорил до этого Газефу и остальным — это правда, просто… без излишних подробностей.

— А-а-а… почему мне вы решили сказать эти подробности? — нашла в себе силы спросить волшебница, чувствуя, как внутри всё зудит, крутится, щекочет и совершает ещё сотни странных действий, от которых её тело сотрясала крупная дрожь.

— Причин несколько. И первую я уже озвучил.

— А? Когда?

— Когда сказал, что ты — очаровательна, — улыбнулся ей мужчина, и душа вновь устремилась в пятки. То, что он сказал — было жутко. И волнующе. И ставило весь мир с ног на голову, но… её это мало заботило, ведь тот, кого она полюбила с первого взгляда, уже в третий раз назвал её красивой! Разум опытного мага ещё пытался как-то бороться, даже намекнуть, что существо, именующее себя Богом Смерти, в чью епархию входят и вампиры, всё-таки могло как-то на неё влиять, а уж если это ещё и Бог Магии, которой она посвятила всю себя… но тут же у неё нашлись и аргументы против столь гнусных мыслей — пожелай лорд Зеллос действительно влиять на неё или подчинить, он не стал бы всё это рассказывать — в этом бы просто не было смысла.

— В-вы… тоже м-мне нравитесь. Очень! — выдавила она из себя, после чего осознала сказанное и, до самых-самых глубин естества сотрясшись от внутреннего визга, в ужасе спрятала пылающее лицо в ладонях. А ещё она страстно возжелала провалиться под землю или просто убежать далеко-далеко.

— М-м-м, тогда, быть может, ты перестанешь мне выкать? — продолжал улыбаться мужчина её мечты. Всё, что она могла — это судорожно кивнуть в ответ, не помня, как дышать. — Хм-м-м, вижу, тут всё сложно… — подняв правую руку, он коснулся виска и на пару мгновений замер, после чего входная дверь отворилась и в кабинет вошла ничем не примечательная коротко стриженная девушка в костюме горничной, вернее, «ничем не примечательной» она была по местным меркам, а так Ивилаи была готова поручиться — эта зеленоглазая служанка легко войдёт в сотню первых красавиц королевства.

— Прошу вас, Господин, госпожа, — с поклоном девушка поставила поднос на стол.

— Благодарю, Фуаро, — кивнул ей лорд Зеллос после того, как девушка расставила еду и напитки на столе. В ответ светловолосая горничная вспыхнула румянцем и, закусив губу, быстро поклонилась, а затем удалилась с подносом.

Эта короткая сцена отозвалась новой болезненной иглой в сердце принцессы вампиров, но прежде чем она опять успела себя накрутить, мужчина её мечты приглашающе махнул рукой:

— Угощайся, а пока позволь мне поведать тебе и об остальных причинах.

— Остальных? — ушедшая в свои мысли вампиресса не сразу поняла, о чём идёт речь, но быстро встрепенулась. — Д-да, конечно, простите.

— Я же просил, — хмыкнул Бог Смерти, вставая, чтобы налить в её бокал тёмно-бордовую, маслянисто поблёскивающую жидкость. Кино Фасрис Инберн нервно сглотнула.

— Я-а-а-а не пью кровь!

— Кровь? — приподнял он бровь. — Вообще-то это гранатовый сок… — такой дурой она не чувствовала себя… да, пожалуй, никогда. — Но вернёмся к причинам этого разговора, — вновь доказав свою идеальность и великодушие, лорд Зеллос сделал вид, что этого неловкого момента не было, и вернулся к разговору.