Страница 11 из 87
Теперь можно спокойно поужинать и занять девчонок самообразованием. Пока они будут усердно отрабатывать домашнее задание, я подумаю, как вытащить из Мисяя максимум информации.
****
Мисяй не любил поездки в Жигули, отнимавшие у него много времени, и потому завтрашний выезд вызывал у него отвращение. Провести тщательную проверку охраны огромной территории, забитой контейнерами можно было поручить и Пеструшину, никто бы и слова не сказал. Да и кому возмущаться кроме князя? Но, к сожалению, Борис Данилович послал помощника в Ярославль, и теперь придется самому ехать. Конечно, шестьдесят километров для быстроходных внедорожников — это раз плюнуть. Но провести целый день на ногах для Мисяя уже было сродни подвигу.
Старел верный княжеский пес. Старел — и еще больше замыкался в себе, обуреваемый тяжелыми мыслями. В последнее время он ощущал, что от хозяина несет отчужденностью. Последний разговор и вовсе был опасным, после чего Мисяй отчетливо понял: его хотят принести в жертву.
Он не подал виду, насколько испугался, когда разъяренный князь Щербатов ввалился в его дом и выложил разговор с Волоцким. Настолько точно чертов парень рассказал о произошедших тогда событиях в родовой усадьбе, что и Мисяя продрало до печенок. А ведь считал себя крепким и не впечатлительным мужиком. И провалами в памяти не страдал. Он точно знал: все, кто находился в усадьбе Волоцких в ту ночь, погибли. Откуда же появился свидетель? Не мог же им стать сам Колояр, тогда еще пачкающий пеленки!
После разговора с князем Мисяй заехал в Управление и встретился со своим верным подельником. Невзор внимательно выслушал неприятные новости и сразу завел старую песню.
— Я же был прав! — заволновался архат и с силой опустил руку на стол, отчего стеклянный стакан с карандашами завалился набок. — Говорил, что в Волоцкого вселился какой-то демон!
— Ты до сих пор веришь в эти глупости? — вздохнул Мисяй. — Я к тебе приехал с надеждой, что мы разыщем свидетеля, которого я лично удавлю голыми руками.
— А обо мне князь ничего не говорил? — нахмурил брови архат и стал метаться по кабинету.
— Как ни странно, вообще молчал. Речь шла только обо мне. Это же ты назвал мое имя, хотя мог и промолчать!
Мисяй неожиданно со злостью посмотрел на Невзора. Старый чародей и глазом не моргнул, совершенно не считая себя виноватым.
— Я много лет изучал теорию переселения душ, — неожиданно остановившись посредине комнаты, сказал архат. — Не давала мне покоя странность, исходящая от мальчишки. Его глаза были вовсе не глазами младенца, а взрослого мужика. И я способен чувствовать ауру любого человека. Аура ребенка нежно-зеленая, спокойных тонов, не испорчена жизненными искушениями, злобой и страхом. А у Волоцкого она полыхала огнем, пожирая черное пятно, прятавшееся в глубине его эфирного тела. Такого просто не могло быть. Годовалый ребенок сгорал от ярости и ненависти к людям, убивавшим его родителей. Скажи, такое может быть?
Мисяй вздрогнул, взглянув в глаза архата, затянувшиеся пленкой сумасшествия. Старик был явно не в себе, но не верить словам чародея было бы глупо. Невзор — почти Творец, и распознать мельчайшие нюансы в аурном поле человека для него раз плюнуть.
— Не мое это, — отодвинулся от него Мисяй. — Тебе лучше знать, кто поселился в душе Волоцкого. Мне-то что делать? Я тоже не верю, что там был свидетель, и готов принять твою безумную версию.
— Князь Щербатов пусть ненароком, но прикоснулся к этой истории, — тихо пробурчал Невзор. — Пусть приказ отдавал его дед, кровная месть может задеть его, и Волоцкий будет прав, если возьмет виру кровью.
— Он ушел в Род Щербатовых, — напомнил Мисяй.
— Что еще ничего не решает, — оборвал его архат. — Тебе нужно быть очень внимательным и осторожным. Если Волоцкий каким-то образом узнал, что одним из исполнителей был ты, он и до меня доберется.
— Ты же архат, — скривил губы «безопасник». — Чего боишься?
— Ты не видел его магические трансформации в Костроме, — оборвал его Невзор. — Он стал очень опасен со своими уникальными возможностями, даже без применения природного дара. Поэтому будь осторожен. Я тебе дам защитные амулеты от всех проявлений Стихий в магическом диапазоне. Воевать с Волоцким не рекомендую. Амулеты не рассчитаны на долгосрочную активность.
— Почему ты до сих пор не встретился с Колояром? Не перетянул врага на нашу сторону?
— Я предлагал мальчишке еще в Костроме, когда громили лаборатории, обстоятельно поговорить о его новых возможностях, намекал на помощь и сотрудничество. Думаю, ему есть что скрывать. И он не зря до сих пор не хочет идти на контакт.
Помолчали, каждый погруженный в свои мысли.
— Может, выделишь все-таки мне парочку молодых чародеев? — криво усмехнулся Мисяй. — Мне предстоит поездка в Жигули. Как-то на душе неспокойно. Нет? Не хочешь ты помочь другу…
— Почему же? — усмехнулся Невзор. — Если почувствуешь неладное, под сердечком екнет — разворачивайся и езжай домой. Ну, что ты зубами скрежещешь? Я дельно тебе говорю. Слушай свое сердце.
…Он сидел на заднем сиденье могучего «Зубра» под прикрытием прочной стальной коробки; с двух сторон его подпирали могучие ребята в униформе, вооруженные до зубов (он сам приказал парням подготовиться к поездке тщательно), впереди сидели еще двое, если считать водителя, способного принять на себя функции охранника. Впереди несся брат-близнец «Зубра», своим хищным видом показывая, что не стоит шутить с кортежем начальника безопасности самого князя Щербатова. Пожалуй, это все, что сейчас мог сделать Мисяй для самого себя.
Непроизвольно провел ладонью по груди. Под осенним светло-серым плащом спрятаны защитные амулеты, которые ему отдал утром Невзор. Четыре продолговатых камешка разных цветов: щиты всех Стихий, разворачивающиеся в боевую ипостась автоматически, как только почувствуют направленную атаку на носителя. От амулетов исходит приятное тепло, или Мисяй слишком впечатлителен, полностью доверившись магическим артефактам? Камни не могут греть. Обычные полудрагоценные кварцы с запитанными в них плетениям мертвы до тех пор, пока не начнут активироваться.
Обе машины выехали за пределы города, оставив позади себя пост наблюдения с топчущимися на обочине дружинниками, и набрав скорость, понесли по прямой дороге, мягко покачиваясь на небольших неровностях асфальта.
Мисяй прокручивал в голове последний разговор с князем, от которого у него осталось неприятно чувство, что Щербатов испуган открывшимися обстоятельствами убийства Волоцких. Больше всего верного княжеского пса беспокоил источник информации, от которого Колояр получил имя человека, напавшего на особняк его родителей. Интересно, знает ли свидетель о Невзоре?
Дорога плавно сделала поворот, ныряя за невысокие холмы, поросшие желтеющими лесами. Скрылись из виду башни деловых центров города, остались только черная полоса асфальта, поникшая от первых заморозков луговая трава, летящие навстречу машины.
— Антон, — обратился к водителю Мисяй, — на двадцать пятом километре, если мне память не изменяет, дорога сужается, так?
— Да, — стриженый затылок Антона дернулся в кивке. — Там сейчас мост ремонтируют, одну полосу отдали под строительную технику. Грейдеры, бульдозеры…
— Мост, мост, — простучал непонятную дробь по стеклу Мисяй. — А объездной путь на Жигули у нас совсем в другой стороне.
Надо было мимо усадьбы Волоцких ехать, — Антон, не отрываясь от дороги, даже не заметил в зеркале скривившегося как от зубной боли начальника.
— Не догадался, — пробурчал Мисяй. — Ладно, все это пустое. Этот участок нужно проехать максимально быстро. Особенно на мосту и небольшой участок за ним.
— Есть какие-то подозрения? — зашевелился пассажир на переднем сиденье. Фигура Василия всегда вызывала у Мисяя доверие своими широченными плечами и непробиваемым желанием защитить шефа от неприятностей.
— Смутные, — отмахнулся пожилой мужчина. — Предупреди первую машину чтобы не зевали, а смотрели по сторонам. Любое подозрительное шевеление пусть расценивают как опасность.