Страница 34 из 60
На пороге стоял светловолосый парень в синем плаще, который на груди украшал герб империи. А в руках он держал большую голубую коробку, перевязанную розовым бантом.
— Добрый день, — блондин улыбнулся и поклонился. — Лея Валерия Корженевская здесь живет?
— Д-да, — от неожиданности я запнулась. — Это я.
— Вам подарок от Его Императорского Величества Анлейна баум Гаттонфредлиха Третьего, — торжественно произнес посыльный и вручил мне коробку.
Я была настолько обескуражена, что не знала, как и реагировать. А парень между тем снова поклонился и, пожелав удачного дня, направился к экипажу, который ждал его у ворот. Герб на дверцах кареты очередной раз подтвердил, что это действительно посланник от императора.
— Кто это был? — в дверях гостиной наконец появился Морр, а заметив коробку, сразу подозрительно прищурился.
— Вот… Подарок принесли. От императора, — пролепетала я, все еще пребывая в растерянности.
— От императора? — вежливого спокойствия на лице Морра как ни бывало.
Зато в следующую секунду вернулась «ленточка», принявшись настойчиво подергивать меня за запястье. Эх, рано радовалась…
— Так мне сказали. Сама удивлена, — призналась я.
И вдруг услышала странное шуршание в коробке.
— Там что-то шевелится, — прошептала я, испуганно взглянув на Морра.
— Не открывайте! — некромант тотчас выдернул коробку у меня из рук. — Я сам открою. Мало ли…
Он направился обратно в гостиную, поставил подарок на стол и, осторожно приоткрыв крышку, застыл с ней, держа на весу.
— Что там? — я с опаской подошла ближе, когда же увидела содержимое коробки, удивленно вскрикнула: оттуда на нас сонно смотрел маленький йок.
— Как остроумно, — процедил Морр.
— Какой хорошенький, — я же взяла йока на руки. Он был заметно меньше Пипи, но такой же пушистый, беленький… Правда, не с голубыми, а зелеными глазками.
Некромант же между тем нашел на дне коробки открытку и с пренебрежением протянул мне:
— Вот еще. Послание.
«Я заметил, что вчера вас восхитил йок моей тетушки герцогини Хирот, и я решил, что вы будете рады иметь такого же. Надеюсь, мой подарок вам понравится и будет напоминать обо мне. Анлейн баум Гаттонфредлих Третий». Морр явно тоже успел прочитать это, поскольку его лицо приобрело кислое, с налетом презрения, выражение.
Но я тоже пребывала в некой растерянности:
— Получается, теперь это мой йок?
— Получается, ваш, — некромант взял из фруктовницы яблоко и принялся перекидывать его из ладони в ладонь как мячик.
— И что мне с ним делать? Как ухаживать? Я ведь в этом не разбираюсь…
— В этом я вам не помощник. Спросите у Матильды.
— А вы не выставите его за дверь? — почему-то возникала у меня такая мысль.
— Если он не будет путаться у меня под ногами, не выставлю. А вы хорошенько присматривайте за ним, иначе…
— Выставите меня вместе с ним? — я крепче прижала к себе пушистый комочек, который сразу засопел, уткнувшись мне носом в грудь.
Морр проигнорировал мой вопрос и с хрустом откусил от яблока.
— А у йоков есть пол? Это мальчик или девочка? — заинтересовалась я, но тревожить малыша, задремавшего на моей груди, побоялась. — Как думаете?
— Меньше всего мне хочется думать о том, какого пола ваш йок.
— Так и скажите, что не разбираетесь, — тихо произнесла я, а, заметив, что Морр на меня не смотрит, показала ему язык.
— Только когда закончится ваш трудовой контракт, не забудьте забрать йока с собой, мне живность в доме не нужна, — продолжал бубнить Морр.
А вот тут я озадачилась и даже расстроилась. Забрать-то я йока заберу, но как объяснить, кто он, в моем мире? Ни на кошку, ни на собаку он не похож, а от мамы моей вообще ничего не скроешь.
— Заканчивайте любоваться своим подарком, — прервал мои мысли некромант. — И собирайтесь, нам нужно к профессору Готсберри.
Матильда пришла вовремя: я как раз пребывала в замешательстве, не зная, можно ли оставлять йока одного в доме. Увидев моего нового питомца, она, конечно же, тоже высказала восторг, а когда узнала, что он еще и подарок от императора…
— Я позабочусь о нем, — сказала Матильда, с благоговением принимая у меня малыша, — не волнуйтесь.
Морр в этот момент снова недовольно хмыкнул, затем поторопил меня и первый вышел за дверь.
— Вы заметили, что на какое-то время узы между нами удлинились, а, может, и вовсе исчезли? — вспомнила я уже по дороге в центр. — Когда принесли подарок, и я пошла открывать дверь?
— Действительно, — Морр задумался. — С чем это может быть связано?
А я опять вспомнила о нашем поцелуе. И моменте, когда он расстегивал мне платье… В груди на миг все сжалось, а по телу пробежала горячая волна. Неужели именно это…
Наши взгляды с Морром внезапно встретились, и мне вдруг показалось, что он подумал о том же. Меня вновь бросило в жар, но я поспешила сказать, отводя глаза:
— Даже не представляю, с чем это может быть связано.
— И я, — тоже излишне быстро отозвался Морр. — Подождем возвращения леи Хирот.
И вновь это неловкое напряженное молчание, которое длилось до самого магазина Готсберри.
— Кристиан? Что-то случилось? — хозяин лавки удивился, увидев нас на пороге. — Или прошлый раз забыл что-то купить? — он улыбнулся.
— Нет, льерд Готсберри, я пришел поговорить. Вернее, спросить кое о чем, — ответил Морр.
— Я слушаю тебя, — профессор стал серьезным. — Что за вопрос?
— Ваше перстень… — Морр показал на его кольцо. — Откуда он у вас?
— Перстень? — льерд Готсберри посмотрел на свою руку. — Это семейная реликвия, если так можно выразиться. Досталась мне от отца.
— А что означает рисунок лилии?
— Знак нашего рода, — льерд улыбнулся.
— А не было ли еще и кулона с таким же знаком? — поинтересовалась уже я.
— Кулон? — профессор вскинул на меня удивленный взгляд. — Был. А откуда вы знаете?
Я переглянулась с Морром.
— Мы не уверены, но кажется, видели кулон с похожим рисунком, поэтому и интересуемся, — ответил он льерду Готсберри.
— И где же вы его видели? — тот оживился.
— В одном захоронении, я проводил ритуал и…
— И далеко находится та могила? — перебил его профессор.
— Достаточно далеко, — отозвался Морр уклончиво. Видимо, ему не хотелось признаваться, что именно он там делал.
— Дело в том, — взволнованно заговорил льерд Готсберри, — что в комплект к перстню действительно шел кулон. Их создали еще для моего прадеда. А он разделил их между своими детьми. Сыну, моему деду по отцу, достался перстень, а дочери — кулон. Но дочь спустя время пропала и кулон вместе с ней.
— Пропала? — мы вновь переглянулись с Морром.
— Да, ее долго искали, но не нашли. Говорят, она сама сбежала. И, к слову, в то время она была уже в зрелом возрасте. Вроде как любовь у нее была, с некромантом одним. Крейном, может, слышали о таком? Он довольно известная личность, только никто не знает, где он провел последние годы своей жизни и где похоронен.
— Конечно, слышали, — Морр уже принял невозмутимый вид, — мы ведь даже в Академии его биографию проходили…
— Ну да, точно, — профессор усмехнулся. — У меня уже тоже с памятью не лады…
— Так что с сестрой вашего деда? — напомнила я. — При чем тут их любовь?
— Любили они с молодости друг друга, а отец ее, прадед мой, был против этого, — отозвался льерд Готсберри. — Выдал ее замуж за другого, а Крейн уехал. Сестра деда прожила с мужем своими лет десять, может, больше. Детей не было у них. А потом она пропала. Точнее, сбежала. Говорят, как раз с Крейном. Муж ее долго искал, но так и не нашел… А через несколько лет он скончался. Но сестра деда так и не объявилась. О Крейне еще иногда возникали слухи, что, мол, видели его то там, то тут, но ни разу никто не упоминал, один ли он был или с женщиной. Дед еще какое-то время продолжал поиски сестры, но так и не напал на ее след. Вот такая история… О кулоне я знаю от отца, но не думал, что когда-нибудь услышу о нем вновь от других людей, еще и от тебя, Кристиан. Мне бы очень хотелось посмотреть на него, удостовериться… И если вдруг это действительно тот самый кулон, я был бы счастлив вернуть его в семью. Так где находится то захоронение?