На другой стороне. Безымянная Луна. Часть вторая

Голограмма над пультом управления исходила блаженством, насвистывая задорную мелодию шестнадцать часов к ряду. В поединке между настоящими людьми из плоти и крови, и оцифрованным сознанием человека победу явно одерживал второй.

Макс Резник вбежал на мостик и, что было мочи, попытался врезать своим кулаком по трёхмерной иллюзии господина Менингэма. Голограмма на мгновение погасла, а вместе с ней и прекратилось занудный свист, однако очень скоро образ наглого лица вспыхнул вновь, усмехаясь всеми своими ненастоящими морщинками.

– Ну ладно! – заверещал капитан. – Ладно, мы перестанем тебя избегать, компьютерное ты ничтожество!

– Фу, как грубо! – поморщилось лицо. – Здесь же леди.

Лицо обернулось на Антарес и подмигнуло ей.

– Ваш супруг чрезмерно эмоционален. Но вы, наверно, и сами это знаете.

Антарес зарумянилась и опустила взгляд на экран своего компьютера.

– Прекрасный день! – продолжала голова. – Я ещё способен вызывать румянец у прекрасных дам!

Макс стиснул зубы.

– Это крайне омерзительно наблюдать, как компьютерная симуляция клеит мою жену.

– Но я не симуляция! – удивилось лицо. – Я живой мозг в оболочке компьютера. Симбиоз разума и неувядающей техники. Я, если хотите, следующая ступень эволюции человека.

– Он это знает, – ответил Арджун. – Просто хотел задеть ваши… – индус нахмурился, призадумавшись. – Ваше чувство собственного достоинства.

Голограмма поглядела на капитана протяжным и серьёзным взглядом.

– Мистер Белый прав. Не надо так со мной. Это больно.

– Серьёзно? – изумился Арджун.

– А как же?! – воскликнула голова и задрожала в беззвучных рыданиях. – Я навсегда заключён в кубитах квантового компьютера. У меня остались только воспоминания о собственном теле. Чувство равновесия при ходьбе, тепло солнечного луча на коже, вкус выдержанного скотча, запах красивой женщины. У меня есть вечность впереди. Но в глубине своего подсознания я горюю о том, что никогда не смогу подойти к рыжеволосой красотке и пригласить её на танец. Вот вы, леди Антарес, согласились бы жить с таким как я? С симуляцией, как назвал меня ваш супруг?

Девушка снова покраснела и обескураженно переводила взгляд с голограммы на мужа и обратно.

– Почему мне кажется, – осмелился произнести Макс после затянувшейся паузы, – что ты опять издеваешься надо мной?!

Голова разразилась бурным смехом, звучащим как металлический скрежет.

– Нет, серьёзно? – снова спросил Арджун.

Голова озадаченно оглянулась на индуса.

– Вас закоротило, мистер Белый? Я уже ответил на ваш вопрос.

– Вот опять! Почему? – вопрошал Арджун, срываясь на крик от негодования и возмущения. – Почему – мистер белый?

– Эх, ребята, эта экспедиция будет самым невероятным приключением в наших с вами жизнях! – рассмеялась голова господина Менингэма. – Мой любезный друг! Ваше имя переводится на общедоступный язык ни как иначе, как в значении «белый».

– Когда вы это произносите, звучит как издевательство, – поник Арджун.

– Я тут не причем, – заметила голограмма. – Вините своих родителей.

– Я родился самым светлокожим в нашей семье. За это отец прозвал меня Арджун. Но это не значит, что я должен стать объектом насмешек голограммы, бывшей некогда человеком.

– Но что же ещё делает человека таковым, как не способность насмехаться над своими друзьями?! – удивилась голограмма и снова залилась смехом.

– Я выкину его компьютер в открытый космос, – прошипел индус.

Антарес похлопала друга по плечу.

– Однако, – продолжал образ господина Менингэма. – Как бы я того не хотел, но я должен вас оставить. Через два часа мы подойдём к аномалии, а я должен сохраниться и перевести свой компьютер в безопасный режим, чтобы потеря электроэнергии не стёрла меня.

Голова подмигнула и испарилась.

Через два часа команда звездолёта в защитных скафандрах, пристегнувшись к своим креслам, ожидала, когда «Лингана» войдёт в самую гущу загадочной аномалии. Мягкий гул двигателей, работающих в пол силы, старательно разбавлял повисшее молчание.

Джаред ощущал, как в груди поднимается нарастающее волнение. Неизвестность манила его, увлекала за собой его пытливый ум. Сознавая, что возможно в следующую секунду он коснётся чего-то нового, неизведанного, невиданного воодушевляла Финнигана. Но в тот же миг, когда воображение пускалось в свободный полёт, рисуя прекрасные картины другого мира, страх впрыскивал адреналин в кровь, и отравленное ужасом ответственности сознание томилось в мучительных размышлениях о том, как не дать экспедиции погибнуть, и что нужно будет делать, чтобы защитить друзей, так легкомысленно доверивших Джареду свои жизни. Незнание того, с чем предстоит столкнуться экипажу «Линганы», приводило Финнигана в восторг и ужас.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «