Снова дембель

По армейским традициям, отстающих быть не должно, и в этом есть некий сакральный смысл – спорить не буду. Бросить товарища на войне – это почти предательство, а мы в некотором роде будущие воины.

Вбивается это правило жестко и неумолимо. Здесь вообще принято, что коллектив отвечает за каждого своего члена. И если один отстал от колонны, то виноват весь взвод. Поэтому упитанного сверх нормы рядового Лапшина мы тянем на себе большую часть пути, подхватив под руки с двух сторон. Меняясь поочередно, чтобы самим не сдохнуть раньше времени. На последнем отрезке пути таких тюфяков мы тянем уже четверых.

Радует, что вес Вовчика Лапшина с каждым днем все меньше, а выносливость, наоборот, – все больше. К концу учебки трешку на время будут пробегать все, так что схема работает безотказно. Особо непонятливые жирдяи рискуют получить темную, поскольку постоянно ловить наряды из-за чужой лени и лишнего аппетита никому не хочется.

После пляжного отдыха зарядка на свежем воздухе. Потом мыльно-рыльные процедуры, подшивка, работа с гуталином и пастой ГОИ. Название пасты на самом деле происходит от Государственного оптического института, а не от имени великого живописца, как нетрудно догадаться. Изначально она была предназначена для шлифовки линз и оптических приборов, отсюда и происхождение. Почему ее упорно называют пастой «гоя» – то мне не ведомо. Наверное, это исконная русская традиция менять имена, названия и аббревиатуры на более приятные и благозвучные, которые легче произносить. Это как Сергей в жизни всегда будет Серый, Кузьмин – Кузя, Санкт-Петербург все равно окажется Питером, даже если он в данный момент Ленинград.

Жизнь новобранца тяжела по определению, но за давностью лет весь негатив забывается, и воспоминания о службе окрашиваются в сентиментальные и пасторальные тона. Реальность оказалась не такой благостной, как изначально мной предполагалось.

Во-первых, физподготовка моя оказалась далека от идеала. Перед самой армией я окончательно забросил бокс и занялся качем, модным в то время поветрием. Бицепсы, трицепсы, широчайшие мышцы – до настоящего культуриста не дорос, но банки знатные накачал. На пляж летом не стыдно выйти – для того и старался. Теперь же эта мышечная масса тает на глазах, сказывается скудность питания. И возникает проблема, которую я предсказать никак не мог: гражданская одежда, и так не слишком презентабельная, через пару недель станет на два размера больше нужного. Тогда я буду выглядеть как вылитый бомж, а мне с людьми работать, нужное впечатление производить требуется.

Вторая особенность армейской жизни: полное отсутствие свободного времени и постоянное недосыпание. Вместе с резким похудением, на фоне постоянных физических нагрузок, это высасывает последние силы. Для обычного солдата это нормально, ничего запредельного в этом нет, организм молодой и через месяц адаптируется к этому графику и образу жизни. Но мне-то ночь нужна для активных действий! Отсыпаться просто некогда.

В общем и целом день мой загружен более чем полностью. Если не бегаем и не подтягиваемся на стадионе, то занимаемся шагистикой на плацу – на редкость муторное занятие, хотя меня прапорщик не сильно гоняет, оценив мастерство. Кто бы мог подумать, что это умение можно с собой перенести через время и пространство!

После обеда два часа положены на изучение уставов, но если честно, лучше на стадионе круги наматывать, чем зубрить эти шедевры эпистолярного армейского творчества. Максимум один абзац – и тут же в сон клонит. Замполит же только того и ждет, гад – тут же набрасывается как коршун и выносит мозг в извращенной форме. Хорошо, что наряды не раздает, но чувствую, скоро исправит это упущение.

В качестве отдыха иногда выступает уборка территории или погрузочно-разгрузочные работы. Почему-то в армии всегда найдется, что перетащить с места на место, причем часто туда и обратно. Если у вас интуиция развита сверх обычного, то иногда можно сфилонить и не выполнить приказ, поскольку он обязательно будет отменен и вам придется тащить все обратно. Но такой дар вырабатывается не сразу, а лишь ко второму году службы, да и то не у всех.

Сижу, значит, пользуюсь последними секундами отдыха, и вдруг появляются эти двое, и хорошее настроение исчезает напрочь.

Жека и Миша – два молодца, но не одинаковых с лица. Если первый якобы из какой-то там шляхты потомственной, неизвестно какими путями занесенной на Донбасс, высокий, стройный, с утонченными чертами лица – девки от парней таких с ума сходят пачками, то Миша Клишин – вылитый пролетарий от крестьянства, низенький, плотный и крепкий, с простым добродушным выражением на не менее простой физиономии. Он до армии успел на шахте уголек порубить, руки до сих пор с черными мозолями. Как ни странно, интеллигентного вида Жека, он же – Евгений, до службы пахал на автокране, впрочем, для советских времен это не удивительно.

Еще до того, как они успели назваться и ввести в суть вопроса, я уже все вспомнил. Вот они, те самые долгожданные проблемы.

Представители донецкой диаспоры осеннего призыва, если так можно выразиться, явились, чтобы заключить военно-политический союз. Если же по-простому, то на махач зовут. Созрел конфликт с чехами, которых здесь еще никто не успел так назвать.

Силы примерно равны, человек по тридцать с каждой стороны, но с небольшим перевесом у ингушей. Если присоединится наша татаро-славянская группа, то преимущество окажется уже на нашей стороне.

Стрелка назначена сразу после ужина за казармой, в «подшивочное время».

До полноценной драки в прошлой жизни дело так и не дошло, как мне помнится, спалили всех, но с точки зрения стратегии это было поражение по всем статьям. Не помню, по какой причине, но человек десять с нашей стороны мы не досчитались. То ли засс… струхнули, то ли их начальство запрягло именно в этот момент – уже не важно.

Зато чехи проявили недюжинные способности на почве дипломатии и перетянули на свою сторону два десятка дагов. Обычно они не слишком ладят, но здесь соседи по горам впряглись за компанию. Видя почти двукратное превосходство противника и не имея ни одного достойного переговорщика, способного разрулить ситуацию чисто на рамсах, мы так и не смогли ничего предъявить в ответ на наезд. С другой стороны, причина разборок была настолько невнятной и непонятной, что, по сути, и обсуждать было нечего. Кто-то полотенцем чужим вытерся или место за умывальником не уступил.

В любом случае это была демонстрация силы, и отвечать надо было в полную мощь. Ничья в такой ситуации равна поражению, что потом и вылезло, когда чехи дружно забили на несение нарядов, мотивируя это национальными традициями. Мол, негоже мужикам полы намывать. И решить эту маленькую проблему до самого конца учебки так и не смогли, пока не раскидали северокавказскую диаспору по заставам. По всей видимости, особый отдел ситуацию просек вовремя и принял меры.

В этот раз такой фигни мне не надо. Уловив тенденцию, начальство стало ставить в наряды исключительно нашего брата, в итоге удвоив нагрузку на самых трудолюбивых. Если учесть, что старослужащие тоже филонили, то и тройная норма дежурств по кухне и казарме нам обеспечена. Меня это категорически не устраивает, причем не только из чувства справедливости. Мне нельзя в наряды – у меня бурная ночная жизнь запланирована, ибо днем я почему-то всегда занят.

Получив наше согласие на участие в «мероприятии» польско-донецкий дуэт отбыл восвояси, пребывая в уверенности, что все путем, прекрасно и замечательно. Мне же срочно пришлось решать мелкие неотложные проблемы. Казалось бы, что может быть проще – развести молодых наивных лохов, навешав люлей заодно самым борзым и непонятливым?

Но загвоздка, как всегда, в мелочах. Например, каким способом валить Лечу?

Это имя такое, а не рагу из овощей. Именно он будет моим противником, в прошлый раз чуть шею мне не сломал на удушении, хорошо, что капитан вовремя появился – спасибо стукачам.

Ростом метр девяносто, в плечах косая сажень, как говорится. Рожа как у Валуева, уши поломанные в нескольких местах, длинные руки, такое ощущение, что до коленей достают, из-за того, что он горбится все время по борцовской привычке.