Страница 5 из 22
Кухонный гарнитур орехового цвета, розово-золотистые занавески на окнах, фотографии в деревянных рамках… Их дом дышал теплом, в каждой мелочи чувствовалось присутствие Лизы. Большое зеркало в ванной, прозрачный пластиковый ящик для грязного белья, стоящий в углу, подвесной кармашек с детскими мочалками в виде забавных зверюшек… Казалось, что с каждым его визитом квартира становится уютнее, наполняется историей, незначительными деталями. Во все, к чему Лиза прикасалась, она вкладывала душу, и именно это превращало самую обычную квартиру с хорошим ремонтом и добротной мебелью в настоящий дом.
Лиза… Он давно научился думать о ней, как об очень близком друге, о части него самого без претензий на нечто большее. Но случались моменты, когда в сердце его проникало тихое сожаление. И сейчас, шагая по залитой майским солнцем улице, он чувствовал искреннюю радость за нее, за Макса, за то, что в конечном итоге все у них сложилось, даже если путь к счастью оказался довольно долгим и трудным. Кажется, надев на её палец кольцо, Макс наконец выдохнет с облегчением.
Сам не зная зачем, Стефан снова нащупал приглашение. На двоих… Как бы то ни было, а доля иронии во всём этом имелась.
– Я буду рада, если ты приедешь не один, – провожая его, сказала Лиза. – Подумай об этом.
Они стояли в тени старого каштана, рядом, в прогулочной коляске, болтая ножками в бледно-голубых сандалиях, сидела Уля. Ветерок играл с ее мягкими волнистыми волосами и шуршал свежей листвой в кронах деревьев. Лиза говорила искренне, и Стефан знал это. Он взял её за руку, потом посмотрел на крестницу.
– Уверен, что ты будешь самой прекрасной невестой на свете.
Испания, Пальма-де-Майорка, май 2020 года
– Уважаемые пассажиры, наш самолет начинает снижение и через тридцать минут совершит посадку в аэропорту Сон-Сан-Хуан. Просьба занять свои места, пристегнуть ремни, привести сиденье в исходное положение и убрать откидной столик.
Алиса пристальным взглядом проводила стюардессу в темно-синем брючном костюме и посмотрела в иллюминатор. Они летели в облаках, вот-вот должно было появиться синее море и кромка побережья. Самолет начало потряхивать, и Алиса, глубоко выдохнув, откинулась в кресле. Долгий, изнуряющий перелет из Америки с пересадкой в Мадриде давал о себе знать – тело затекло, глаза слипались, а голова, казалось, того и гляди взорвется. Утомительное ожидание самолета в аэропорту столицы Испании не добавляло к её настроению позитивных эмоций. Сидевший рядом парень что-то сказал ей по-испански, однако его широкая белозубая улыбка оставила Алису равнодушной. Она лишь вяло улыбнулась в ответ и, достав из сумочки темные очки, надела их, а затем вновь вернулась к изучению средиземноморского пейзажа в иллюминаторе. Она слишком устала, чтобы вести беседы, и единственное, чего ей хотелось – теплый душ и мягкая постель.
Предложение сняться в рекламе часов известного швейцарского бренда свалилось на неё неожиданно. Май был практически свободным: в череде нескончаемых шоу и прочих проектов выдался вынужденный перерыв – у Алекса родился сын. Вполне логично, что две оставшиеся до конца месяца недели он решил провести с супругой и маленьким Алексом. Губы Алисы сложились в некое подобие ухмылки. Ох уж эта американская привычка называть детей своими же именами. Алекс был несказанно счастлив. Он вообще был везунчиком. Сначала Олимпийское золото, верили в которое очень немногие, потом свадьба, ну а теперь рождение первенца.
Сама же Алиса собиралась свободное время провести с родителями в России, однако от предложения «Лорнекс» отказываться было глупо. Она хваталась за любую возможность заработать, а деньги эта компания предлагала хорошие. К тому же пять дней на Майорке – неплохой летний бонус к выгодному контракту. В Испании уже вовсю палило солнце, тогда как в Сан-Франциско погода стояла довольно дождливая и прохладная. Она любила понежиться на солнышке, так почему бы не совместить приятное с полезным?..
В аэропорту её встретил представитель компании, симпатичный невысокий мужчина лет сорока. Он представился Самюэлем и на прекрасном английском объяснил, что сегодня у неё полноправный день отдыха после перелета, а уже завтра с утра за ней пришлют машину, и водитель отвезет её на встречу с руководителем проекта.
Едва за носильщиком, доставившим её вещи в номер, закрылась дверь, Алиса устало плюхнулась на кровать и раскинула руки в стороны. Помогая себе пальцами ног, стащила сначала одну босоножку, потом вторую и облегченно застонала. Наконец-то она добралась до удобной постели. Оставалось лишь дойти до душа, а после забраться под пушистое одеяло и как следует выспаться. Что, собственно, Алиса и решила осуществить. Кое-как уговорив себя подняться, она подтащила чемодан к кровати и, открыв боковой карман, взяла необходимые вещи.
Проходя мимо зеркала, остановилась и внимательно посмотрела в отражение. Это было странно. Она часто ловила себя на мысли, что её не должно быть в том месте, где она в определенный момент находилась. Слишком много событий, мест, встреч, знакомств за последние несколько лет… Вот и сейчас: ось её жизни существовала отдельно от той оси, на которой находилась Пальма-де-Майорка, и встретиться они были не должны. Никак не должны.
С того момента, когда она приняла решение уйти от Самойлова, жизнь её завертелась и понеслась с такой дикой скоростью, что порой она сама не успевала за ней. И вот иногда, будто выныривая из этого нескончаемого водоворота, она не верила, что все это действительно происходит с ней. Сейчас из отражения на нее смотрела красивая, самодостаточная женщина, олимпийская чемпионка и чемпионка мира, женщина, которая как никто другой знала цену своих побед. Цену каждого шага на льду. И чьи-то сомнения, чьи-то пересуды для женщины этой не имели никакого значения. Но порой утром она открывала глаза, и ей казалось, что все это – лишь сон. Не было Америки, не было Алекса, не было Олимпиады, – ничего не было, совсем ничего, и она до сих пор где-то там, в той жизни, где ей приходилось заклеивать скотчем уродливые царапины на старых разваливающихся коньках, там, где она так и осталась никем, там, где она не держала в руках собственное олимпийское золото. Это казалось ей таким реальным и вместе с тем совершенно далеким: настолько далеким, что она боялась, обернувшись, не увидеть девочку, шагающую до дома в двадцатиградусный мороз пешком…Ту девочку, которую она должна была держать к себе как можно ближе, которую ей хотелось отогреть, укутать в теплое одеяло, и, налив горячего чая, сказать, что в её жизни все обязательно сложится хорошо.
Пиликнувший телефон выдернул Алису из раздумий. Она обернулась на кровать, где снова издал короткий сигнал лежащий среди вороха одежды айфон. Присев на краешек постели, Алиса взяла его, и тут же лица её коснулась улыбка. Алекс спрашивал, как она долетела, все ли хорошо и просил найти время позагорать и искупаться.
«Раз уж ты у моря, должна воспользоваться этим шансом, Элис! А то ты такая бледная и измученная в последнее время))». За этим сообщением последовало ещё одно – три расстроенных смайлика, а следом, подмигивающий смайл и сердечко. Алиса написала ответ и нажала кнопку отправить:
«Мне кажется, ты должен сейчас держать на руках маленького Алекса, а не устраивать со мной переписку. Что скажет Мелисса?»
В ответ на её сообщение Алекс прислал фото с подписью «мы передаем тебе привет». А на фото вся счастливая семья: широко улыбающийся Алекс, его такая же счастливая жена и спящий у нее на руках пухленький малыш.
Алиса отправила три сердечка, пообещала, что по приезду заглянет в гости и пожелала им счастья. Ей, привыкшей все свои эмоции держать внутри, перестроиться на новые отношения оказалось непросто. Алекс был прямой противоположностью Максимилиана. Добрый, открытый, веселый, – он старался сохранять оптимизм практически в любой ситуации. Даже в самые тяжелые времена, когда они не знали, дадут ли ей разрешение выступать за США, а потом и гражданство, он поддерживал её. И это давало ей веру. Ту веру, которую так и не смог дать ей Макс.