Мы не мы....

– Значит, он жив! Костя жив! Он смог подняться и ушел! – крикнула Наталья.

Она обессилено упала на кровать и залилась слезами. Столько стресса! Схватив с тумбочки телефон, Наталья стала названивать возлюбленному, но его телефон был выключен.

– Как там Костя? Он жив, но не пострадать при падении с такой высоты невозможно, – всхлипывая, думала она. – Костя, миленький, позвони мне.

При всем желании, Костя не мог бы ей позвонить. Во-первых, падая, он разбил телефон, но, главное, он действительно сильно ушибся. Костя с трудом смог встать на ноги и дойти до припаркованной в соседнем дворе машины. Ему было невыносимо больно дышать, а изо рта шла кровь. Костя сумел трясущимися руками завести машину и отъехать на несколько сот метров, но затем потерял сознание. Неуправляемый автомобиль на небольшой скорости самостоятельно передвигался по немноголюдной в это время суток улице, пока не встретил на своем пути фонарный столб. К этому моменту водитель был уже мертв.

Что случилось с Константином, для всех осталось загадкой. При столкновении со столбом, тело не пострадало, но многочисленные повреждения внутренних органов несчастного мужчины поставили в тупик патологоанатомов. Диляра рыдала, оплакивая мужа, а Марат лишний раз убедился в могуществе Аллаха, покаравшего поганого пса, предавшего его любимую сестру.

Наталья ничего не знала о случившемся. Она не могла дозвониться Марату, он ей тоже не перезванивал. Она как зомби бесцельно ходила по петербургским улицам, погруженная в свои мрачные мысли.

– Каналы, каналы, каналы… Сколько же их?! – раздраженно подумала Наталья, впервые в жизни с ненавистью взглянув на родной город.

О том, что случилось с Константином, она все же узнала, осмелившись позвонить в его компанию и попросить к телефону Константина Кожевницкого.

– Как умер?! – вскрикнула она, увидев напоследок расплывшийся потолок.

Наталья упала в обморок, который приятнее было бы считать смертью. Открыв глаза, она увидела, что уже стемнело. Мысли вернулись, а вместе с ними и осознание немыслимого горя, свалившегося на нее. Ее Кости больше нет на этом свете?! Он не дышит с ней промозглым воздухом петербургского лета, он никогда больше не заговорит с ней, не поцелует и не прижмет к груди. Его больше нет!

Жизнь без Кости стала для Натальи бессмысленной. Он за четыре месяца их темпераментного общения стал для нее самым близким и дорогим человеком на свете.

– Я убила человека! Это из-за меня погиб Костя! Я убийца! – в отчаянии думала Наталья. – Зачем мне жизнь без возлюбленного?

Решение было очевидно! Раз они с Костей не смогли остаться вместе и счастливо жить в этом мире, быть может в другой вселенной их души встретятся и будут неразлучны? Наталья, не колеблясь, наполнила ванну водой и взяла коробочку со снотворным.

– Сколько же нужно проглотить таблеток, чтобы навсегда уснуть? – подумала она, вертя в руках собственную смерть.

Чтобы не ошибиться с дозировкой, Наталья выпила все содержимое контейнера, а затем медленно погрузилась в теплую воду. Наталья ждала, а спасительный от жизни сон никак к ней не шел. Вода остыла и Наталье стало холодно. Она чертыхнулась и вылезла из ванны, закутавшись в теплый махровый халат.

– Что за идиотка? – усмехнулась она. – Ни жить, ни умереть по-человечески не могу.

Наталья легла в постель, с грустью размышляя о своей несчастной женской доле.

– Эх, придется мне как-то жить без тебя, мой любимый! – прошептала она сквозь слезы.

Наталья и так понимала, что жизнь – это шов бытия, который рано или поздно рассосется сам собою. Это тот редкий случай, когда выздоровление лучше отложить на потом. Самое интересное, что возможность размышлять о жизни у Натальи сохранилась исключительно благодаря бдительности ее матери, которая, видя неуравновешенное душевное состояние дочери, как говорится, на всякий пожарный, заменила ее таблетки на аскорбиновую кислоту. В результате Наталья размышляла о проблемах бытия, почесываясь от диатеза.

IV

Менее трех часов в воздухе и перелет из Петербурга в Ливерпуль завершен. Катя, уютно устроившись в кресле у иллюминатора, прильнула носом к стеклу и с любопытством разглядывала ватные облака по ту сторону. Ей было интересно все новое, неизвестное, ранее не испытанное. Приземлившись в Ливерпуле, Арина с восхищением огляделась вокруг, вдыхая полной грудью наполненный рок-н-роллом и запахом моря воздух легендарного портового города. Битломанка с опытом, она смолоду мечтала оказаться на родине любимых музыкантов. Вот он – Международный аэропорт Ливерпуль имени Джона Леннона! Она в Ливерпуле! Хоть эта ее мечта стала реальностью, а скоро она и прижмет к груди свою дочь с внуками! Валентина и любознательная Катя с любопытством вертели головами по сторонам, восхищенно разглядываю впечатляющее масштабами главное здание аэропорта.

После прохождения необходимых формальностей с документами троица из России немного прогулялась по территории ливерпульского аэропорта.

– Вот она, знаменитая «Желтая подводная лодка» битлов! – воскликнула Арина, обрадовавшись так, словно встретила старого друга.

Валентина с Катей переглянулись и рассмеялись. Похоже, в данный момент единственным ребенком среди них была Арина. После групповой фотографии в аэропорту на фоне желтой подводной лодки, Арина позвонила Тоне. Пока бабушка Аря звонила по телефону, Катя со всех сторон обошла смешное игрушечного вида желтое сооружение с продольными и поперечными красными полосами. Созвонившись с дочерью, Арина повела Валентину и внучку к стоянке такси, где должна была их встретить Антонина.

Арина не сразу узнала свою дочь в чрезвычайно худой, несмотря на очевидную беременность женщине с осунутым хмурым лицом и плотно сжатыми губами. Она видела ее фотографии, говорила с ней по телефону, но сейчас увидела совершенно незнакомого, уставшего, немолодого человека, женщину с обветренным поблекшим лицом и сухой морщинистой кожей. Неужели за пятнадцать лет ее белокурая, похожая на куколку, дочь изменилась до такой степени?!

– Господи, да она выглядит чуть младше меня! – невольно подумала Арина. – Где моя прежняя дочь? Что с ней стало?!

– Ну, здравствуй, мама! – улыбнувшись одними уголками губ, произнесла Антонина.

Валентина заметила, что женщина выглядит изможденной и очень уставшей.

– Может, так влияет на нее беременность? – подумала она.

– Доченька моя… – развела руки для объятий Арина, но Антонина лишь вежливо, как на деловом приеме, прикоснулась щекой к щеке матери, что, по-видимому, должно было означать поцелуй.

– Рада всех Вас видеть, – сухо произнесла она, почти не взглянув ни на Валентину, ни на девочку в черном платье.

– Странная тетя, – подумала Катя. – Выглядит так, словно ее живьем мумифицировали.

Катя не была далека от истины. У мужа Антонины имелись собственные строгие правила, в которые не вписывались никакие русские родственники жены, включая даже ее родную мать.

– Тонечка, милая, почему ты не сказала мне, что ждешь ребенка? – спросила Арина, смахивая назойливую слезу.

– Да, какое это имеет значение?! – странно ответила Тоня. – Одним больше, одним меньше.

– Кто родится, ты уже знаешь? – просила Арина, стараясь не показывать, как она расстроилась от слов дочери.

– Мальчик, – сухо ответила Тоня. – Еще один мальчик…

– Третий сын? Как мило! – заметила Валентина, но от ее слов почему-то перекосились лица как у Арины, так и у ее дочери.

– Почти третий, – неопределенно ответила Антонина.

Валентина, поняв что сказала что-то не то, на всякий случай всю дорогу помалкивала. Зато Арина молчать не собиралась.

– А мальчики твои где? Я так мечтала их увидеть! Тоня, что происходит, скажи же мне, наконец! – воскликнула Арина, не в силах сдержать рвущихся подальше от ее боли слез.

– Да, ничего не происходит, мама, – словно не замечая ничего вокруг, спокойно ответила Тоня. – Просто мой муж с детьми поехал в Манчестер к своей матери, вот и все. Зачем же делать из этого трагедию, мама? Не понимаю.