Страница 23 из 50
На обратном пути чуть ли не врезаюсь в Высоцкого, позади которого двигается Влади. Владимир Семёнович держит в руках свою знаменитую семиструнную гитару, похоже, будет петь. И выглядит каким-то посвежевшим, что ли… Может, и впрямь к моим советам прислушались, почистили его от всякой дряни?
— А, юное дарование! — ухмыляется он, протягивая руку. — Как успехи? Слышал, на «Песне года» ты был главной звездой?
— Скажете тоже… Вот мы на сборах смотрели «Место встречи изменить нельзя» - вот это я понимаю! Вы и раньше знаменитостью были, а теперь вообще…
— Ну спасибо за комплимент, — ухмыляется Владимир Семёнович, и я вижу, что ему приятна моя похвала.
— Меня, правда, хотели прямо со съёмок в больничку определить, — понизив голос, добавляет он, — да я не дался, сказал, что пока не отснимемся – хрен они меня получат.
— Кто они, в какую больничку? — сделал я непонимающий вид.
— Да есть… такие люди, с которыми лучше не спорить. Но я их уломал, после съёмок им отдался. Короче говоря, месяц меня в каком-то ведомственном санатории держали, гипнотизёра подослали, я уж даже и не помню, о чём с ним говорил. Но теперь на водку, не говоря уже о... Хм, в общем, на спиртное смотреть не могу... А как выпустили – сразу на озвучку поехал. Успели к ноябрьским, а то думали, в этом году фильм не сдадим.
— Надо же, — покачал я головой. — А вы сегодня петь будете?
— Да вот, вроде как попросили исполнить что-нибудь шуточное. Думал-думал, выбрал песню про Кука.
Они садятся за один столик с Филатовым и Золотухиным – товарищами Высоцкого по Театру на Таганке.
— Товарищи, заканчиваем с рассадкой! — слышу усиленный динамиками голос Людмилы Ивановны и двигаю к своему столику. — Оркестр, играем вступление. Ведущие, готовимся к выходу.
Ведущие сегодня – известные телекомментаторы Николай Озеров и Анна Дмитриева. Неожиданный выбор, но, видимо, это связано с тем, что 1980-й год будет олимпийским, а этому уделяется очень серьёзное внимание. Озеров, само собой, на порядок известнее стоявшей рядом коллеги. Одно дело комментировать элитный большой теннис, и совсем другое – всенародно любимые футбол и хоккей. Правда, в отличие от Николая Николаевича, Дмитриева всё же ещё появлялась в качестве ведущей спортивных новостей в программе «Время». Вернее, появляется, какие её годы!
Озеров и Дмитриева начинают со вступительного слова, не забыв упомянуть, что 1980-й – год олимпийский. Затем следует команда организовать несколько пар для вальсирования под живую музыку оркестра. Нас с Ингой тоже поднимают, предлагают подвигаться. С вальсом у нас дела обстоят более-менее, поэтому опозориться не боимся. Пока танцуем – на нас сверху падают конфетти и серпантин, их бросают помощники редактора или режиссёра – в общем, той самой Черниковой.
Действо развивается своим чередом. Выступают певцы, танцоры, артисты разговорного жанра… Вот Юрий Тимошенко и Ефим Березин, они же Тарапунька и Штепсель. Тарапунька в образе постового.
— Давайте не будем. Я вам не кто-нибудь, не шо-нибудь, и кое-шо понимаю.
Зовут меня Грицко, фамилия моя, извиняюсь, Тарапунька. Работаю я в Отделе регулировки уличного движения, сокращённо называется ОРУД. Вот потому меня и выдвинули на концерт сегодня ОРУДовать…
Показывает набор свистков, включая дамский. Достаёт губную гармошку, берёт пару нот.
Тут на сцене появляется Штепсель в рабочем комбинезоне и красной рубахе.
— Товарищ милиционер, пойдёмте за кулисы, там беспорядок.
— Это меня не касается.
— Как это вас не касается? Вас поставили сюда смотреть за порядком…
М-да, совсем не смешно. Не знаю, над чем народ смеётся, даже вон Инга хохочет, аплодирует. И мне кажется, камера нацелена прямо на неё.
— Максим Борисович, нужно хотя бы улыбаться, — слышу за плечом голос помощницы режиссёра. — Нельзя сидеть с таким скучающим видом.
Обещаю, что с моего лица не будет сползать улыбка. Мой ответ, похоже, девушку удовлетворяет.
Блондинка в красном - не кто иная, как итальянская певица Рафаэлла Карра. Она с подтанцовкой из двух усатых парней исполняет зажигательную композицию "Tanti Auguri".
Сцену занимают артисты балета, вариацию Китри из балета Минкуса «Дон Кихот» исполняет заслуженная артистка республики, Лауреат Государственной премии СССР и премии Ленинского комсомола, солистка балета Государственного академического Большого театра Союза ССР Людмила Семеняка. Вот кому интересно в новогоднюю ночь смотреть балет? Ладно там дурачащийся Хазанов со своими монологами, а балет… Ладно, ворчу, как старик, а как-никак балет наряду с покорением космоса – гордость страны Советов.
Высоцкий и впрямь исполняет «Ну почему аборигены съели Кука?». Не знаю, не знаю... Вполне может оказаться, что из финальной версии программы этот номер будет вырезан. Лапин[2] тот ещё ретроград, он вообще в курсе, что на запись пригласили Высоцкого?
А может, последовала команда добавить либерализма? Как ещё объяснить тот факт, что на сцене неожиданно появляется «Машина времени» с песней «Поворот». Кутиков после развала "Високосного лета" снова в составе, Подгородецкий за клавишными, а на барабанах уже не Кавагоэ, а Ефремов. Закончив петь, занимают места за столиком в зале.
Пугачёва выходит с песней «Поднимись над суетой» из кинофильма «Пена». И снова мы поднимаем фужеры с шампанским, которое не рекомендовано пить, вернее, рекомендовано пить очень аккуратно, стараясь растянуть на как можно более длительное время. Ага, пока все пузырьки не выдохнутся.
Неожиданно обнаруживаю, что Ротару куда-то исчезла. Спустя несколько минут выясняется, куда – бегала переодеваться за кулисы. На ней снова тот же украинский костюм, что и в клипе, который крутили в «Утренней почте». И как на «Песне-79», она тоже устраивает хождения в народ. Ну здесь-то, на «огоньке», такие проходки между столиками выглядят вполне органично.