По праву зверя

Мыслей не было. Запертая в четырех стенах медбокса, я превратилась в сплошной комок страха, вздрагивающий от каждого шороха. Звуки противостояния смазались уже в один сплошной фон. Зверь пошел выцарапывать себе свободу? А если его убьют? Осознание, что тогда я последую за ним, немного примирило с заточением.

Поднявшись на ноги, я бросила взгляд на тело. Этот парень так много для него значил… Вина за эту нелепую смерть разъедала изнутри кислотой. Я медленно приблизилась к Дарджелу, скользя взглядом сверху вниз, внезапно цепляясь за его карман, из которого торчал бумажный лист. Потянула за него, и меня вдруг осенило — Морган перевозит рабов не в первый раз. Почему раньше я стремилась его выгородить перед собой? Бумага, ручки, книги в камерах — все это давно сложившийся набор «перевозимого заключенного», отработанный годами. Машинально развернув листок, я даже не подумала, что это — не мне.

«Блейк, прости, если сможешь, но я не могу больше.

Спасай свою жизнь, пожалуйста, и жизнь своей Хайди.

Хотел тебя предупредить, но не довелось: тебе нельзя спать без нее первые несколько дней, иначе она впадет в кому, и тяжело будет вернуть.

Если она чувствует запах цветов — это лучший вариант. Значит — ваша связь особенная.

О детях не беспокойся — они возможны, только если у вас будет свой дом, и вы будете чувствовать себя в нем в безопасности.

Для Рами наша камера стала домом, но у тебя все будет по-другому.

П. С. Я видел Хайди. Тебе повезло. Надеюсь, ты это понимаешь».

Чувствовала себя воровкой, но все эти странные слова касались и меня — запах цветов, кома во сне… А я ведь и чувствовала себя как после комы в первый раз. Дети… Дети мне не грозили, но, вероятно, даже если и так — появились бы они нескоро. Кто такая Рами — несложно догадаться. Эти твари-ученые скрещивали зверей с их человеческими женщинами, наплевав на чувства обоих. И они жили, были счастливы, рожали детей… как цветы, замурованные в бетон. А Блейку, значит, пару не нашли…

Когда крики и стрельба стихли — я даже не заметила. Стояла, оглушенная всем, что на меня свалилось, и сжимала листок в руке. От щелчка замка вздрогнула, но не обернулась. Мне не нужно было больше видеть Зверя, чтобы знать, что он рядом.

Он приблизился медленно и замер позади. Его тяжелое дыхание вызывало уже знакомую дрожь.

— Пошли, — приказал глухо, и я не смогла не подчиниться. Медленно обернулась, боясь до крика встретиться с его взглядом.

А он не спешил становиться для меня кем-то другим, наоборот — показался во всей красе, с ног до головы в крови. Посторонился, пропуская вперед, только ноги отказались держать. Я запнулась о тележку, и Блейк подхватил меня на руки. Тишина в коридорах временами нарушалась криком и рычанием, но Зверь не обращал внимания — уносил меня с нижнего яруса все выше. Временами на стенах и полу попадались багровые разводы.

— Пусти, Блейк, — глухо попросила я. Он, предсказуемо, и ухом не повел. — Моя помощь, возможно, кому-то нужна!

— Я дам знать, — снизошел до ответа.

— Мне нужно убедиться…

— Сейчас убедишься.

Он опустил меня на кровать в каюте и принялся снимать с себя штаны. В тусклом свете мышцы его рук казались выплавленными из какого-то мерцающего металла — глаз не оторвать. А еще я не знала, что от него ждать — скрутилась на кровати, уже притерпевшись к дрожи. Я ведь не знала его совсем, но сейчас не узнавала даже того, которого видела прежде. Этот новый источал почти осязаемую власть. Скажет прыгнуть за борт — и я прыгну. Ему больше не нужно со мной договариваться.

Блейк отправился в душ, не сказав ни слова, а я опустила взгляд на свою одежду — штатная форма была вся в крови. Пришлось последовать примеру Зверя. Записку я бросила на кровати, где он ее и заметил, снова бесшумно подкравшись. Я только вздрогнула, когда обернулась:

— Это было у Дарджела, — прошептала. — Тебе…

18

Оторвать взгляд от того, как он медленно склоняется к кровати, было невозможно. Я откуда-то знала, что вижу его таким в последний раз. Пока он читал, через его длинные ресницы просвечивал свет от боковой лампы, делая его таким уязвимым… Тени рисовали жесткий рисунок на его лице, обесцвечивая эмоции. Зверь так и не выдал своих чувств, просто отложил листок на тумбочку и опустился на кровать:

— Можешь удостовериться, — произнес сухо.

— Я имела в виду не тебя… Что ты… устроил?

— Я не помню, чтобы обещал тебе отчитываться обо всем. Сюда иди.

— Не хочу, — обняла себя руками. — Я не хочу так…

Он приподнялся, впиваясь в меня темным злым взглядом:

— А как ты хочешь? — зло усмехнулся. — Свидания, цветы и романтические ужины?

Прозвучало издевкой.

— Я не хочу быть лишь средством, Блейк.

— Сюда иди, — с нажимом повторил он.

— А не то что? — вздернула подбородок.

Он даже не стал тратить время на паузы — рывком поднялся с кровати, и через секунду я полетела на его место. Попробовала дать деру, но он сцапал и уложил, прижав к себе спиной:

— Тшш, — прошептал на ухо так близко от метки, что меня парализовало. — Я устал, Хайди. — Непонятно, что случилось, кто орал, чью кровь смывал с себя только что Зверь, но все это стало неважным. Я замерла в его руках, тяжело дыша и едва выдерживая напряжение. — Тшш… — Он кружил носом и губами по метке, будто угрожая дулом пистолета, но не стрелял. Наверное, если бы я лежала в лапах тигра — ощущения были бы сродни. Он изменился… смерть друга надломила его безвозвратно и будто выпустила из этого надлома кого-то другого…

Хайди дрожала в моих руках, но я не мог помочь. Скорее всего, она чувствовала лишь отголоски эмоций, с которыми мне было не справиться так быстро. Секс с ней не был необходимостью сегодня. Если в обычное время это способ сбросить напряжение, чтобы не озвереть, то сейчас я был пуст. Мой зверь разгулялся сегодня по полной.

Теперь я понял разницу… Благодаря Дарджелу. Реальность перестала устраивать, а я — избегать ударов судьбы и подчиняться им. Благодаря тому, что базу вскрыли, постоянные инъекции наркоты прекратились, и я, наконец, узнал себя прежнего. Но только смерть друга подняла изнутри то, что в одну секунду сложило и обернуло желтоглазых в скулящих щенят. Они ползали передо мной на пузе, давая понять — повинуются любому слову. С выбитыми одним ударом дверьми клетки началось какое-то безумие, а пришел я в себя, только когда помеченный ранее наемник орал у меня под ногами без рук.

Никого из них мы не оставили в живых, ведь я не договаривался с капитаном насчет этих тварей. Его людей никто не тронул, как он и просил. По крайней мере, пока. Не к чему мне честь, и слова свои я буду держать только перед девушкой, надеясь, что это удержит меня самого.

Я не спал двое суток, но снова не был уверен, что усну. Сначала хотел оставить ее и побеседовать с Морганом… но Дарджел все рассчитал. А я понятия не имел о таких тонкостях — спать с ней каждую ночь, запах цветов…

— Ты слышишь запах цветов? — Уверен был — она не спит, хотя старалась не делать лишних движений в моих руках. Хайди молчала долго.

— Яблочный цвет и карамель…

С губ сорвался смешок, хотя рот уже наполнился слюной, а тело, казавшееся мертвым, ожило. По венам побежал огонь, разгоняя оцепенение и равнодушие, с которым я убивал только что. Вкус жизни рванулся в меня, напоминая, зачем я только что заполнил трюмы несколькими десятками трупов. Я сжал девчонку в руках до ее судорожного вдоха и прикрыл глаза:

— Спи… Дарджел сказал, что нам нельзя отдельно…

В этом холодном месте, под метрами воды, что давила со всех сторон, нашелся один источник живого тепла, который имел значение. С запахом яблочного цвета и карамели…

Несмотря ни на что, мы уснули почти сразу. Она — измученная неопределенностью и страхом, я — вымотанный силой, которая смела не только все снаружи, но, кажется, выжгла что-то изнутри. Проснулся я в той же позе, в которой приказал ей засыпать. Пальцы так и не расслабились за ночь, и под ними уже виднелись синяки на светлой коже ее плеча.