Внебрачный ребенок

— Мам, можно мы сегодня выйдем погулять одни, если ты не сможешь? — ко мне подбежала Дамира и обвила маленькими ручками мой огромный живот. — Я хочу лепить снеговика.

— А я позвала в гости Дину… — Сафина встала рядом и посмотрела на меня вопросительным взглядом. — Все нормально, мам? — спросила она, заметив, как я нахмурилась.

— Да, все хорошо… Сегодня погуляете одни, — отозвалась я спустя полминуты, когда низ живота отпустила резкая боль. — Только смотри за сестрой, хорошо? — Мышка кивнула и поцеловала меня в щеку.

Перекусив, я позвонила Алене и попросила ее приехать с Динаром к нам в гости. Дамира всегда переживала, когда я долго отсутствовала дома, а визит ее лучшего друга должен был ее немного отвлечь. Няне я тоже позвонила и попросила отложить все дела на сегодня и остаться детьми.

— Полина, что-то не так? — Белла Ренатовна, услышав, что я вызвала няню в ее выходной, подошла ко мне и посмотрела на меня внимательным взглядом. — Мне звонить Роберту? — я снова ощутила сильную схватку, и прикрыла глаза, пережидая тянущую и неприятную боль.

— Я сейчас сама ему позвоню… — встала со стула, и почувствовала, как по моим ногам потекли воды.

— Так… — Белла Ренатовна в ту же секунду взяла меня под руку, поддерживая. — Идем наверх, Полина. Я помогу тебе переодеться и собрать вещи, — ее голос задрожал от волнения. — Тамила, звони Роберту и приглядывай за Дамирой.

Сколько бы не принимала участие в процессе рождения детей, но одно дело помогать маме и малышу встретиться, находясь в роли врача, а другое, когда мне самой сегодня предстояло хорошо потрудиться, чтобы дать жизнь двум малышам, и еще постараться, чтобы все прошло без осложнений для нас троих.

Беременность наступила с первого же цикла после отмены противозачаточных таблеток, а на одиннадцатой неделе Тамара, мой врач, огорошила меня, что у нас с Робертом будут близнецы. Для меня это оказалось большим потрясением, собственно, как и для всех членов семьи. Мне до сих пор не верилось в происходящее: пока я даже не представляла, как это быть мамой сразу четвертых детей.

Белла Ренатовна помогла мне переодеться, и мы спустились вниз. Сумку с вещами и документами я приготовила заранее из-за рисков наступления преждевременных родов, которые в моем случае были значительно выше.

Алёна с сыном и Роберт приехали почти одновременно. Схватки становились чаще и сильнее, и я мечтала поскорее оказаться в роддоме под присмотром Тамары и других врачей, потому что переживала за малышей: их внутри было двое, и для меня это была двойная ответственность, особенно, учитывая перерыв, с которым я шла в роды.

— Как ты? — спросил Роберт, просмотрев на меня в зеркало заднего вида.

Я выдавила мучительную улыбку, сказав, что со мной все в порядке, и вцепилась пальцами в кожаную обивку сиденья от боли, которая потихоньку начала вытягивать из меня силы. Мы стояли в пробке больше часа. Движение встало из-за серьезной аварии. Роберт сильно нервничал, без конца спрашивал у меня, как я себя чувствовала, и сжимал руль с такой силой, будто собирался его вырвать.

Наконец движение возобновилось, а я облегченно выдохнула, но ненадолго: каждые пять минут поясницу словно растирали раскаленным жгутом, боль была такой силы, что мне казалось, из глаз сыпятся искры, а все вокруг вот-вот вспыхнет ярким пламенем.

Я закусила губу, пережидая очередную схватку, отчетливо понимая, что это только начало, а через три-четыре часа меня будет ждать самый настоящий ад.

— Все, Полина. Приехали, — Роберт открыл заднюю дверцу и помог мне выйти на улицу.

Эти два часа, которые мы добирались до роддома, показались мне вечностью. В приемном покое нас встретила бригада врачей вместе с Тамарой. Роберт звонил ей почти всю дорогу и держал в курсе моего состояния. Меня сразу же положили на каталку и подняли в родзал.

— Перевернись на бок, Полина. Мне нужно подключить тебя к датчикам, сделать КТГ и УЗИ, — лицо Тамары расплылось перед глазами, когда низ живота опоясала новая схватка. — Непривычно в роли роженицы, да? — я быстро кивнула, и собрав волю в кулак, позволила ей провести с собой все необходимые манипуляции.

На лбу выступил пот, я постоянно прислушивалась к себе, считала перерывы между схватками, и тихо молилась, чтобы мальчики появились на свет крепкими и здоровыми малышами. Эта мука продолжалась несколько часов, но полного раскрытия матки так и не наступало. Боль лишь выматывала меня и лишала последних сил.

— Полина, там Роберт весь этаж на уши поднял, рвется к тебе… Пусть побудет с тобой немного? — Тамара серьезным взглядом посмотрела мне в лицо.

Мы ведь с ним заранее обо всем договорились: что он останется ждать за дверью родзала, пока я не позову его. Ничего против партнерских родов я не имела, но мне не хотелось, чтобы он видел все эти муки, через которые я проходила, рожая близнецов. Вдруг я захочу потом еще детей? А учитывая с какой гиперопекой Роберт относился ко мне и девочкам, этого шанса я могла впоследствии лишиться, если позволю ему быть рядом и все видеть.

— Нет, не нужно… — простонала я.

Пусть хоть весь роддом разгромит, но я не хочу, чтобы он видел меня в таком слабом состоянии.

— Сколько часов они без вод? — спросила я.

— Больше десяти. Полина… ты же сама врач… Понимаешь, чем опасен такой длительный промежуток? А их там двое… Ты уже без сил… Если еще и кровотечение откроется, что мне потом с вами делать?

Все я понимала, только у меня уже мозги не соображали от боли.

— Я тебе полностью доверяю, Тамара, — ответила подруге, чувствуя, что со мной и в самом деле что-то не так.

Сафину я родила сама, без всяких осложнений и проблем. И мальчиков планировала тоже. Все тому благоволило: их расположение по-последнему УЗИ, мои анализы, настрой…

— Я наблюдаю еще час, и если никаких сдвигов, то везу тебя в операционную. Рисковать я не буду.

Я безумно боялась полостной операции, но за детей переживала сильнее, потому что знала, чем могли обернуться подобные промедления.

— Хорошо, — отозвалась я, и меня скрутило от новой порции боли.

В конечном итоге я потеряла счет времени, все расплывалось перед глазами, я даже не сразу поняла, что передо мной находится лицо мужа. Все превратилось в одну сплошную и мучительную пытку.

— Тамара! Чего ты ждешь? Не видишь, что она почти без сознания? Какого черта вы здесь делаете, если ей так плохо? — сквозь плотную пелену я услышала голос Роберта. — Полина… Поля… — он гладил мое мокрое от пота лицо, и с беспокойством осматривал меня большими глазами.

— Не кричи на нее, — тихо попросила я мужа. — У Томы все под контролем. А вот ты обещал мне, что будешь ждать за дверью…

— Ты тоже обещала мне, что справишься и все будет хорошо!