Внебрачный ребенок

Полина отвечала мне, дрожала подо мной, пока я исследовал руками горячее податливое тело: сминал, гладил, и упивался этими ощущениями, понимая, что едва себя контролирую.

— Сама… — хрипло согласилась она. — Сама…

Ее сердце стучало в груди так, словно она пробежала марафон. Но сейчас наши сердца бились в унисон. Грубо сжав ее грудь, я не переставал наблюдать за ее лицом. Хотел впитать в себя каждую ее эмоцию, каждый вскрик. Изголодавшийся зверь рвался наружу, но подавляющая нежность все же взяла верх. Я целовал ее кожу, каждый сантиметр, каждое место до которого мог дотянуться и мне было этого мало.

— Я же не железный, малышка, — медленно двигаясь в ней, прошептал во влажный висок, на что Полина лишь сильнее выгнулась мне навстречу, будто хотела прижаться ко мне каждым участком тела.

Все происходящее казалось нереальным. Она требовательно стонала подо мной, шептала мое имя и подавалась навстречу каждому движению. Перед глазами замелькали яркие вспышки, Полина вонзила свои ноготки в мои плечи, больно царапая кожу, а я наблюдал за ней, не желая упустить ни секунды в этом нескончаемом потоке света.

Она уснула на моем плече. Изможденная и уставшая от моих ласк. Какое-то время я лежал и смотрел на нее, и мне безумно хотелось снова ее разбудить, чтобы услышать, как она стонет мое имя, почувствовать, как впивается ногтями в кожу, оставляя глубокие следы. А еще мне дико хотелось курить. Но я боялся выпустить Полину из рук. Казалось, стоит выйти за дверь, и вся эта ночь рассеется, как туман, а я снова останусь один на один со своим одиночеством. Так я устал бродить в этой бесконечной тьме из которой не находил никакого проблеска света. Но теперь все будет иначе.

Полина во сне что-то бессвязно пробормотала, и словно почувствовав, как нужна мне, прижалась всем телом и обняла рукой. Я все же провалился в сон, а когда открыл глаза, ее уже не было рядом. Комнату заливал солнечный свет, а будильник, как и обычно, пропищавший в половине девятого, издавал ненавистные мне звуки.

Сходив быстро в душ, я спустился вниз. Каждое утро в будние дни начиналось одинаково, но сегодняшнее — было особенным. Вся семья была в сборе на кухне. Сафина и мама завтракали за общим столом, Полина кормила Дамиру из бутылочки, сидя на табурете рядом с детским стульчиком.

— Доброе утро, — поздоровался со всеми и задержал на беглянке прищуренный взгляд.

Лицо Полины тут же покрылось алыми пятнами, и она поторопилась отвернуться.

— Доброе утро, сынок, — отозвалась мама. — Мадина пригласила меня сегодня в гости. Ты не отвезешь меня?

— Во-сколько? — я взглянул на часы, прикидывая в уме планы на день, которых накопилось не так уж и мало.

— Мы договорились на шесть вечера. Получится?

— Да, думаю, к шести буду дома. А за тобой во сколько заехать? — перевел взгляд на Полину, вспомнив, что она сегодня собиралась съездить в клинику к Быстрову.

— Моя поездка пока откладывается, — она кивнула на Дамиру в стульчике. — Съезжу завтра. Или в другой раз. У Лизы сегодня выходной… Мне не с кем оставить малышку.

Я пожал плечами. Не видел никакого смысла в этой поездке в клинику. Все, что нужно я уже сказал Быстрову. Но если Полина так желала с ним поговорить напоследок, препятствовать не стану.

— Тогда я завтракаю и на работу. Буду дома во второй половине дня, — подошел к Полине, обнял ее за талию и нежно поцеловал в губы.

Она покраснела еще сильнее и тут же покосилась в сторону моей матери. Я не собирался скрывать своих чувств и нашего потепления в отношениях ни перед кем из окружающих. В том числе и перед матерью. Пусть привыкает. Заметив осуждающий взгляд Полины, я шепнул ей на ухо, что буду скучать, и направился к столу.

— Как спала принцесса? — спросил у Сафины, а она расплылась в счастливой и радостной улыбке.

— Хорошо. Мне понравилось засыпать с тобой. Можно я и сегодня приду к тебе перед сном?

— Можно, — я улыбнулся. — А как Дамира подрастет, будете вместе прибегать к нам с мамой.

Мать демонстративно встала из-за стола и направилась к кофе машине. Молча сделала мне кофе и поставила передо мной чашку с ароматным напитком. Затем взглянула на Полину, потом на меня, и осуждающе покачала головой.

Как бы все это не выглядело со стороны аморально и беспринципно в глазах моей матери, я все для себя решил: мы будем вместе с Полиной. Со штампом в паспорте или нет — для меня не имело принципиального значения.

Позавтракав, я поднялся в кабинет за ноутбуком и бумагами, и вышел на улицу. Перекинулся с охраной парой слов, сел в автомобиль и выехал со двора.

Полдня пролетели незаметно. Вынырнув из бумаг и отчетов, я потянулся к телефону и набрал Полину, чтобы пригласить ее завтра вечером куда-нибудь посидеть вдвоем, но ответом мне были длинные гудки. Тогда я набрал матери. Она сказала, что Полина с детьми и охранником ушла на прогулку, а телефон оставила дома. К моему удивлению она никак не стала комментировать наш сегодняшний завтрак. Я понимал, что ее тревожило, и в ближайшее время собирался исправить этот нюанс, узаконив наши отношения с Полиной и удочерив Сафину.

Откинувшись на спинку кресла, я на секунду прикрыл глаза, думая о том, что с удовольствием бы к ним сейчас присоединился, и погулял по заснеженному парку, но через полчаса я должен быть в ресторане на важной встрече с партнерами. Австрийцы оказались твердыми орешками, три месяца рассматривали мое предложение. И теперь, когда согласились, я не мог потерять такой выгодный контракт.

Прогнав из разума воспоминания о прошлой ночи, я настроился на рабочий лад. Сгреб документы в охапку и поехал в ресторан.

Переговоры были в самом разгаре, когда Олег, один из охранников, которого я нанял после переезда в Санкт-Петербург, позвонил мне второй раз подряд. И с такой настойчивостью, что у меня не осталось сомнений, что случилось что-то серьезное. Извинившись, что прерываю разговор, я вышел из-за стола и принял входящий звонок.

— Роберт Рустамович, — встревоженно начал он. — Полина Аркадьевна с детьми… — он осекся на секунду, а я услышал голоса на заднем плане.

Олег кому-то быстро продиктовал мои данные и вернулся к разговору.

— Что с ними? — мое сердце пропустило удар.

— Старшую девочку, Сафину, похитили. Полину Аркадьевну и Дамиру скорая забрала пять минут назад в больницу…

У меня все будто с огромной высоты рухнуло вниз. На мгновение я лишился опоры. Сильно пошатнулся и ухватился рукой за стену. Стоял так какое-то время, словно меня поразило молнией. В ушах шумело, виски запульсировали от напряжения, спина покрылась липким потом.

— Охрана где была? Валера с ней должен был быть и не отходить ни на шаг! — проговорил я одеревеневшим языком, когда немного пришел в себя.

— Исчез. Нет его. Скорее всего это он навел людей…