Малышка для рокеров

Убедившись, что все сделано, я отправилась… в наш с Эльманом номер. Я видела, что Антон написал мне с полсотни сообщений и звонил примерно столько же раз, но сейчас я не хотела читать все это и видеть хоть кого-то. Отправив Фениксу СМС-ку о том, что я сплю у себя, я просто завалилась на кровать. Как хорошо, что Волков был в соседней комнате и мы даже не пересеклись, потому что он тоже спал.

Некоторое время я думала обо всем, что случилось, но больше не плакала. Во мне словно не осталось слез. Я не дала сказать ему те слова… Возможно он хотел сказать совсем другое, но ему нельзя было это говорить, просто нельзя, потому что тогда он бы разрушил все. И себе и мне. Не знаю, может я просто успокаивала себя, но на тот момент я была совершенно уверена, что поступаю правильно. И по отношению к Толу, и по отношению к себе, и по отношению к Антону. Перед последним мне было так стыдно, но внутри меня сейчас не осталось ничего, потому я просто забралась под одеяло, чтобы спрятаться хотя бы до утра… И я уснула, пусть и не сразу, но перед очередным перелетом это было просто необходимо.

С утра меня разбудил беспокойный стук в дверь. Я глянула в проем соседней комнаты и увидела, что Эльман куда-то ушел. Устало застонав, я выползла из моего убежища и открыла дверь. На пороге стоял Антон с огромным букетом цветов. Я даже не успела ничего сообразить, как он обнял меня изо всех сил, слегка ударив букетом по спине.

— Господи! С тобой все в порядке! Как я рад! Прости меня, пожалуйста…

Тепло улыбнувшись, я обняла Антона в ответ, попятившись в номер, чтобы он вошел туда. Такими темпами наш роман мог раскрыться, но похоже Абрамов слишком испугался за меня, чтобы понять это.

Он опомнился и отпустил меня лишь после звука закрывшейся двери. Притупив взгляд, он отдал мне букет.

— Я сделал что-то не так…? — тихо спросил он.

Я внюхивалась в прекрасный аромат ирисов, но услышанное заставило меня остановиться.

— Что? Почему?

— Ты вчера не пришла… Не отвечала мне… Наверное я тебя очень обидел, поторопился… Я этого совсем не хотел, я…

Наклонившись вперед, я легко поцеловала Антона в губы и он тут же поднял взгляд, посмотрев на меня как влюбленный второклассник. Так мило…

— Вчера все было прошло замечательно… Я… я просто зашла сюда и случайно уснула, потому что очень устала…

Я не хотела рассказывать кому-либо про Тола. Думаю, он и сам не хотел бы этого. И мне опять пришлось соврать, хотя я очень это не любила.

Рассмеявшись, Антон приблизился ко мне и поцеловал меня еще раз.

— Ты меня очень напугала… Хорошо, что все закончилось так… Ладно, тебе ведь надо собираться. Я просто хотел убедиться, что все хорошо…

С этими словами Абрамов удалился, вновь оставив меня наедине с собой. Вскоре мне принесли завтрак и я все думала, стоит ли сходить к Толу и проверить его. Портье уверил меня, что завтрак господину Салтыкову доставили и он взял его. Значит уже проснулся и возможно чувствовал себя не так плохо. Но я боялась к нему идти… Боялась, потому что знала что из этого может выйти. И что виной всему я… На тот момент все прочие события как-то стерлись моей памяти.

После приема пищи сил у меня прибавилось. Я понимала, что это все равно случится, рано или поздно, и уж пусть лучше я буду контролировать этот процесс, чем он будет контролировать меня. Сходив в душ и приведя себя в порядок, я морально настроилась на тяжелую беседу и отправилась в номер Тола.

Он открыл не сразу и меня это обеспокоило, но оказалось, что он просто слушал музыку в наушниках. Выглядел он все так же паршиво, но теперь он хотя бы поспал сколько полагается, а значит путь к полному восстановлению уже начат.

Я молча прошла в большую комнату и села на диван, Тол последовал за мной.

— Как ты себя чувствуешь…? — спросила я.

Салтыков ответил всем известным матерным словом, но затем добавил:

— Но если бы не ты, все было бы куда хуже… Спасибо за завтрак и вообще…

Я еле улыбнулась и покивала. Поджав губы, музыкант похлопал себя по коленям и вдруг протянул мне руку.

— Привет, меня зовут Толик, но звучит это по-дурацки, потому называй меня просто Тол.

Я удивленно посмотрела на собеседника, чуть не рассмеявшись, потому что Толик в его случае и правда звучало очень глупо. Неуверенно пожав протянутую мне руку, я решила подыграть.

— Эм… Привет, Тол. Меня зовут Яся… Но что все это значит?

Салтыков пожал плечами, нежно сжимая мою ладонь.

— Начинаем все сначала.

Закусив нижнюю губу, которая тут же начала дрожать, я аккуратно высвободила свою руку и притупила взгляд.

— Сначала уже не получится, Тол. Все, что мы сделали… Все, что наговорили друг другу… Это не получится просто взять и забыть…

По лицу Тола я видела, что он и не рассчитывал, что все будет так просто, но сдаваться все равно не собирался.

— Хорошо, я все понимаю и ты права. Но я хочу все исправить… Может мы попробуем поговорить об этом, ведь я…

И я снова испугалась. Испугалось, что он опять хочет сказать те страшные слова, но не смогу же я каждый раз целовать его, это просто неправильно!

— В моем сердце ничего не осталось.

Солист застыл, так и не закрыв рот, который собирался закончить фразу. Посмотрев на меня, он таки сомкнул губы, облизнув их.

— То есть…

Я покивала.

— Я теперь с Антоном и у нас все серьезно… Я думаю, что люблю его. Ну, может не люблю, но точно влюблена… И мне плевать, что ты там о нем говоришь, потому что он совсем не такой.

Говорить все это было очень тяжело, но я знала, что так будет лучше для всех. И я видела, что Тол это знал. Я боялась, что отобрала у него надежду, стимул, но нет. По его глазам было видно, что прошлая ночь изменила его несмотря на результат данного разговора.

Ощущая неловкость, я поднялась, чтобы наконец-то отправиться собирать вещи, но Салтыков окликнул меня и я застыла, пока не оборачиваясь. Я слышала, что он встал с дивана и вот он уже стоит у меня за спиной, практически вплотную. Его горячее дыхание покрывает мою макушку.

— Могу я… обнять тебя?

Зажмурившись, я молча покивала и сильные руки Тола тут же обвили мои плечи, а он немного нагнулся вниз. Я не открывала глаза и не издавала ни звука. Мои руки сами собой поднялись к его, обвивая их. Я так хотела развернуться, чтобы уткнуться в его грудь и снова заплакать, но я должна оставаться стойкой.

— Я всегда все рушил, но впервые в жизни я посмотрел на руины и понял, что мне это действительно нужно… Но теперь уже немного слишком поздно.

Мои глаза моментально открылись. «Немного слишком поздно» это название одной из песен «ДНК».

— Спасибо тебе за все… — прошептал Тол.

Некоторое время мы простояли молча, после чего он отпустил меня и я ушла, так и не посмотрев на него.

Перелет прошел без приключений. Как и заселение, и все прочие моменты. Я все время наблюдала за Толом, но теперь его поведение не вызывало у меня беспокойства. Вплоть до самого концерта я опять была вся в делах и знала, что смогу хоть немного расслабиться лишь когда все закончится.

Стоя на своем месте, за кулисами, я все время смотрела на выступающего солиста, который, как я надеялась, начал новый этап своей жизни. Но, как оказалось, для этого он хотел сначала закончить старый.

Когда концерт подошел к концу и ребята стали покидать сцену, Салтыков остался у микрофона. Испугавшись, что он опять наделает глупостей, я хотела кинуться за ним, но стоящий рядом Антон остановил меня. Попросив табурет и акустическую гитару, солист объявил, что хочет напоследок спеть еще одну песню. Повернув голову, он посмотрел на меня, а затем снова обратил взгляд к залу, начав играть проигрыш.

— Девочка моя,

Ты же знаешь, я никогда бы не обидел тебя.

Когда ты грустила, я не оставлял тебя, о-о-о.

Ты ведь мой ангел, мой маленький луч.

И мы парили к небу на крыльях любви.

И я знал, что нам хватит сил,