Сон и Пепел

Вся внешность Люция Морана состояла из контрастов, как и его характер, — будто хорошего и плохого в нем ровно половина к половине. Порой он был слишком беспечным, непредсказуемым и наглым, доставляя проблемы. А порой вызывал доверие и уважение, которые я испытывала далеко не ко многим. Но, к сожалению, первого было гораздо больше.

— Да. Сталкивались, — призналась я.

Вдруг лес позади нас словно содрогнулся. Вдалеке над верхушками поднялась стая черных птиц. Они кружили, закручиваясь в какую-то жуткую воронку, что расширялась кверху и постепенно растворялась, когда существа разлетались в стороны.

Мои брови сошлись на переносице, я задумчиво поглядела на небо.

— Поспешим. — Я отпустила руки Майи и направилась к главному тракту.

Тронг окружало высокое, выстроенное из серого кирпича ограждение. Резные деревянные ворота, возле которых кружили стражники, были распахнуты.

Вокруг города росла лаванда, простиравшаяся на много миль от поселения. Ее аромат делал людей невидимыми для порождений тьмы и темной энергии. Совсем скоро ее соберут, чтобы жечь по ночам в домах. Самое опасное время наступало весной, когда запас цветов подходил к концу и любая веточка стоила дорого, настолько, что не каждый мог себе позволить.

Внутри города кипела жизнь, даже издалека я видела прогуливавшихся по улице людей.

Дорога прорезала город насквозь, чтобы путники, направляющиеся к границе, могли войти, пополнить запасы и покинуть его с обратной стороны, где вновь начинался лес.

— Зайдем сначала к ювелиру, — предупредила я Майю.

Еще вчера я сняла бусины с воротника платья, что теперь было надето на девушке. Если я не ошиблась, то их сделали из драгоценных камней. Сапфиры. Они стоили баснословно дорого. Я даже сомневалась, что местный мастер предложит мне подходящую за них сумму. Скорее всего, таких денег у него не будет.

Мы отыскали ювелира без труда — прямо от ворот к его лавке заботливо вели путешественника указатели. Поселение небольшое, поэтому все основные заведения располагались по краям главной дороги: постоялые дворы, магазины ремесленников, что изготавливали все, от одежды до оружия, и винные лавки.

Майя отставала, засматриваясь на вывески, и под конец, когда к ней пристал парнишка с попыткой познакомиться, мне пришлось вмешаться — избавиться от него и увести за руку ее.

У ювелира мы пробыли недолго.

Лавка пустовала, в воздухе летали частички пыли, что взметнулись к потолку, стоило нам пройти сквозь узкую, но длинную дверь. Хозяин сидел за стойкой, склонив голову и рассматривая что-то в руках. Бросив на нас мимолетный взгляд, он вернулся к своему делу, лишь глухо произнеся:

— Слушаю.

— Сколько дадите за это? — Из ладони на стойку скатилась пара бусин.

Мужчина со вздохом поднялся, внимательнее взглянув на мой товар.

Его лицо не изменилось, но вот рука дрогнула. Он потянулся к своему окуляру, лежавшему на внутренней стороне стойки у кучки золотых монет. Не затертых, свежеотлитых монет с отчеканенным ликом.

— К вам недавно заходили даэвы света? — спросила я.

У всех трех королевств была своя валюта, и обычно, чтобы не заморачиваться с обменом, богатые ордена, отправляясь за пределы Исонии, брали с собой драгоценный металл.

Хозяин нахмурился, накрывая горстку салфеткой.

— Их слуги.

Слуги? С каких пор у нас появились слуги?

Нет, в главной обители всегда имелись те, кто за всем приглядывал. Но их никогда не звали так. И никогда никого из них не брали в далекие путешествия. Мы не аристократы при короле и не зазнавшиеся торговцы, купающиеся в своем богатстве.

Это против сложившихся порядков.

— Так сколько дадите? — перешла я к делу.

— Сколько у вас таких? — невзначай поинтересовался мужчина, поднося к окуляру одну из бусин.

Я запустила руку в карман, доставая еще несколько.

Количество произвело на него впечатление.

Из-за горящей свечки, что стояла на краю его стола, в бусинах словно поселилось пламя — искрящее, загадочное.

— За все… — Взгляд хозяина скользнул по нашей с Майей одежде. На девушке его внимание задержалось гораздо дольше. Единственное, что я сумела сделать, — это оттереть со своего лица немного уже посеревших белил. Наверное, поэтому люди шарахались от меня даже на улице, а стражник у ворот долго думал, прежде чем пропустить. — Тридцати медяков.

— Не пойдет, — покачала я головой. — Мне предлагали больше.

— Где? — резко спросил он, вперив в меня острый взгляд. Теперь я не сомневалась, что он собрался нас облапошить.

— Разве это важно? Я не хочу создавать никому проблем. У вас городок маленький. Лучше просто вернусь и заключу более выгодную для себя сделку. — Невозмутимо повернувшись спиной, я направилась к выходу.

— Подождите! Один серебряный!

— Десять, и вы мне рассказываете о даэвах, что продали вам золотые монеты, — сказала, с сомнением останавливаясь.

— Десять?! Вы с ума сошли, девушка?!

Я задумалась.

— Хорошо, восемь. Но не меньше.

— Ладно, — сокрушенно сдался мужчина. — Но вы же их не украли?

— Нет, что вы. — Посмотрела на Майю, что сидела на табурете у окна. — Сняли с платья моей подруги. Не беспокойтесь.

— Это ведь много? — рассеянно поинтересовалась я, не оборачиваясь и пересчитывая монеты.

Майя стояла рядом, нетерпеливо перекатываясь с пятки на носок и обратно.

— Конечно! Мой отец зарабатывает такую сумму лишь за пару месяцев.

— Это хорошо, — кивнула я. — Хватит на первое время. Если что-то пойдет не так, обменяем еще немного бусин в Феросии.

Торгуясь с ювелиром, я действовала вслепую. За всю свою не слишком длинную сознательную жизнь я не бывала на землях Акракса. Лишь читала о нем, слышала по рассказам учителей и…

На мгновение в голове воцарилась пустота, а потом я вдруг вспомнила…

Люций Моран. Он рассказывал мне о своей родине. Я помнила даже ту ослепительную улыбку, что тогда была на его лице.

Как теперь его называют на земле светлых? Ангел тьмы? После стольких преступлений это прозвище казалось даже излишне мягким. Почтительным. Его определенно боялись.

Простые люди, должно быть, слагали сказки о его злодеяниях — жуткие, какие любят только они, что хуже кошмаров, с морем крови и жертв. Так, чтобы напугать и не оставить сомнений: излишней осторожности не бывает.

Им всегда оставалось лишь сочинять эти рассказы.

Ювелир почти ничего не знал о даэвах, остановившихся в Тронге, кроме того, что они были светлыми и уже завтра намеревались отправиться в срединное королевство.

Мы могли не спешить. Именно поэтому я потратила несколько часов, чтобы купить нам обеим новую одежду, сходить в почтовую лавку, где Майя отправила послание отцу, а потом снять комнату в ближайшем постоялом дворе.

Развернув сверток из темной кожи на узкой постели с тонким матрасом, я пыталась понять, что произошло с Туманным.

Сталь блестела, и хватало одного взгляда, чтобы понять: он не затупился. Но некогда белоснежный металл с легким голубым отливом посерел, будто его одолела тяжелая болезнь. Темное серебро, нечто среднее между клинками светлых и теневых.

Я сглотнула. Мне было жаль сталь.

Что с тобой случилось за все эти годы?

— Сара. — Майя, завернутая в халат, вышла из соседней комнаты, где стояла бадья с водой. — Вот. Он висел у тебя на шее.

Я сощурилась, рассматривая медальон, цепочка которого оказалась зажата в ее пальцах. Кулон в форме полумесяца гипнотически покачивался из стороны в сторону, выглядя слишком миниатюрным, по сравнению с темными звеньями цепочки, удерживающими его. Что неудивительно, ведь ни то, ни другое изначально не предназначалось друг для друга.

— Хорошо. Пусть временно остается у тебя, — произнесла я, решив, что не имеет смысла пока забирать его обратно.

Это украшение было одной из двух вещей, что оставалось от моей настоящей, не приемной семьи. И тот, кто поместил меня в склеп, знал о его ценности, как и о важности меча, что всегда лежал у моей кровати, когда я спала.