Сон и Пепел

Мои соседки оживленно обсуждали предстоящее путешествие. В конце месяца, после возвращения старших учеников академии, мы должны были отправиться в Турис, тот самый город, что раскинулся около лагеря у озера Спокойствия. Пару недель назад там пропал человек — никаких следов местные жители не нашли, могло статься, что исчезнувший отправился в путь, никому ничего не сказав. Но наставники решили, что стоит проверить, и это задание отлично подходило первогодкам.

Поселение славилось всем, что так ценилось в мире даэвов: хорошим вином, большой старой библиотекой, что, несомненно, возникла там из-за близости к академии, водоемами, которые считали священными, и фестивалями. Последние устраивались по любому поводу. Только постоянных в год проводилось не менее двадцати штук.

И пусть Турис располагался на землях Феросии, все же до границ Акракса и Исонии рукой подать, и поэтому каждые выходные там собирался люд со всех трех королевств. Неудивительно, что будущий поход так взволновал всех. Особенно тот факт, что в даты запланированного путешествия вновь намечался какой-то праздник.

— Сара! — Люций появился рядом внезапно, заставив всех сидящих поблизости замолчать. Он сел рядом и только теперь заметил, что натворил.

Когда он меня окликнул, я как раз подносила ложку с бульоном ко рту, но рука дрогнула, и большая часть расплескалась по тарелке, подносу и моей мантии.

Вновь… Он мне запачкал уже вторую мантию. Это стало традицией.

— Извини. Я не специально, — примирительно поднял руки див. Я тяжело вздохнула, опуская столовый прибор. — Я хотел с тобой поговорить. Найдется минутка после? — Так и не дождавшись ответа, он с энтузиазмом продолжил: — Ну, тогда не уходи без меня. Это важно.

Моран улыбнулся. Поднялся, направляясь к своим. Односторонний диалог завершился так же быстро, как начался.

Всего мгновение, и его след простыл.

— И как он не понимает, что ты его на дух не выносишь? — фыркнула Айвен, провожая парня взглядом. — Вы как небо и земля. Неудивительно, что всегда что-то происходит, когда вы сталкиваетесь. Такой наглый. Слышала, что он спорил с наставником. Кто вообще спорит с наставниками?

— Рано или поздно его поведение вернется ему сторицей. Всегда так. Гнилая натура губит своего хозяина, — поддакнула ей соседка.

— А по мне, он не так прост, — осторожно проговорила другая дэва. — Не могу объяснить, но он умен и на мечах прекрасно сражается, а еще… кхм. — Девушка запнулась, понимая, что перегнула палку, и сразу же исправилась: — В общем, если бы я родилась темной, то, возможно, присмотрелась бы к нему. Ну а так, конечно, ужасно, что он к тебе прицепился. Сочувствую.

— Это не очень хорошее знакомство. Особенно в свете последних новостей, — заметила Ирис. — В одной из совместных охот погибли светлые, тогда как теневые отделались ранениями. Грядут разборки. Произошедшее вызывает у всех вопросы. Говорят, на это время многие ордены затаились и пока не участвуют ни в каких совместных мероприятиях.

Она тревожно замолчала. Айвен выразительно поглядела на меня. Нам приходили вести из дома, и нынешняя ситуация сильно беспокоила. В былые времена студентов, чьи родители занимали видное положение в ордене, отзывали назад до тех пор, пока смута не прекратится.

За столом неподалеку раздался хохот. Айвен, вздрогнув, оглянулась и, поджав губы, осуждающе покачала головой.

— Я пойду, — сказала я, вставая из-за стола.

— Я тоже. — Айвен подскочила следом за мной.

— Правильно, что ушла пораньше и не стала его ждать, — когда мы отошли, сообщила дэва.

— Дело не в этом, — отозвалась я, выходя в коридор теневой башни.

Каждый год столовая переезжала то в один корпус, то в другой. Готовить в обеих башнях было слишком затратно.

— Ты не в духе. Все из-за письма из дома? — проявила проницательность Айвен.

Помедлив, я кивнула. Шумно вздохнула, пытаясь унять беспокойство.

В послании из дома говорилось не только о тревожных новостях с последней охоты, но и, в самом конце, одним-единственным предложением, о том, что Долорес, бабушка Фредерика, вновь слегла. В последние несколько лет это происходило все чаще. Она лежала без сил, большую часть времени проводя во сне.

Все знали, к чему это ведет. Время ее жизни медленно, но верно подходило к концу. Сто тридцать пять лет считалось большим сроком, и даже по меркам даэвов Долорес была долгожительницей. Но разве для меня это имело значение?

Я чувствовала себя потерянно и много думала, казалось, анализируя даже самые незначительные события, что когда-либо происходили со мной.

Долорес обучила меня всему. Именно благодаря ей я стала частью семьи Сорель, куда меня привели после трагедии. В тот день женщина случайно зашла к врачевателям. Провидение это было или нет, но, лишь взглянув на меня холодными, но мудрыми, успевшими многое повидать глазами, она будто все поняла. Поняла меня.

Не прошло и дня, как даэвы в целительском здании стали причитать о том, как мне повезло. Мне до сих пор казалось, будто, едва встретив Долорес, я сразу почувствовала, что она станет для меня кем-то важным.

Когда-то я прочла в книге, что у каждой души есть мелодия. Она становится громче, когда ты встречаешь тех, кто предназначен тебе судьбой. Родные, друзья, случайные знакомые. Тогда рассуждения автора показались мне глупостью. Теперь же я предполагала, что он имел в виду нашу интуицию и внутренний голос, что постоянно подсказывал нам верный путь.

— Не переживай, скоро ей станет лучше. Как и всегда… — неловко произнесла Айвен и, помолчав, попыталась сменить тему. — Как думаешь, когда вернется Фредерик? Он обещал привезти мне какой-нибудь подарок.

— Сорель! — Нас настиг Люций. Опередив, див запрыгнул на первую ступеньку лестницы. Тяжелые кованые перила, извивающимися линиями повествовали историю воина, который сражался с монстром и на последней ступени наконец его побеждал.

На лице Айвен отразилась сложная гамма чувств. Она предостерегающе глянула на меня.

— Еле догнал тебя, — светился добродушием Моран. — Добрый день, госпожа Ларак. Позволите мне поговорить с вашей подругой?

Айвен опешила, явно не ожидая подобной вежливости. Она замялась, но под ожидающим взглядом Люция быстро сдалась.

— Конечно. — пробормотала она. Мне показалось, что она сама не поняла, как согласилась. И теперь выглядела куда более растерянной.

Подруга развернулась, видимо, собираясь вернуться в столовую, к остальным.

«Наглый лис», — пронеслась мысль. Я стала подниматься, преодолевая ступеньку за ступенькой.

— Премного благодарен, — послышалось позади, а уже через мгновение див догнал меня. — Сара, разве это правильно — убегать, когда мы договорились поговорить?

Издевательства Люция нередко имели нравоучительный тон. И именно поэтому выводили из себя.

— Мы не договаривались.

Моя фраза лишь рассмешила его. Он вновь обогнал меня и стеной вырос впереди, заставив остановиться.

— Уйди.

— Ты со всеми разговариваешь так односложно, или только со мной? Это привычка?

Я промолчала.

— Я хотел обсудить с тобой последние происшествия в академии.

Мой взор взметнулся к его лицу, на котором застыло хитро-снисходительное выражение.

«Догадался, что я все слышала тогда? — вспомнила я случай в хранилище светлых артефактов. — Но как?»

— Какие происшествия? — спросила невозмутимо.

— Ты ведь догадываешься, о чем я.

— Это дело наставни…

— Ты действительно веришь, что они быстро разберутся? — вздохнул он, складывая руки на груди и небрежно прислоняясь спиной к перилам. — С твоей способностью мы бы быстрее отыскали виновного.

В этот момент от него исходили легкие волны заинтересованности. Для Люция это была любопытная загадка, на которую так хотелось найти ответ.

«Даже если кто-то преследует свои цели, это не наше дело. Наставники разберутся», — про себя решила я. Тем более предложение Морана походило на очередную уловку.

— Я не буду проникать в чужие чувства без позволения, — холодно отрезала я, поднимаясь дальше.