Грехи Иномирска

Кстати, о платке.

Эта коза утащила его с собой. Ну, значит, точно свидимся. Не думаю, что Ида из тех, кто не возвращает чужие вещи. Почему я была так уверена? Скажем так: шестое чувство. А ещё шестое чувство подсказывает мне, что пора топать домой, пока мои руки окончательно не отвалились. Ведь Ванька-то далеко не пушинка!

Комментарий к Грех девятый. Недостижимое счастье

*Эти двое - Ида Сидорова и Александр Астафьев, протагонисты второй повести цикла, «Сказания Иномирска». Ознакомиться с ней можно здесь: https://ficbook.net/readfic/5450509

========== Грех десятый. Болезненные воспоминания ==========

Яйца в ковшике весело стукались друг о дружку, норовя выпрыгнуть на плитку. Я сидела на табуретке и поминутно сверялась с рецептом из трёх строк, стремясь сделать всё «как положено». Обычно всё, что я готовила, выходило либо безвкусным, либо испорченным, так что у меня были все основания опасаться, что яйца окажутся недоваренными или переваренными.

— Чёрт, вот был бы здесь Слава… — вырвалось у меня.

Если бы да кабы.

После того, как я устроила ему разбор полётов на прошлой неделе, он не появлялся в квартире. Даже вещи свои не пришёл забрать. Наверное, и впрямь обиделся. Но ему тоже надо было войти в моё положение! Оставить маленького мальчика в огромном парке… Уму непостижимо. Короче, Слава получил по заслугам и точка.

Вот только… Я кисло глянула в ковшик с кипящей водой. Только вот я скучаю по его обалденной стряпне. Салатики, первое, второе и десерт. Парень отлично готовил и его блюда всегда были сытными и вкусными. А сама я могу приготовить себе лишь простейшие кушанья, и то они не всегда получаются удачными.

— Вот же ж блин блинский, — пошарив в морозилке, я извлекла оттуда замороженную пиццу. — Ура, теперь мой ужин будет состоять из двух блюд, а не одного, как предполагалось в начале! Я просто гений.

Запихнув пиццу в микроволновку, я распахнула окно, впуская в комнату свежий воздух. Присев на подоконник, чиркнула зажигалкой и закурила. Дым колечками поднялся к потолку, где и растаял. Опять вспомнился Слава. Уж он-то не позволил бы мне курить, опасаясь за моё здоровье. Приятно, когда о тебе хоть кто-то беспокоится, чёрт возьми.

По крыше забарабанили дождевые капли. По ходу, погодка решила добавить серых красок в палитру моего настроения, которое и без того было препаршивым.

— Блин, яйца! — вспомнила я и соскочила с насиженного места.

Вода с шипением разливалась по плитке, а яйца потрескались. Вовремя я вспомнила, ничего не скажешь. Выключив плиту, я вновь села на подоконник. Пока они там остывают, можно продолжить предать грусти. Ой, пицца подоспела. Отставить грусть! Вот наемся — тогда и погрущу. А то грустить на пустой желудок как-то стрёмно. Но только я взялась за ножик, как в дверь позвонили.

— Кого ещё там нелёгкая принесла? — проворчала я, распахивая дверь.

Грабителей с большой дороги я не боялась. Воровать у меня было попросту нечего. К тому же в моей левой руке до сих пор был ножик, что не могло не придавать мне уверенности. Однако за дверью стоял не грабитель, а Слава в чёрном плаще и с зонтом в руке.

— Ах, это всего лишь ты… — разочарованно произнесла я. — За вещами пришёл, должно быть? Ну, проходи, не стой на пороге.

Слава молча прошёл внутрь и, закрыв за собой дверь, потянул носом:

— М-да. Моё отсутствие явно не пошло вам на пользу, Кира. Полуфабрикатами несёт за версту.

— Эй, не смей оскорблять мой ужин! — обиделась я. — Мне его ещё есть предстоит.

— Подобную пищу и ужином-то назвать стыдно, — ответствовал юноша, вешая одежду на крючок. — Можно высушить зонт?

— Конечно же, можешь, — хмыкнула я. — Даже странно, что ты спросил именно про него. Одежду вон самостоятельно повесил. Это ведь и твой дом тоже.

Последнее предложение вырвалось у меня непроизвольно. Я даже губу прикусила от досады. Какой леший дёрнул меня за язык?! Вот сейчас этот богатенький сынок поднимет меня на смех. Чтобы он считал мою нищебродскую каморку за дом? Чушь! Но, как выяснилось, я была слишком плохого мнения о Славе. Слегка улыбнувшись, он тихо произнёс:

— Значит ли это, что мы больше не в ссоре?

— М-м-м… наверное, — неопределённо ответила я и, развернувшись, отправилась на кухню.

***

Когда Слава поставил передо мной салат, борщ, и котлеты с гречкой, я окончательно поняла, в чём заключается счастье.

В еде!

На глаза у меня навернулись слезы, и я даже забыла о том, что именно он безжалостно отправил все мои кулинарные потуги в мусорное ведро. А ведь я так старалась!

Наевшись, я откинулась на спинку стула и принялась лениво раскачивать на ножках.

Слава же спокойно сидел и попивал кофе, пролистывая газету. В смешных мохнатых тапочках с зубками юноша выглядел таким домашним, что мне захотелось обнять его. Однако у меня были все основания опасаться, что ему это не понравится. Поэтому я просто сказала:

— Слава, я тебя люблю.

— Если бы вы на самом деле любили меня, то не сказали бы тех жестоких слов, — юноша и бровью не повёл. — Тот мальчишка вам куда дороже, чем я.

— Этот, с позволения сказать мальчишка — мой сын, — рыкнула я. — Наши узы крепки и их так просто не разорвать. А что связывает нас с тобой? Паранормальные расследования и постель?

— Ну, зачем же так грубо… — вздохнул Слава, поднимая на меня взгляд. — Можно выразиться куда проще — работа.

— Ах ты ж… — я скрипнула зубами от злости и, встав со стула, подошла к нему. — Почему с тобой всегда так сложно?

— Без понятия, — хмыкнул он, глядя на меня снизу вверх. — Наверное, вы не можете найти ко мне верный подход. Только и всего.

— Разве он нужен… — я наклонилась и мягко коснулась его губ своими. –…когда меня и так всё устраивает?

— Раз так, то почему бы нам не перейти в более подходящее для подобных занятий место? — Слава слегка отстранился от меня, улыбаясь.

Эх, какой же он воспитанный. Страдальчески закатив глаза, я отправилась в то самое место.

Сиречь, спальню.

***

Маленькая девочка с огненно-красными волосами, собранными в хвостик, стояла, скрестив руки на груди:

— Плохих людей нужно истреблять. Чтобы они не делали гадостей другим.

— Я не согласна! — пылко произнесла вторая девочка с белыми как снег волосами, которые свободно спускались у неё по спине. — Они ведь могут исправиться. Если они умрут, то никогда не исправятся!

— Логично, блин, — хмыкнула рыжая. — Но всё равно я с тобой не согласна. Вот скажи, Мишка — хороший парень, по-твоему?

— Да, конечно, — живо отозвалась беловолосая. — Он милый и всегда угощает нас конфетами.

— Маша, а ты знаешь, что он мучает животных, и забил камнями уже двух котов? — продолжила её собеседница.

— Ой… ты ошиблась, наверное, Кира… Миша бы никогда… — губы девочки задрожали.

— Я не ошиблась. Вот почему у него сегодня лицо расцарапано. Я разрешила бедным котикам отомстить, — гордо ответила Кира. — Жаль, что они ему башку не отгрызли. Поделом было бы.

— Это и есть твой «талант»? — грустно спросила Маша. — Разрешать умершим мстить?

— Агась, — Кира гордо выпятила грудь. — Классный, правда? И полезный, что самое главное.

— Но ведь… — девочка на мгновение запнулась. — Это только делает злыми сердца людей. Такая месть…

— Вот поэтому, когда я вырасту, то буду убивать плохих людей, — жёстко ответила Кира. — Они никогда не поймут. Никогда не исправятся. Лучше убить сразу, чтобы не было проблем.

— Если так, то тогда твой талант — это не талант, Кира, — в глазах Маши заблестели слёзы.

— Тогда что это, по-твоему? — удивилась та.

— Это проклятие, сестра!

***

Проснувшись, я долгое время бессмысленно пялилась в потолок, силясь сообразить, где нахожусь. Вроде бы я только что говорила с сестрой… С другой стороны, моя сестра мертва вот уже девять лет. Значит, это сон. Всё логично.

Повернувшись на другой бок, я взлохматила волосы Славе, спавшим лицом к стенке: