Страница 22 из 31
Тяжелая голова свесилась на грудь. Плечо жжет от натянувшегося до предела ремня безопасности.
Поднимаю руки к голове. Все цело. Руки двигаются, голова в порядке. Если можно так сказать.
Громкие звуки возвращаются в мой мир.
Визг тормозов, крики людей.
- Мариночка, ты как? – слышу знакомый низкий голос, словно простуженный.
Поднимаю голову и улыбаюсь.
- Жора, ты пришел? – я тяну руки к своему видению. Касаюсь колючей щеки. Подушечки пальцев покалывает.
Мое видение наклоняется ближе ко мне, осторожно отстраняет мои руки и перегибается через меня в салон авто.
Смешной, что он там забыл?
Ощущаю кожей его тепло. Он такой реальный. Успеваю подумать, что я вижу виденье и сама это понимаю. ЧуднО!
Тем временем виденье отстегивает мой ремень безопасности и подхватывает меня на руки.
Ну все! Этого просто не может быть!
Я парю! Я чувствую, как мое отяжелевшее тело подняли с кресла, вынули из покореженной машины и несут, прижав к широкой каменной груди.
- Гоген? – я внимательнее всматриваюсь в знакомые черты.
Он перехватывает меня, прижимая к себе еще крепче. Карие глаза тревожно всматриваются в мое лицо.
- Марин, скажи, что болит? Ты ударялась головой? Ты помнишь, как тебя зовут?
Поднимаю руку и еще раз касаюсь его щеки. Удивительно мягкая кожа, колючая щетина и жар могущего тела. Кончики пальцев горят от каждого касания.
- Это и вправду ты? Ты мне не снишься?
- Нет. И сейчас мы едем в больницу! – тон, не терпящий возражений.
- Нет, прошу, - я жмусь к нему.
- Почему? – он останавливается в паре шагов от своей машины.
Я бросаю быстрый взгляд вокруг. Дымящаяся дорогая иномарка стала похожа на мятый лист бумаги, рядом стоит другая машина. Ей повезло больше. Неизвестно откуда взявшаяся толпа зевак растет с каждой минутой. Вдалеке слышу сирену не то скорой, не то полиции.
- Увези меня отсюда, пожалуйста.
- Ты попала в аварию, тебе надо в больницу, - его голос приобретает необычную мягкость. Словно он разговаривает с ребенком.
- Жора, я прошу. Пожалуйста. Со мной вправду все хорошо. Просто увези меня отсюда.
Еще пару секунд мы смотрим друг другу в глаза. Он напряженно и строго, я моляще и нежно. Наконец, он сдается.
Чувствую разочарование, когда горячие и надежные руки отпускают меня, устроив на сиденье.
Рядом останавливается полицейская машина. Смотрю через стекло, как к вышедшему инспектору подбегает Майский с окровавленным лицом. Он размахивает руками, тычет пальцем инспектору в грудь и что-то кричит. Появляются еще два полицейских.
Майский похож на безумного. Разодранный костюм, разбитый лоб и губа. Он показывает на разбитую машину, потом тычет в сторону меня и все время кричит. Пытаюсь сжаться в маленький незаметный комочек.
Расширенными глазами наблюдаю, как Гоген что-то спокойно говорит полицейским. А Майский…
Его быстро подхватывают под руки два других полицейский и тащат в сторону. Успеваю заметить, как Гоген жмет руку инспектору, и я почти уверена, что в его руке что-то зажато.
Гоген возвращается в машину.
- Можем ехать.
Я открываю рот спросить о «взятке», но тут же закрываю его обратно. Так ли это важно?
- Твой ДРУГ пьян, он едва стоит на ногах, - слышу напряжение в его голосе.
- Да? – я помню, что Майский пил. Но не могу припомнить, сколько. Я вообще мало внимания за ужином уделяла лично ему.
- Как ты могла сесть к нему в машину, если выдела его состояние.
- Я не видела, - вздыхаю. Надо бы возмутиться, но нет сил.
- Не видела? – Гоген бросает на меня быстрый взгляд и снова всматривается в темную дорогу.
- Нет, - качаю головой. – Я вообще на него не смотрела. Я искала… тебя.
- Меня? – низкий голос становится хрипловатым.
- Да, - я киваю головой в подтверждение своих слов. – Мне показалось, что я видела тебя у входа, и пыталась найди взглядом. И ждала. Хотела, чтобы ты подошел и забрал меня.
Несколько секунд томительной тишины. Может, мне и не следовало этого говорить, но сегодняшний вечер перевернул все с ног на голову и раскрыл мне глаза. Я не хочу терять Гогена. Мужчину, так неожиданно появившегося в моей жизни. И сразу занявшего в ней огромное место.
- Так и надо было поступить, - слышу горечь в его голосе.
- Значит, ты там был, - это не вопрос.
- Был, - соглашается он. – Я не мог оставить тебя с ним на едине.
- Но ты ушел. Там в офисе. И из «Эклипса» ты ушел раньше нас… - я пытаюсь понять.
- Я боролся с собой и… проиграл. Я не могу тебя отпустить. Не сейчас, - машина резко тормозит. Гоген поворачивается ко мне.
- Марина, я знаю, что так нельзя, что это неправильно. Но я не могу отказаться от тебя, - в хриплом шепоте проскальзывает злость и напряжение.
Он наклоняется ближе и целует меня. Его губы сначала осторожно обхватывают мои. Но с каждой секундой его напор растет. Он втягивает мои губы, прикусывает. Яго язык скользит по кромке, раздвигает мои губы и врывается внутрь. Он сметает мой язык, стараясь завладеть всем, пропихнуться глубже в горло. Самый кончик проходится по моему небу, щекоча.
Задыхаюсь от разочарования, когда он отстраняется.
- Я украду тебя, если придется. Но ты будешь моей…
В грубоватом низком голосе сквозит решительность и сталь.