Юмор, но – смешно!

– Да ладно, Грэта, я работу нашёл.

– А как же Гриша и Груша? Они же ещё не ходят.

Короче, забрал я их детей в лукошко и всех перевёл на дачу. А нас бомжи одолели. Лазят по дачам, как крысы. А сейчас – красота. Ну, стоят два гриба у ворот. Бомж заходит. Глеб шляпу перед ним снимает, кланяется. Пока бомж с открытым ртом стоит, Грэта ему палочкой по ногам – чик! Бомж падает. А тут Глеб подскакивает и – раз! – ему по шее. И бомж бежит раз и навсегда.

А когда я приезжаю, они на полянке валяются, загорают. Катаются по траве. Дети у них уже первое слово сказали: ”Граб”. Это дерево такое. Они под ним родились. Они думают, что граб. И говорят: “граб, граб”. На самом деле – осина.

А Глеб и подружек своих переманил на дачу. Белых подружек со всего леса. Но они не говорят. Стоят и молчат. Их можно употреблять в пищу.

Вот так и живём.

Получается, что хорошего человека сейчас можно встретить только среди грибов, да и то радиоактивных.

Партнерша

Слово-то какое загадочное – партнёрша. Не портниха, не полотёрша, а партнёрша. Кто она? Любовница? Или так, на сцене стоит, любовь изображает. Вот пусть думают, гадают.

Моя не изображала, она делала.

Вот идёт по улице репетиция парада. Генерал кричит: «Равнение – нале-во!» А весь полк смотрит направо. Там на балконе моя партнёрша зарядку делает нагишом.

Генерал снова: «Полк! Слушай мою команду!» А партнёрша моя ножку закидывает на перильца балкона и делает шпагат. Шире, чем сама Волочкова! Генерал тихо шепчет в свой мегафон: «Отходим организованно. К следующему дому. Без паники! Мелкими перебежками.» Хорошо, хоть не закричал, спасайся, кто может!

Каждый день – от неё сюрприз. Уроки изысканного секса! А сегодня, говорит, у нас шопинг, в универмаг. Я думаю, а там-то где? Она нашла – в примерочной. Мне 5 штанов дала, себе – 5 юбочек. Зашли в соседние кабинки. Между ними – только занавеска. И понеслась примерка. Без подробностей. Единственное скажу, там очередь собралась, но никто не возмущался. Просто все по очереди подходили, в щёлку заглядывали и отходили, мол, примеряют ещё. И очередь шла организованно. По кругу. Посмотрел – вставай в хвост. Без очереди никого не пускали. Я ей говорю, давай хоть раз в приличное место сходим. Она говорит, куда? Я говорю, куда-куда? Куда приличные люди ходят? – Ну, хоть в подъезд.

Хохочет: «Банальный секс меня не интересует.»

Я возражал, какой же он банальный? Всё натурально, никаких бананов. А она, не-е-т, говорит, секс должен быть изысканным и неожиданным.

Давай, говорю, как обычно, – в кино, на последнем сеансе, на последнем ряду…Нет, говорит, ты ещё детские грибочки предложи. Сегодня мы встречаемся… на кладбище. В полночь. Ну, сумасшедшая! Потом думаю, хорошо, хоть не в морге. Только про это ей не говорите! Она у меня сразу.

Приходим на кладбище. Тишина… как на кладбище. Только эти совы – ух! ух! ух! У-у-ух, как всё непросто. Подходим мы с ней к самой страшной могилке, там земля свежая ещё, я пощупал. А она говорит, тут нас никто не побеспокоит. Это тебе не примерочная. И целует меня при лунном свете прямо в мои холодные губы. Я говорю, может сменим могилку. Вон там под фонарём – площадка с памятниками. Бандиты, наверное, бывшие. Они, как люди. Спасут, если что. А она прямо топит мои слова в поцелуе. Я чувствую, вроде стало отпускать. И тут из могилки этой страшной высовывается рука. Я задёргался, а она ещё крепче меня сжала. Я вижу, что гора цветов на могилке зашевелилась. И тут вылазит из цветов человек в костюмчике «от Армани». Отряхнулся и говорит:

– Давайте знакомиться, я Иван Степаныч, директор всего вот этого праздника жизни, этого благополучия.

И кладбище рукой обвёл.

Я говорю, а я не помню, кто я.

А партнёрша моя хохочет и говорит, ну ты же хотел с папой познакомиться. Вот и знакомься.

Я дар речи потерял и молчал всю дорогу. И вспоминал, кто я? Думал, никогда уже не вспомню. Только когда уже к их дворцу подъехали на их лимузине, я заорал: – Геннадий! Геннадий я! Вспомнил!

Ищите своих партнёрш, хороших и разных! Они везде.

Так доживем!

(Нашёл письмо в бабушкином архиве. Она Лужкову писала. Героические люди были – наши бабушки.)

Дорогой Юрий Михайлович!

Это же надо – до чего довели страну! Мэр Москвы по телевизору жаловался – зарплата у него один миллион рублей в месяц. (Не номинированных, тогда) Всего! Это как у нас с дедом пенсия на двоих. А у него-то семья поболе будет. Вот и решила я ему помочь. Советами.

Послушайте меня старую, ху́да я не насоветую. А как от зарплаты до зарплаты дожить, подскажу.

Перво-наперво, на еде не экономьте. Но и шибко не тратьтесь. Исхитряться надо. Сейчас в батончике «Марс» один ломтик бесплатный. Идите в киоски – пусть вам отломят бесплатные ломтики. Мне, правда, почему-то не отломили. Но вы же начальник, вам отломится.

Слыхала, вы коровку держите на своем садовом участке. От! Это правильно! Большой приварок к бюджету. Если самому некогда, пусть жинка ваша сметанку, творожок да в Кремле-то и предложит кому. Да подороже. Они там сидят, поболе, поди, нашего с вами получают.

А то и так бывает. Кончились денежки, а до пенсии еще неделя. Дак в этом случае мой Никодим гармонь под мышку и айда на вокзал. А вернется, любо-дорого смотреть: и пьяный, и с деньгами. Опять же экономия, поить его в этот день уже не надо. А в Москве вон их сколько, вокзалов-то. Знай играй себе, наяривай.

Ежели сейчас экономить да подрабатывать, прожить можно. Даже с нашей с вами зарплатой.

Но, конечно, пока еще много уходит на выпивку. Вроде и пьем редко – раз в месяц. Зато весь месяц подряд. Никодим мой давеча другана свово хоронил, Степана. Дак тот вообще первый раз в жизни отрезвел, когда уж помер. Но экономить и на выпивке можно. Вы гостей к себе не зовите. Их на дармовое-то всегда много желающих. Говорите им, мол, болею, жена болеет, теща с Казахстана приехала. А сами-то к ним и ходите. Поди, не выгонят. Зашел к нему, спросил между прочим, ну как тут у тебя дела в центральном округе? Он и поставит бутылочку.

А уж если нельзя отказаться от гостей, из Кремля кто припрется без спросу или из правительства, вы им коньяки-то заморские не наливайте. А в эти бутылки – водки, да подешевле. Какая им разница? Все равно, поди, выпивши приходят, не учуют. А вам экономия.

К нам тоже Степан, когда жив был, никогда трезвый не приходил. Дак его хоть мозольной жидкостью пои – все вкусно. А когда он стакан-то сразу хлобызнет, тут уж не до закуски. И вы своим сразу по полному наливайте, чтоб закусок не спрашивали.

По себе знаю, где выпивка, там может проскользнуть и любовница. Это самая вредная для бюджета зараза. Испытала. Когда Степан еще живой был, а значит, пьяный, они с моим Никодимом тоже завели себе в городе, на вокзале. Дак ты попользовала мужика, да и иди себе. Так ить – не-ет! Она ко мне приехала и 200 долларов требовала. Чтобы я, значит, рассчиталась за ее услуги. Пришлось рассчитаться лопатой по задней части.

А Никодим-то какой молодец, не заплатил. Не совсем дурак. Так что лучше уж без них. Но если что, то вы хоть адрес свой обратный не давайте. И пусть бесплатно. Скажите ей, что зарплата мала, что семья на два месяца без еды останется. Че ж она, не поймет, что ли? Женское сердце – оно доброе. Я бы поняла.

И на наряды для жены зря не тратьтесь. Научу, как надо. Я давеча тряпку половую пошла в чулан искать. Старая стерлась. Думаю, сейчас я из своей старой одежды выброшенной тряпку себе и подберу. Гляжу, кофточка. Выбросила я ее еще до перестройки. Вгляделась в нее повнимательней, а она лучше, чем на мне. На мне-то четыре дырки, причем две – навылет. А в выброшенной – всего две, вот тут на грудях. Никодим за 40 лет протер, видать. Порылась еще в барахле – юбку нашла. Тоже почти новая. Такое добро раньше выбрасывали! Я с себя кофту и юбку на тряпки определила сразу. Никодим пришел с похорон – глазам не верит. Я стою – вся с иголочки одетая, в туфлях на высоком каблуке. На одном. Он говорит, Настя, это, что ли, ты – в молодости?