Олимпиец

– Пятьдесят, сто. Какая разница?

Что для обычного человека – дикое расстояние, для парней, ну и дам, конечно, с силой богов в крови – легкая прогулка. Привираю, конечно, но не сильно. Спокойным темпом я мог бежать так чуть-ли не бесконечно.

Вот только кто ж нам позволит…

– Шевелитесь, ленивые улитки! – послышался в десяти метрах от нас грозный голос. – Сыновья вомбата и дочери дикобразов! А ну быстрее, пока я не отвесила вам хорошенького пинка под зад!

Мимо меня пронесся испуганный парень с круглыми глазами. Он прошептал что-то вроде «Я на это не подписывался!» и ускорился еще сильнее.

– А, Адриан, – раздался позади милый голос. – А вот и ты.

Я повернул голову и увидел Элен, которая с грацией Керинейской лани обгоняла меня справа. В глазах женщины злорадство соседствовало с насмешкой.

– О чем это вы говорили, мальчики? – абсолютно ровным голосом, без единого намека на отдышку, спросила она.

Я сделал лицо кирпичом.

– Мы обсуждали вашу великолепную форму, учитель. Федор считает, что вам нужно идти на соревнования.

– Как представитель Греции, – быстро подыграл мне амбал. Ему даже рожу менять не пришлось, у него лицо такое… Специфическое. Сразу вызывает доверие. – Вы бы точно победили.

– Не слушайте его, – отмахнулся я и как можно более огорченно покачал головой. – Это все чушь собачья. Вам нужно идти в модели. С такими …

– Вперед, – рявкнула мне в ухо Элен. – И реще!

Лицо у нее было как у настоящей фурии, но в глазах я увидел искорки смеха. Не все потеряно, значит. Может, мы даже поладим.

Когда-нибудь.

– Ты слышал учителя, – ткнул я Федю локтем. – Ускоряемся.

Тот весело кивнул, наклонил голову, и, пыхтя как паровоз, через пару секунду оказался впереди меня. Я не собирался отставать, поэтому напряг ноги и рванул следом. Мы даже вырвались вперед, и какое-то время бежали впереди всей колонны.

Первый круг пролетел незаметно. Я не смотрел по сторонам. Игнорировал людей, снаряжение вокруг и даже музыку, которую веселья ради, подрубила учительница. Что-то из модной попсы, я не разобрал.

Вообще плевать. Сейчас я настроился на один простой принцип. Взгляд только вперед. Сначала идет правая нога, затем левая. И повторить.

Второй круг. Третий. Десятый.

На двадцатом я начал выдыхаться. И постепенно отставать. Теперь я уже не бежал перед всей колонной, а двигался где-то посередине. Выбрал себе девчонку постройнее и держался строго у нее за задни… в смысле, за спиной. И темп поддерживать проще и … э-э-э, мотивация растет.

Так прошло еще двадцать кругов. А потом я понял, что слегка погорячился. И, как обычно, переоценил свое тело. Дыхалка подводила, со лба ручьем тек пот, а каждый шаг отдавался в теле болью.

Я все еще мог бежать, но… С трудом.

Мне оставалось сцепить зубы покрепче, и не думать, как я осилю еще шестьдесят. И как я буду после этого передвигаться.

Решено. Как только сбагрю камешек и разбогатею, куплю себе скутер. Буду нам нем по школе кататься. Электрический, чтобы никто не придрался.

А затем я совершил ошибку. Пока я отвлекал себя мыслями о дивных и притягательных формах греческого автопрома, я перестал смотреть по сторонам. Я и раньше это-то не особо делал – как там, «Взгляд только вперед?», – но сейчас забил от слова совсем.

Поэтому, когда справа от меня вылез высокий мускулистый парень с косичной на башке, я его попросту не заметил. А потом стало уже поздно.

Подсечка, толчком в спину и я лечу носом вперед. Все случилось настолько быстро, что я даже не успел уйти в перекат. Черт, вообще среагировать толком! Только руки выставил, чтобы не разбить себе лицо.

Удар был жестким. Жестче, чем я думал. И дело не только в покрытии пола или скорости, нет. Этот ублюдок долбанул мне носком по ребрам.

– Стоп! – раздался громкий голос и уже через пару секунд, учитель, словная самая натуральная молния, оказалась возле меня. – Что тут случилось?

Элеонора оглядела народ своими пристальными голубыми глазами, останавливая взгляд на каждом из группы. Тут были не все. Человек пятнадцать, не больше.

Остальные более равномерно распределись по беговой дорожке и сейчас изо всех напрягали зрение, чтобы понять, что вообще происходит. Ну и тихо радовались, конечно. Кто же будет против халявного отдыха?

– Я задала вопрос! – рявкнула учительница. – Что. Тут. Произошло?

– Э-э-э. Да ничего, – подал голос парень, который меня толкнул. – Отверженный сам упал.

– Да, да, – прошел по толпе согласный ропот. – Мы сами видели. Точно-точно.

Учительница вскинула бровь

– Отверженный?

– Моя новая кличка, – пояснил я и одним плавным движением поднялся на ноги. Короткий осмотр показал, что штаны и куртка остались целы, а это самое главное. Запасного комплекта у меня пока нет.

Что еще? Ладони все в крови, на голове пара царапин, а на коленях и ребрах завтра будет по хорошему синяку. Фигня, короче. Повезло. Мог и бы руку сломать.

– Значит, вы все говорите, что Адриан упал? – переспросила Элеонора и прищурила глаза. – Так?

– Именно, учитель, – кивнул в ответ заводила, а остальные поддержали его согласным мычанием. – Все так и было.

– Ну вы и слизняки! – раздался с задних рядов звонкий голос и, распихав остальных в стороны, из толпы вынырнула Кэйтлин. – Смотреть противно.

Ее губы были плотно сжаты, изумрудные глаза метали молнии, а голос буквально сочился презрением.

Она твердо посмотрела прямо на учителя и открыла было рот, но я ее опередил.

– Редкостные уроды, – громко согласился я, быстро перематывая ладони бинтом, который мне первым делом подала Элеонора. – Одноклассник споткнулся, упал, а ему никто даже руки не подал. Обидно, народ. Обидно.

– Споткнулся? – выделила нужное словно женщина и внимательно посмотрела мне в лицо.

Она что, пытается понять, вру ли я? После всех моих игры в покер могу пожелать ей только одного. Удачи.