Страница 19 из 27
- Да… - тихо ответила Надежда.
- И где же она? На работе?
- Она в Москве, учится, - сказал, не повернувшись, Степан. Похоже, он не умел врать, во всяком случае - в глаза.
Я проявил заинтересованность:
- Да? И кем будет? Артисткой?
- Посмотрим. Пусть выучится сначала, - сказал Степан и, явно меняя тему, повернулся ко мне: - А когда переселение?
- Это не в моей компетенции… - Я развел руками. - Мое дело - выяснить ваши условия. Поскольку НТВ компания частная, вы можете ставить какието условия переселения. Но в разумных, конечно, пределах. Дворцов мы вам не предоставим.
- Ну, нам нужно три комнаты, - сказал он.
- Три? - удивился я. - Если ваша дочь учится на артистку, она уже в Нижний не вернется. Кстати, она к вам часто приезжает? Когда она была тут последний раз?
- А это при чем тут? - нахмурился Степан.
- Потому что здесь не записан адрес ее временного проживания, а это непорядок. Она где живетто там? У вас есть ее адрес?
- Извините, а вам зачем это? - как можно мягче спросила мать Полины.
- Очень просто. Если вы будете претендовать на три комнаты, то мы должны послать ей запрос и получить от нее письменное заявление, что она собирается и в дальнейшем проживать с вами, родителями, - нагло соврал я и продолжал для убедительности: - У нас, как вы знаете, бюрократия лучшая в мире, и бумажка - прежде всего! Все дети старше восемнадцати должны на момент переселения или быть с родителями, или письменно подтвердить, что не собираются от них отселяться. Кстати, о бумажках. Степан Ильич, если вы хотите квартиру на первом этаже, то заготовьте справку об инвалидности, это мой вам совет. А то переселят на какойнибудь верхний этаж, а у нас лифты вы же знаете, как работают. Чубайс отключит электричество - и все, все лифты станут…
Такой заботой я его, конечно, купил, он подсел к столу:
- Спасибо. А насчет Полины… Мы ей сами напишем и перешлем вам ее ответ. По какому вам адресу?
Я понял, что дальше жать на них нельзя, они вообще могут и не знать, что Полина сменила адрес. И сказал индифферентно:
- Ну, ваше дело, отдадите ее заявление участковому. А пока я у себя помечу: размер квартиры - в зависимости от письменного заявления старшей дочери. Кстати, ваши соседи сказали, что она моделью работает, так что я очень сомневаюсь насчет ее возвращения. Во всяком случае, вы, пожалуйста, поспешите с этой бумажкой, мы через неделю должны сдавать все данные в мэрию. У вас есть телефон? Позвоните ей…
- Нет, - сказала Надежда, - у нас нет телефона.
- Ну вот! - укорил я отца Полины. - Что же вы не сказали про телефон? Инвалидам при переселении положена квартира с телефоном. - И встал: - Спасибо за чай. Пошли, старшина, у нас еще две квартиры не обойдены…
Я вышел, как говорится, несолоно хлебавши, и участковый посмотрел на меня с сочувствием. Да я и сам ощущал, что чтото я тут не докопал, не выяснил. Но поскольку Суховеи, провожая нас, стояли в дверях, пришлось продолжить спектакль, позвонить в соседскую квартиру. Впрочем, я и не собирался уходить сразу после опроса семьи Суховеев - за то и дали мне в конторе кличку Битюг, что я всегда пропахивал все ниточки и следы до последнего. И здесь это отыгралось самым неожиданным образом: буквально в следующей квартире, когда соседка Суховеев стала показывать мне, в каком аварийном состоянии ее квартира, я, как бы изумляясь, сказал:
- Да, странно, почему у вас квартира в таком состоянии? Вот у Суховеев, ваших соседей…
- Еще бы! - желчно усмехнулась старушка. - Кабы мне кажный месяц возили по триста долларов, у меня бы хвартера и не такая была!
- А кто же им эти доллары возит?
- Кто, кто! Катька Ковалева из первой квартиры.
- С чего это?
- А от дочки ихней, от Польки. Катька проводницей в Москву ездит три раза в неделю. А Полька подолом там эти доллары собирает…
Остальное, как вы понимаете, было делом техники: посмотреть на эту Катю Ковалеву из первой квартиры (она оказалась школьной подругой Полины Суховей, только толще ее раза в три), выяснить у нее, как бы между прочим, когда она последний раз видела Полину (три недели назад, на Курском вокзале, «она мне всегда чтонибудь для родителей передает - то деньги, то шмотки, просто регулярно раз в месяц, очень замечательная девочка!»), да на всякий случай заглянуть на местную почту и договориться с начальником: в случае появления письма от Полины Суховей ее родителям это письмо должно сначала попасть в руки участковому милиционеру.
Больше мне в Нижнем Новгороде делать было нечего, страсти вокруг предстоящей избирательной кампании нижегородского мэра меня не интересовали. И, поужинав в ресторане «Подкова», где пиво было настоящее, бочковое, я с чувством выполненного долга отбыл ночным поездом в Москву.
Что у меня было?
Смотрю в свой рабочий блокнот, читаю документально:
1. Кристофер Рафф, тел. 290 53 17, звонить и спрашивать, не появлялась ли Полина.
2. Старшина Косинский, участковый, телефон в Нижнем - 45 32 12. Там же: начальник почтового отделения Шува Николай, тел. 45 44 21. Звонить обоим и спрашивать относительно письма Суховеям.
3. Екатерина Ковалева, проводница, поезд «Нижний Новгород - Москва», вагон 9. Из Москвы отбывает по вторникам, четвергам и субботам, Курский вокзал, четвертая платформа, поезд подают в 22.50.
Если первые две подводки к Полине были весьма ненадежны, то на третью я рассчитывал стопроцентно. Подина, как я понимал, содержит родителей и брата и, следовательно, должна явиться на вокзал не сегодня, так завтра. А потому по вторникам, четвергам и субботам ровно в 22.50 я был на Курском. Здесь я обнаружил, что с четвертой платформы целых три подземных перехода к вокзалу, и, следовательно, дежурить, чтобы не упустить «объект», нужно у самого вагона Кати Ковалевой - но так, чтобы не привлекать к себе ее внимания.
Поэтому, приехав на вокзал, я шел к первому вагону поезда «Москва - Ростов», отбывавшему с соседнего пути одновременно с нижегородским. Показав проводнику свою фээсбэшную ксиву, я сухо говорил, что мы ищем койкого, и шел по вагонам ростовского поезда до восьмого вагона, чтобы очутиться как раз наискосок от девятого вагона нижегородского экспресса. Тут, в тамбуре ростовского поезда, был мой НП.