Страница 13 из 27
- Nupp! [16] - усмехнулся Кристофер.
- Fine [17] , - сказал я. - So, as soon as she comes here to pick it up, give me a call. All right? Here is my number… [18] - Я написал на конверте номер своего домашнего телефона и прикнопил этот конверт обратно на стену. - All right? [19]
- Sure [20] , - сказал Кристофер.
- До свидания, спасибо. - Я пошел к выходу.
- Good by, - сказала мне вслед нимфетка, махнув ручкой и качнув спелыми яблоками своих сисек.
Кристофер проводил меня до двери и даже вышел за мной на лестничную площадку.
- Всего хорошего, извини за беспокойство, - сказал я ему поанглийски.
- Ничего, - ответил он порусски. И вдруг, поколебавшись, добавил, снова перейдя на английский: - Между прочим… Я хочу вам коечто сказать…
- Что?
- Вы не первый, кто ищет ее.
- Неужели? - деланно удивился я. Было бы странно, если бы никто из любовников не искал эту красотку. - И кто это был?
- Well… - ответил Кристофер. - Знаешь, я всего несколько недель в вашей стране, но, мне кажется, я уже научился различать этих типов. Хочешь взглянуть на него?
- Что ты имеешь в виду? - теперь уже искренне удивился я. Как я могу увидеть того, кто искал тут Полину?
- Постой здесь, - сказал Кристофер и ушел обратно в квартиру, а через минуту вернулся с большим желтым конвертом, вытащил из него три фотографии и протянул их мне.
И тутто у меня вытянулось лицо. На всех трех фото был Рыжий - Виктор Банников, собственной персоной, снятый сверху, из окна 16 й квартиры мощным объективом одной из тех фотокамер, которые лежат там, на полу, на стопке книг. Рыжий Виктор, выходящий из подъезда… Рыжий Виктор, которому телохранитель открывает дверь кожлаевского «мерседеса»… И Рыжий Виктор, садящийся в машину…
Нда, эти иностранцы, которые теперь приезжают к нам, подкованные ребята.
- Ты знаешь его? - спросил Кристофер, заметивший, конечно, изумление на моем лице.
- Немного…
- Он бандит?
- В прошлом… Когда он тут был?
- Две недели назад. В первый же день, как я поселился.
- Что он сказал?
- Он сказал, что эта девушка должна ему много денег. Он дал мне номер своего телефона и сказал, что заплатит мне, если я сообщу ему, когда она придет за своей почтой или мебелью.
- Ты сохранил этот номер?
- Конечно. - И Кристофер показал мне надпись на том же конверте с фотографиями: «768 43 20». Но это не был мобильный Рыжего, это был номер мобильного телефона Кожлаева.
Однако на сей раз я уже владел своим лицом и никак не выдал своих эмоций.
Но Рыжийто каков! Ездит в «мерсе» Кожлаева, пользуется его мобильником и еще ищет, его бывшую телку! Мазохист он, что ли?
- Thank you, Chris, - сказал я, пожимая руку канадцу. - Надеюсь, ты мне позвонишь. Спасибо еще раз.
- Good luck, - ответил он и добавил порусски: - Удачи. Между прочим, у тебя хороший английский. Британский…
- Thanks…
Я вышел из подъезда и поднял голову к окнам на шестом этаже. Сверху, из открытого окна шестнадцатой квартиры на меня смотрел телевик фотокамеры. Я усмехнулся и приветственно поднял руку. И Крис, держа в одной руке фотоаппарат и снимая меня, приветственно поднял вторую.
Нда, думал я, шагая по снегу в сторону Садового кольца, этот парень далеко пойдет. Даже у нас в Москве…
Однако представить себе, как далеко может пойти этот Крис у нас или в Канаде, я не успел - буквально через тридцать шагов, на углу Малой Бронной и Благовещенского переулка, как раз у забора стройки новой «элитки», передо мной вдруг остановился внедорожник «чероки», трое лбов быстро вышли из него, тут же взяли меня под локти и, сунув под правое ребро чтото тупое, как дуло, сказали негромко:
- Не дергайся. В машину.
Мне не завязывали глаза, не связывали руки, и вообще все было вполне цивильно и корректно. За исключением, конечно, того, что у меня под ребром все время держали дуло.
«Чероки» выехал из Москвы и покатил по заснеженному РублевоУспенскому шоссе. Была суббота, чуть после полудня, пустое шоссе переметало солнечным снегом почти по Пушкину: мороз и солнце, день чудесный… Если бы слева и справа меня не прижимали эти «шкафы», лучшей погоды для загородной прогулки и не придумаешь. Я знал, что заговаривать с этими бугаями без толку, и просто смотрел на дорогу. Мы миновали Раздоры, потом «Царскую охоту». Теперь по обе стороны дороги пошли приснеженные ельники и дачные заборы, за которыми стоят свежие, толькотолько построенные трехэтажные кирпичные хоромы наших новых боярнуворишей. Их просто распирает от показного богатства и самоуверенности. Страна, которая всего пятнадцать лет назад формально принадлежала народу, а тайно - маленькой корпорации по имени «ЦК КПСС», теперь принадлежит им, обитателям Рублевки, Николиной горы и еще двухтрех элитнокурортных зон, и они не скрывают этого, а, наоборот, кичатся своей властью и деньгами, ездят в «мерседесах» и «ауди» с мигалками и сиренами, строят себе дворцы и даже привозят итальянских дизайнеров, кипрский мрамор и французскую старинную мебель - совсем как когдато графья Шереметев или Орлов.
В Жуковке машина свернула с шоссе налево и въехала в распахнувшиеся перед нами ворота большой двухэтажной дачи. Я узнал ее - это была дача Кожлаева. Когдато, давнымдавно, в моей прежней рабочей жизни меня уже привозили сюда - правда, без конвоя. Тогда Кожлаев предлагал мне 50 тысяч зеленых, чтобы я не закрывал два его казино. А когда я отказался, спросил:
- А сколько ты хочешь?
- Нисколько.
- Не физди! А то я не знаю ваши приколы! Налетаете на казино, находите причину его закрыть и называете цену. Все так делают. Сколько ты хочешь?
- Я же сказал: нисколько.
- Паачему? - удивился он, сдерживая свой вспыльчивый темперамент, но уже выходя из чистого московского произношения в кавказский акцент.
- Потому что это моя страна, всех вы тут не купите.
- А не купим - перестреляем… - усмехнулся он, достал из ящика стола «глок» и стал стрелять, явно беря меня на арапа - пули за моей спиной уходили в карельскую березу стенной обшивки буквально ореолом вокруг моей головы. - Ну? - говорил он после каждого выстрела. - Ваазьмешь деньги? Лучше вазьми!
Но я знал, что Кожлаев - мастер спорта по стрельбе, и не дрогнул. Во всяком случае, наружно.