Чужой для своих

Сидевший на месте стрелка оператор орудия вздрогнул от неожиданности, но узнав командира негромко произнес:

— Сэр, после того как мы подорвали четвертый заряд, все тихо. Сэр? — он повернулся в полоборота к тоннелю, словно каждую секунду ожидал повторения атаки тех безумных тварей из преисподней. — Сэр, — оператор, незнакомый ему боец, смотрел прямо на него. — Спасибо, вам сэр! Если бы не ваша идея с взрывчаткой, то нас бы уже давно сожрали эти твари.

Продолжавший молчать Кольберг, за долгое время службы уже сотни раз похоронивший свою сентиментальность, вдруг улыбнулся. Правда эта кривая улыбка, прорезавшая его темное, закопченное лицо, сейчас больше напоминала оскал.

— Мы же штурмовики, солдат! — произнес он, одновременно протягивая ему фляжку с коньяком. — И чтобы нас убить, надо очень сильно постараться.

После этого генерал, не обращая внимания на удивленные взгляды дежурной смены, осторожно перелез через баррикаду и оказался на той стороне. Кольберг молча смотрел вперед, вспоминая последние часы и мучительно размышлял, что им делать дальше.

Центральный тоннель, который как он думал вел в самое сердце корабля — центру управления или реактору, в своем первозданном виде оставался лишь на протяжении первых нескольких десятков метров от его ботинок. Тогда, в самом начале атаки (генералу казалось, что с того момента прошло уже больше суток), когда со всех сторон полезли тараканоподобные существа с острыми костяными лезвиями вместо конечностей, ему даже в голову не могло прийти, что тоннель придется взрывать. В те минуты он еще не сомневался, что его отряд сможет перемолоть всех этих тварей и по тоннелю добраться до их хозяев.

— Добраться до хозяев…, - шептали его губы. — До настоящих хозяев…

В первые секунды боя почти четверть группы превратилась в полу мясной — полу металлический фарш. У него до сих пор в голове стояли дикие нечеловеческие крики заживо нарезаемых на кусочки солдат, которые даже не успели применить оружие.

Эти огромные под несколько метров тараканы появлялись буквально со всех сторон — лезли снизу, с боков и даже падали сверху. Своими конечностями они с легкостью вскрывали тяжелую броню штурмовиков, перерубали металл плазменных карабинов.

— Мы ничего не могли сделать, — продолжали шептать его губы, а взглядгенерала, по-прежнему, был устремлен куда-то вдаль тоннеля. — Совершенно ничего не могли сделать…

Тогда первыми опомнились ветераны — десяток штурмовиков, за плечами которых было несколько «грязных» компаний последних лет. Только лишь благодаря им, привыкшим даже в гальюн ходить с заряженным и готовым выстрелить оружием, удалось отбить первый приступ и получить небольшую передышку. Прижавшись спинами к стене тоннеля, они выпускали в противника магазин за магазином. Хохоча и приплясывая от возбуждения они орали как безумные под действием принятого боевого коктейля.

— Это была настоящая волна, — Кольберг медленно шел к той части тоннеля, которая от взрыва пострадала больше всего. — Огромная, дикая, животная волна…, - он подошел почти к самому краю, который отделял относительно целую часть тоннеля от огромного провала, захватившего десятки квадратных метров окружающего пространства. — Сметающая все на своем пути волна…, - от плазменного заряда большой мощности металлические стены центрального тоннеля и прилегающих к нему технических коридоров превратились в полу оплавленные и полу спресованные металлические лохмотья.

После первой атаки они едва успели перевести дух. Генерал как сумасшедший метался между штурмовиками, которых пинками и матом пытался привести в чувство от перенесенного ужаса. Только чудом, самым настоящим чудом, им за какие-то несколько десятков минут удалось из разгромленного и заваленного трупами своих и чужих лагеря сделать хотя бы какое-то укрытие. Из контейнеров от боеприпасов, тел чужеродных существ и своих павших товарищей они накидали баррикады, за стенами которой и встретили вторую Волну. Кстати, именно тогда впервые атака этих тварей была названа Волной. Видимо, кто-то из штурмовиков, а кто именно уже и не важно, увидел в этом накатывающемся на них вале живых существ именно морскую волну.

— Что же это такое? — шептал генерал, бездумно задавая себе вопросы и сам же на них отвечая. — Что же это такое? Что это за твари такие? — его взгляд бегал по перекрученным в спирали металлическим лохмотьям, которые свисали с разных сторон провала. — Что же это …?

Вторая Волна началась еще более жутко… Сначала стенки тоннеляеле ощутимо задрожали, словно от по ним, как по телу, пошли мелкие мурашки от внезапно повеявшего ветерка. Бойцы, с напряжением сжимавшие оружие и вглядывавшиеся в даль тоннеля, с плохо скрываемым ужасом смотрели, как стенки тоннеля начали тихо вибрировать от десятков и сотен одновременно и в одном направлении передвигавшихся конечностей. Всматриваясь в те секунды в их лица, генерал отчетливо понимал, что если сейчас кто-нибудь из них дрогнет, сделает шаг назад и поддастся панике, то следом за ним ринутся и все остальные… Потом раздался крик! Нет! Нет! Это был не крик, это был Зов! Дикий, пронзительный, нечеловеческий Зов, которые словно материя наполнял собой все окружающее пространство! Этот сумасшедший, вибрирующий глубокий звук отражался от стен, пола и потолка, многократно усиливаясь при этом. Он него не спасал ни тактический шлем, ни самодельные повязки, надеваемые на голову.

— Одни вопросы…, - продолжал бормотать он, бездумно смотря вперед. — Одни вопросов и ни одного ответа.

Пучки яркой плазмы, выходящей из раскаленных карабинов штурмовиков, чертили в тоннеле длинные линии. Твари, десятками исчезали в потоках заполнявшей пространство энергии, но от этого их не становилось меньше.

В какой-то момент Волна дошла до самой баррикады. Насекомоподобные существа, не обращая на потери, лезли вперед. Они карабкались на контейнеры, бросались на труппы своих же сородичей, которые мешали им добраться до людей. Вот то один, то второй, чудом оказывался на той стороне, где в него уже не стреляли, опасаясь задеть своих…

Кольберг понимал, что еще несколько секунд и все! Твари за баррикадой достанут оператору плазменного орудия и сдерживающий огонь стихнет. Он хватает настроенный на взрывчатку передатчик и, перехватывая дикий взгляд капрала, дает сигнал к подрыву…

В одного мгновение все изменилось! Подрыв такого заряда в замкнутом пространстве стал настоящей катастрофой! Ударная волна смела с остатков тоннеля не только инопланетных существ, но и добрую половину оставшейся группы. Те же, кто уцелел, были с ног до головы покрыты многочисленными ранами. Их амуниция, броня и оружие оказались в настолько жалком состоянии, что часть личного оружия и боеприпасов пришлось набирать у их павших товарищей.

— Все! — Кольберг, наконец, очнулся. — Хватит здесь сидеть! — он все-таки принял решение идти вперед, понимая, что сидеть здесь в этом похожем на ловушку туннеле, больше не имело смысла. — Нужно идти вперед!

Прежде чем отвернуться, он еще раз бросил взгляд в ту часть тоннеля, из которой пришла большая часть тварей и куда придется идти им.

— Подъем, псы войны! — назад генерал возвращался уже совсем другим; после принятия окончательного решения его наполняла решимость. — Здесь больше нельзя оставаться! — держа свой карабин, он лихо спрыгнул с самого верха баррикады. — Капрал, готовь группу к выдвижению. Брать только оружие и боеприпасы! Орудие…, - он вдруг запнулся, с сомнениемоглядывая тяжелый излучатель, который и в лучшее время с трудом поднимало шестеро здоровых бойцов. — Придется оставить. Подобрать ему что-нибудь! — он ткнул пальцем в непонимающего оператора, которого оставили без его любимой игрушки. — Мы должны сделать еще один бросок вперед…

Сборы не были и не могли быть долгими. Личное оружие уже давно было в полной боеготовности, запасные заряды тоже были заготовлены у каждого.

— А все-таки нормальная прогулка получается? Ха-ха-ха-ха! — генерал вдруг засмеялся, оглядывая оставшийся от первоначального отряда жалкийогрызок. — Решили денег заработать по-легкому! Да?! Ха-ха-ха-ха! — он перевел взгляд с застывших в недоумении штурмовиков на лежавшие кругом тела — целые, отдельные части, застывшую кровь. — Ха-ха-ха!