Подари мне себя

Уже у машины меня догнал Макс. Выглядел он уже не так устрашающе. Я снова подавила в себе желание прижаться к нему. Но пока с меня хватит.

В очереди на общение со мной поодаль стоял и Артем. Да, моя популярность бьет все рекорды. Особенно с учетом семимесячного затворничества.

Я устало посмотрела на Максима. Признаться, меня снова начинало мутить, я хотела есть, и вообще, мне нужно было лечь.

Моя беременность, в отличие от Машиной, проходила сложно. Токсикоз не отпускал меня до сих пор, я быстро уставала и была вялой. Радость мне приносило лишь осознание, что скоро я стану мамой.

Максим внимательно меня разглядывал. Впитывал каждую черточку, каждый изгиб тела. Внезапно мне стало даже стыдно, что я так выгляжу. Хотя новый цвет волос мне и шел, но я бы никогда не покрасилась, не будь на то причины.

Я очень сильно похудела, и мои плечи и руки стали костлявыми, ноги тощими, а щеки — впалыми. Под глазами залегли тени. В общем, на цветущую беременную я не походила от слова «совсем».

Вот Маша — другое дело. Ее даже полнота красила! А я же была похожа на невесту Франкенштейна. Все это я читала в его взволнованном взгляде. Он протянул ко мне руку, но я отшатнулась.

— Мира, давай поговорим спокойно. Поехали домой со мной?

Я отрицательно покачала головой.

— Я поеду домой с собой, и если тебе на меня не плевать, то ты отойдешь в сторону и отпустишь меня.

Он поджал губы. Мне было совершенно понятно, что от очередного приступа бешеного собственника его сдерживает лишь мой замученный вид.

— Максим, я не твоя комнатная собачонка, я устала и хочу домой. До свиданья.

Он ничего не ответил, а я лишь подошла к машине, садясь в любезно открытую Олегом дверь. Сзади приблизился Артем.

— Мирослава Илларионовна, я…

Но что там он хотел я уже не услышала. Захлопнула дверь прямо перед его носом. Свое мнение ему я уже высказала. И куда идти — тоже определила.

Через тонированное стекло я видела, как у моего безопасника сжались в кулаки руки. Видела, как сзади к нему подошел Макс и они стали о чем-то разговаривать.

Догадаться было не сложно: делят право меня защищать, а я тут как принцесса выпендриваюсь, видите ли.

— Правильно, что послала его, — Маша наткнулась на мой взгляд. — Точнее, их послала. Оба совершенно заслужили. Мужчины!

Она фыркнула, кивнув в окно.

— Мы еще отъехать не успели, а они достоинствами мериться вздумали. Бараны недоделанные!

Маша устраивала Кирилла в детском кресле и искала что-то в салоне.

— А подушек здесь нет? Мне бы под спину…

Олег молча протянул ей плед. Руки их соприкоснулись, и Маша покраснела. Но при всем при этом выглядела она счастливой.

После этого воцарилась тишина, прерываемая лишь переглядыванием молодых людей да посапыванием ребенка.

Я чувствовала себя совсем глупо. Внутри все рвалось обратно, к Максиму. С каждым пройденным километром я ощущала, насколько соскучилась, насколько мне его не хватает.

Несмотря на уверенность, что я со всем справлюсь и преодолею все сложности, я даже не представляла, с чего начать. Понятно, что главное — это ребенок… Но эти деньги, этот общак…

В моем положении думать здраво было сложно, да и былой активности не доставало. Малыш внутри меня с каждым днем требовал все больше жизненных ресурсов.

Я поняла, что беременна, где-то в течение месяца после нашего побега. Маша к тому моменту уже свыклась со своим прекрасным положением и ложной потерей Олега.

Она искренне полагала, что ребенок — это прекрасно. Хотя, подозреваю, по большей части этот спектакль был разыгран для меня.

Моя беременность была сложной, и мое душевное состояние лишь добавляло масла в огонь. Казалось, что мой организм мстит мне за все годы жесткого самоконтроля.

Мне рвало крышу от эмоций. Боль, страх, отчаяние, бешеная радость… Я могла рыдать полдня от счастья, а потом — от тоски. Мне казалось, что я сорвусь с этих гормональных качелей.

Не сорвалась. Но нервы все это мне потрепало прилично.

Сейчас же постепенно, мизерными шажками, я возвращала себе чувство самоконтроля. Возможно, у меня бы и получилось. Но впереди маячили проблемы. Очень много проблем.

От этих мыслей меня отвлекло то, что мы приехали в какую-то фирму и Олег ушел менять автомобиль. Я было хотела пойти помочь ему, но Маша не пустила.

Ей была приятна такая забота. В итоге мы все пересели в небольшой микроавтобус с огромными удобными креслами, которые раскладывались едва ли не в лежачее положение.

Разговаривать с ни с кем мне не хотелось, поэтому я сразу же растянулась на своем кресле и задремала. Благо хотя бы это удавалось мне прекрасно.

Очевидно, мы ехали долго: когда я открыла глаза, то дорога была ровная, совершенно не серпантин. Рядом сидела цветущая Маша.

Я же, немного пошевелившись, поняла, что у меня болит все тело. Чертовски несправедливо. Маша поймала мой взгляд, полный тоски, и посочувствовала:

— Мир, потерпи немножечко, мы почти доехали до первого привала. Скоро остановимся, и ляжешь на нормальную кровать.

Я вопросительно взглянула на Олега. Тот ответил мне спокойным взглядом в зеркало заднего вила. Общаться с ним у меня не было никакого желания. Сейчас он всего лишь водитель. Вот пусть и водит.

Через час мы действительно приехали в какой-то жутко пафосный отель. Метрдотель с невозмутимым видом открыл нашу массивную дверь и помог выбраться наружу.

Я молча пошла на ресепшн, чтобы снять номер. Но все было уже готово: номер уже оплачен, суперлюкс. Я поймала какую-то пожилую семейную пару и вручила им ключи от него. Сказала, что это акция и чтобы они себе заказали в номер побольше вкусностей — все будет оплачено.

Себе же оплатила обычный двухместный стандарт. Не хотелось заморачиваться. Олег лишь пожал плечами и покачал головой.

Еще немного, и он даже станет мне приятен, несмотря на его изначальное поведение с Машей.

В итоге с мыслями о завтрашнем дне, о том, когда я приеду в Москву, я задремала.

Глава 8. Макс

— Если я еще раз увижу тебя возле нее, то больше ты не сможешь видеть.

Я смотрел в глаза Артема и мысленно представлял, как бью его наглую морду. Не знаю, что там произошло между ним и Мирой, но выглядела она плохо, а значит, он не уследил.

Но этот тип был не из тех, кого можно запугать или смутить. Он смотрел на меня нагло, вызывающе.

— А вам не кажется, что это решать Мирославе Илларионовне? Да и угроза ваша, между нами, так себе.

— Так она, кажется, как раз и решила? Ты разве не слышал? Я уверен в том, что она послала тебя к черту.

— Как и вас.

Мы стояли друг напротив друга, сжав кулаки. Мне безумно хотелось начистить эту физиономию. Я не доверял ему, каким бы профессионалом он ни был. Сзади послышался ехидный голос:

— Артем, верно? Заканчивай давай страдать по своей Уитни Хьюстон, ты фильмы перепутал. — Герман стоял, лениво опираясь на скамейку. — Я тебе, так уж и быть, помогу, а взамен пойдешь на меня работать, после того как переболеешь своей «хозяйкой».

Последнее слово прозвучало унизительно. Но лично я был этому рад. Сдается мне, все мы немного заигрались.

— Я предупредил. Держись от нее подальше, я сам решу, как защитить свою женщину и ребенка.

В этот момент на его лице появилась самодовольная улыбка.

— А с чего это вы решили, что ребенок ваш? Вы же прекрасно знаете, как она хотела забеременеть. Только вот незадача — осеменитель у нее под рукой был только один.

Я все же не удержался. Отработанным ударом резко выкинул руку в район его челюсти. Этот гад с легкостью его парировал.

Еще минута, и мы уже катались по земле, сцепившись в клубок. Моя подготовка значительно улучшилась за последние семь месяцев, но и он был неплох.

Я достал его пару раз, но и Артем прошелся мне по ребрам. Остановились мы лишь тогда, когда к нам подлетела немолодая блондинка и стала колошматить своей сумкой.