Полюса притяжения

— Ты где?

— Я???

— Да, где ты находишься?

— Мы с Ксенечкой по набережной гуляем.

— Значит, вопрос с отцом решен?

— Да.

Не успевает Шахина мысленно укорить себя за изворотливость, как Рагнарин информирует:

— Жди. Сейчас приеду за тобой.

Едва до нее доходит смысл сказанного, вопит, не сдерживая радости.

— Ты в Москве? Москве? Москве?

— Полтора часа назад приземлился. Не хотел тебя беспокоить. Думал, спишь уже.

— Вау-вау-вау! Мой Денисочка вернулся, — последнее Яна уже не ему, а подруге своей вещает.

Высота ее голоса заметно снижается, но звучит все равно достаточно громко, чтобы он услышал и инстинктивно задержал дыхание. Ни одна из его многочисленных бывших не называла Рагнарина подобным образом. Никому из них не хватало смелости, вот так вот в открытую присвоить его себе.

Не ища себе малодушных оправданий, решает, что смелость Янки вызывает у него уже не простое уважение, а определенное и вполне осознанное восхищение. И то, что именно она сказала… Это ему, как ни странно, тоже доставляет удовольствие.

— Как ты меня найдешь? — прерывисто шумит в динамике.

— Сбрось мне «точку» геолокации.

— Ок. Сейчас. Да… Тогда я отключаюсь? И жду?

— Да. Давай. Я выхожу из дома.

Никак не приноровиться к тому, что каждая новая встреча с Шахиной открывает внутри него новые территории, которые раньше за ненадобностью скрывались в темноте. Нервные окончания оголяются и искрят. Внутренности сотрясают поразительно мощные незнакомые ощущения. И все это происходит за ничтожную десятку секунд, пока Янка с радостным смехом мчится к нему навстречу.

— Денис!

Обнимая, прижимается лицом к его шее. Нежно трогает губами кожу. Не целует, но этого бесхитростного контакта хватает, чтобы пробить тело Рагнарина током. Планомерно выдыхая, он зарывается лицом в ее неукротимые пышные волосы. Вдыхая, заполняет легкие запахом, который по столь же невероятным причинам уже стал для него странным афродизиаком. Прожил двадцать восемь лет и не подозревал, что подобные ощущения в принципе возможны.

Поднимаясь на носочки, девушка отстраняется и заглядывает ему в лицо.

— Привет!

Задорно смеется. А он лишь удивляется тому, как легко у нее это получается.

— Привет, Яна.

— Как у тебя дела? Как? Все хорошо?

— Все хорошо, — подтверждает с усмешкой.

— Ты вернулся. Ты вернулся! Вернулся… — повторяет с восторгом, словно до сих пор не верит тому, что видит его.

Тогда он тоже смеется. Хрипло и сдержанно, но искренней, чем когда-либо в жизни.

— Да, солнечная, вернулся.

— Познакомьтесь, — отступая в сторону, Яна указывает на невысокую светловолосую девушку. — Денис, это моя любимая подруга Ксенечка. Она добрая, умная, милая и веселая! Ксенечка, это мой Денис. Он — самый лучший.

С кем-то другим он бы усомнился в искренности сказанных слов. Когда он успел покорить ее? Резонный вопрос. Только с Шахиной нельзя проследить логическую цепь событий и их последствий. Рагнарин лишь знает, что в ней нет ни грамма фальши. Она говорит исключительно то, что чувствует.

— Привет! — бодро здоровается подруга, будто бы подражая Янкиной манере поведения. Но, вот ему и наглядное сравнение, не вызывает никаких эмоций. — Приятно познакомиться, Денис!

— Взаимно. Полагаю, вы нагулялись? — последнее уже Шахиной.

Неосознанно притягивает ее ближе под бок. Касается губами виска.

— Угу. Мы собирались домой. Подвезем Ксеню?

— Хорошо. Давайте в машину.

Девушки несутся к автомобилю практически бегом.

— Крутая тачка, Денис! — восклицает подруга. — Вот бы еще цвет поярче, чтобы в глаза бросалась…

Рагнарин не утруждает себя ответом, а Яна оглядывая предмет обсуждения рассеянным взглядом, мысленно недоумевает, что особенного Луценко нашла в его машине? И зачем вообще человеку выделяться за счет средства передвижения?

Улавливая ее потерянность, Денис смеется.

— А тебе какие автомобили нравятся, Ян?

Она хмыкает, немного стыдясь своей несведущести. Если она ранее где-то что-то и слышала, в памяти ни одной марки не всплывает. Пустота.

— Те, которые на ходу, — выдает, припоминая, как барахлила и глохла посреди дороги старая машина отца.

Рагнарин вновь смеется, но поддерживает ее:

— Разумно.

У подъезда через лобовое стекло терпеливо наблюдает за тем, как долго прощаются девушки. Перешептываясь и эмоционально жестикулируя, спорят. Ему не слышно, о чем, и неожиданно любопытно.

Это уже полноценный абсурд. Женские разговоры и сплетни, даже если они касались непосредственно его персоны, Дениса никогда не заботили. Но с Шахиной с самого начала все идет исключительно странно.

Луценко входит в подъезд, а Янка не спешит возвращаться в машину. Так и стоит, будто каменная статуя, даже не оборачивается.

Покидая салон, Рагнарин хлопает дверью сильнее, чем нужно, чтобы вывести ее из этого странного оцепенения и подготовить к своему приближению. Однако никакой реакции от девушки не следует, пока он не останавливается непосредственно перед ней.

— Все нормально?

Поднимая взгляд, она улыбается. И попутно с этим судорожно сжимает в кулаки, безвольно повисшие вдоль туловища руки.

— Да, конечно.

Чуть склоняя голову набок, Денис щурится. Внимательно изучает ее лицо.

— Что сказала твоя подруга?

Янка резко и нервно выдыхает, разбивая воздух облачком пара. А затем так же бурно и взволнованно втягивает новую дозу кислорода.

— Ксеня думает, ты со мной играешь.

— И почему же она так решила?

— Вероятно, потому что ты… богат, — давать оценку его финансовому состоянию для нее намного унизительнее, чем озвучивать посеянное подругой семя сомнения относительно истинных намерений Дениса.

— А ты сама как думаешь? — вкрадчиво интересуется он.

По спине Шахиной слетает ледяная дрожь, и она, не справляясь с ней, содрогается всем телом. Хмурясь, поднимает воротник и, зябко ежась, втягивает глубже шею.

— Я не знаю… — выдыхает прерывистым шепотом. — Мне страшно. Наверное, это возможно.

Глаза Рагнарина, задерживаясь на ее лице, вновь сужаются. Лицевые мышцы приходят в жесткое движение, когда он с силой сжимает челюсти.

— По живому, Янка, — без каких-либо эмоций произносит он.

— Что?

— Полоснула.

— Прости.

— Прекрати, — резко останавливает ее Денис. — За что ты извиняешься? Чувствуешь себя виноватой?

— Не знаю…

— А надо знать. Станешь извиняться ради приличия, будут пользоваться. Даже тогда, когда правда на твоей стороне.

— Я не хочу, чтобы ты злился на меня.

— Едем, — с привычной уверенностью командует он. — Договорим в машине. На улице холодно.

Глава 9

Запоминаю каждый миг, секундами каждыми с тобою,

Заполняю каждый миг, секундами каждыми тобою.

© Monatik «Зашивает душу»

Заглушив мотор у подъезда Шахиной, Денис медлит со словами, рассчитывая, что она не станет сразу убегать. Места на парковке не нашлось, остановился чуть в стороне, заблокировав выезд нескольким машинам, а значит, не сможет проводить ее до квартиры.

Поворачиваясь, упирается взглядом в бледное лицо девушки. Рассматривает. Вглядываясь, ищет какие-то новые для себя детали и мелочи. Яну разбирают неизвестные ему эмоции, но она стоически удерживает их внутри. Лишь дышит поверхностно и часто сглатывает.

— Я провел больше семи часов в самолете. Плюс время до и после полета. Ты считаешь, если бы я хотел просто поразвлечься, сорвался бы сразу к тебе?

В голосе Рагнарина не выделяются сердитые, оборонительные или укоризненные тона. Он сух и спокоен. А Шахина и рот боится открыть, чтобы не сорваться на непозволительные эмоции.

— Ответь, Яна, — подталкивает ее так же бесстрастно. — Я задал вопрос. Чтобы прийти к пониманию, нужен конструктивный диалог, а не мой монолог. Иначе через неделю мы снова к этому вернемся.