Где начинается радуга?

Бедняжка.

– Кто там остался? – возвращаюсь с вопросом к Арине и оглядываюсь. – Про Матвея я все поняла. Как только ты его назвала?

– Маркова? Мрак. Его черный юмор идет впереди него самого. Мрачные шутки. Насмешливые. Даже над учителями. А если злиться, то словно тучи сгущаются.

– Ты так фантазируешь? Или любишь описывать красочно?

– Нет, правда. Его многие опасаются.

– Проехали. А шкафчик? Кто он?

– Шкафчик, – не поняла сразу Арина. – Ты это про Исаева?

– Вроде.

– Ему только так не говори, – предупреждает. – Рустам Исаев. Самбист. Чемпион региона. Друг Глеба. Все время молчит, но если посмотрит. То мурашки по коже.

И правда. Оглядываюсь на Рустама. Но встречаю взгляд симпатичного парня. Глеб как я поняла. Он смотрит на меня, а я на него.

И снова я не могу оторваться от него. Время замирает. А я словно в вакууме. Но его пихает Рустам, и Глеб отвлекается.

И я тоже отворачиваюсь.

– Арин, пододвигаюсь к ней, почти утыкаюсь в ее волосы. – А что за тип Глеб?

– Глеб, – покраснев Арина дернулась в сторону. – А что с ним?

– Расскажи про него.

Девушка нервно оглянулась в сторону парня, а потом с тоской взглянула на меня.

– Что тебе про него рассказать?

– Что можешь.

– Не из богатой семьи, – без энтузиазма начала она. – Ответственный. Активист. Учится хорошо. Информатика и математика его основные предметы. Часто катается на олимпиады.

– Это все? – приподняв бровь уточнила я.

– Ну, он хороший парень, – смешалась девушка. – на много лучше Матвея.

Я оглядываюсь в сторону парня, отмечая его мужественные черты в лице и крепкие руки. Он красив. Этот Глеб.

А Арина судя по всему, влюбленна в него.

– Ладно, – хлопаю ее по плечу и встаю. Вместе со мной звенит звонок. – Спасибо, Арин. Покажешь дорогу к следующему кабинету?

– Конечно.

Она тоже соскакивает с места и собирает свои вещи.

Можно сказать небольшой экскурс по одноклассникам прошел успешно.

Глава 7

Эти дни вошли в мой рейтинг как самые фиговые дни моей жизни. Злобная сущность тети Маши проснулась после долгой спячки. Все свои завистливые чувства, которые когда-то были направлены на маму, она перенесла на меня.

Постоянные упреки и лживые обвинения злили меня. Но я молча всё терпела.

« – Оксана, ты не помыла посуду.

– Оксана, ты не убрала вещи.

– Оксана, ты слишком худая. Ешь, а то будешь как мама без рожи и кожи.»

Я только сжимала рот и молча выполняла домашнюю работу.

Даже если посуду забыла помыть Света, а не я. Вещи вообще принадлежали старшей дочери тети. Любочке, любящая юбочки. И которой тетя Маша каждое утро выглаживала юбки. А я из-за этого ходила мятой.

Моя внешность занимала особое место для их всеобщей зависти.

Света третировала мой рост. Хотя сама довольно часто интересовалась, где и как можно увеличить его. Прознала про операцию по увеличению роста. При помощи вставок пластин в коленные чашечки.

Любочку бесили мои выглядывающие ноги. Они по ее мнению были кривыми и их нужно было прятать. А не выставлять на показ прохаживаясь в короткой юбке. Я же недоумевала как она не стесняется ходить с волосатыми ногами под светлыми копронками. Я ведь, как и все, замечала каждый волос на ее ноге. Или она думала, что никто этого не видит?

А тетя Маша была уверена, что я вся не такая. Она любила всё то, что я не любила. И для нее это был показатель моей никчемности, а не нашей с ней индивидуальности.

Мне оставалось молчать. Иначе я бы не прожила в этом доме больше одного дня.

Когда я пришла в их дом, меня беспокоил и дядя.

Я не святая простата. И предполагала, что возможно могла вырисовываться и такая проблема как приставания старого хрыча. Он мне не кровный родственник. К тому же после знакомства со злобной фурией, которая является моя тетя. Страшилась, что муж и жена из одного теста.

К счастью, обошлось.

Юрьев Сергей, мой дядя и муж тети Маши. Оказался в принципе не заинтересованным в семье и в чем-либо помимо работы и телевизора. Он приходил домой, ел ужин и валился на диван смотреть телек. Его никто не трогал. Он мало говорил. А если его о чем-нибудь спрашивали, то его максимум словарного запаса: «да, дорогая / хорошо / угу».

Проблем в этом плане мне не предвиделось. Что радовало.

В школе было проще.

Света там ко мне не подходила. Никто не знал, что мы живем в одной квартире и то, что мы вроде как сестры.

Матвей тоже меня не трогал и больше не приставал завуалированными предложениями. Обиделся парень на меня из-за моего отказа.

Мое общение ограничивалось двумя. Я общалась с Ариной и иногда с Ниной. Ко мне, правда, пытались подкатить братья Бельковы. Но грозный взгляд Матвея их остудил.

Больше никто и не рисковал.

А Глеб.

Я призналась сама себе, что он мне понравился. По-настоящему. И возможно если бы передо мной не маячила идея-фикс. И я была бы обычной девчонкой без планов и целей. Я бы в него тут же влюбилась.

НО.

Я тормозила себя.

А Глеб хоть и поглядывал на меня заинтересовано. Ничего не предпринимал в отношении меня. От этого я испытывала облегчение.

Отказывать парню в котором заинтересована сама – труднее.

Неделя новой жизни подошла к концу неожиданно быстро. Уровень моих знаний для этой школы был хороший. Это облегчало мне учебу здесь.

Как всегда у меня вылилась проблема только с одним предметом. Родной язык вместе с литературой был для меня камнем преткновения. При знании правил написания слов я все же допускала ошибки. Чаще из-за невнимательности, чем по не знанию. С литературой у меня был косяк в том, что я не любила художественную. От слова совсем.

Ни классика, ни современная. Мне она не нравилась.

Не понимала я. Зачем мне тратить время на прочтение чей-то истории. Мне что своей жизни не хватало. Одно дело почитать что-нибудь про психологию, нон-фикшн или даже обычный учебник. От этого хоть польза.

А не художественную мифическую историю с зубодробящей любовной истории. Где в конце герой плачет либо от счастья или горя.

Пфф.

Маргарита Геннадьевна моих мыслей не оценила. И чувствую с ней я в скором времени поцапаюсь.

– Пожалуйста, не нужно!

Меня остановил этот жалобный писк. Голос знакомый. Я его слышала, когда он отвечал на уроке.

Ксюша.

Не я, а вторая.

Маленькая забитая девчонка, изгой.

Если зайти за угол, то там будет закрытое место. Без окон. Туда в принципе никто не ходит. Кроме курильщиков.

Но школа почти опустела. Последние уроки закончились десять минут назад. И сомневаюсь, что кто-то в субботу задержится в школе.

Кроме меня. Которой дома хуже, чем в школе.

– Но почему я? Пожалуйста, я ведь домой пошла.

– Заткнись, уродка!

Хлесткий звук пощечины остановил меня. Я готова была уйти. И бросить ее.

Но бить кого-то просто так.

Я не могу.

Плевать. Видимо вам суждено увидеть истинный гнев Малахит.

Сжимаю кулаки и захожу за угол.

Ксюша зажата около стены. У нее красная щека с явными отметинами ладони. А перед ней две девчонки из параллели.

Про них знаю одно. Без разрешения Светы они ничего делать не будут. Значит буллинг разрешен с вольной руки заводилы.

Что ж Света. Видимо и тебе придется увидать мое реальное лицо.

Устала врать самой себе.

Я не тихушница Ксю. Молчаливая и проходящая мимо. Я Малахит. Непробиваемая и прямолинейная. Какая есть.

Давайте познакомимся.

– Отвалили от нее.

Морозным голосом приказала я. Тролли как в замедленной съемки повернулись ко мне. На их лицах замерла ироничная улыбка. Она так и говорит:

«Кто у нас такой смелый».

Но мне не то что страшно. Мне наплевать.

Я вижу перед собой тех, кого я готова растерзать.

– Ты кто такая?

– Да это новенькая. Света про нее говорила.

– И что говорила.

– Не трогать.