Вечная охота

Гален лег обратно, укрылся плотнее и снова заснул. Но эльфийский кинжал теперь лежал под подушкой, а не на сундуке с вещами.

Утром первым проснулся Виглаф. Он встал задолго до рассвета, хотя накануне немало выпил. Принц спустился в зал, без разрешения трактирщика открыл бочонок пива, наложил себе в тарелку немного вяленого мяса и свежих помидоров, а за импровизированный завтрак оставил на стойке пару монет.

Принц ел медленно, и как только он прикончил кружку с пивом, вниз спустился и рыцарь. Гален Бирн сделал то же самое, что и его друг, но за мародерство оставил лишь одну монету.

Наконец, проснулся и трактирщик. Он тут же принялся хлопотать, разжигать печи для пирогов и хлеба, натирать полы и столы, открыл бочку с соленой капустой. Деньги со стойки он убрал в кошель.

В трактир постучались. Так редко кто делал.

– Войдите! – крикнул трактирщик.

На пороге показалась девочка лет десяти. Ее темные волосы совсем запутались, словно бы она долго бежала, на коленке была ссадина, а платье местами разорвалось. Ее плечи укрывал только платок, никакого плаща, но даже одного взгляда хватило бы, чтобы понять, девочка преодолела немалый путь до трактира.

– Заблудилась, красавица? – спросил трактирщик.

– Мне врач нужен. Мой дяденька совсем захворал, а единственный доктор в деревне ушел с прошлой луной. Есть тут врач?

– Боюсь, нет, дорогая. Торговцы, артисты, гонцы, извозчики. Даже ростовщика могу достать! Но не врача. Не ходят они на большаки, сидят на своих местах.

– Тогда скажите врачу, если приедет, чтобы шел в деревню Подхолмье. – Гален и Виглаф переглянулись. – Если будет не слишком поздно, может, он спасет моего дядьку.

Девочка сложила руки на груди, словно в молитве, и развернулась, но тут вскочил Гален и схватил ее за запястье. Рыцарь аккуратно, но твердо развернул руку ребенка и посмотрел на браслет из красных волос.

– Говоришь, доктор ушел из вашей деревни? – спросил рыцарь.

– Прекратите! Прекратите! Мне страшно!

– Опиши его.

– Он всегда носит черное! И маску! Носит маску! Я и лица-то его не видела никогда.

Виглаф подбежал к другу и грубо оттащил его от девочки. Перепуганный ребенок пустился наутек, что было сил, шлепая по грязи.

– Это что с тобой? – спросил Виглаф.

– Браслет. Он кажется мне знакомым.

– Ты поэтому ей чуть руку не сломал? – Гален фыркнул. – Слыхал, что она сказала? Доктор ушел из Подхолмья. Недели две как.

– Проклятье и прах.

– И прах. Что делать будем? Ждать его?

– Вряд ли он вернется. Трактирщик прав, врачи сидят на своих местах. Если Доктор ушел, то у него была причина.

– Может, это и не он вовсе? Может, врач у них другой был?

– Ты слышал, как она его описала. Носил бы обычный врач маску? Нет, это Доктор.

– Отец будет недоволен. Он четко дал понять, что само существование Доктора может навредить королевской власти. Боги! Где же нам теперь искать его?

– Он бы не пошел на север, где столица. Не пошел бы и на восток, где столько разбойников. На юге он не скроется, его сдадут ближайшему барону. Остается только запад.

– Там, где Гиблое море.

Гален Бирн и Виглаф переглянулись.

– Не мог это быть Доктор, – отмахнулся Виглаф. – Он был без маски, да и ручной клади у него с собой не было. – Гален хмыкнул. – Пойдем. Обсудим, что делать дальше.

От Рэлле до трактира, где остановились Гален и Виглаф, при хорошей погоде два дня пути на своих двоих. Но слухи, сколь медленными они ни были, могли распространяться куда быстрее.

Торговец Руфи, продавший немного рыбы в Рэлле, узнал о смерти королевы Ри’Ет от местных лавочников. Руфи передал это жрецу Горгону, а тот своей жене Урфе. Урфа рассказала все своей подруге Лоруи. Та гнала скот на юг и нашептала на ухо еще одному торговцу по имени Нариван.

Нариван же торговал мехами и редкими травами, да и путешествовать любил. Уже за день он добрался до трактира и рассказал все хозяину. Даже от себя кое-что добавил, мол, в комнате Ри’Ет нашли странные символы, написанные кровью, а все молоко в замке той ночью скисло.

Трактирщик любил новости, они помогали его делу, но в такой щепетильной ситуации он оказался впервые. Откроешь принцу правду, и неизвестно, как тот отреагирует. А за сокрытие такой важной новости королевская семья могла приказать сжечь трактир, а самого трактирщика повесить за ноги и принести в жертву богине надежды, хоть и мертвой.

Виглаф слушал трактирщика в пол-уха. Он уловил только первую фразу, все остальное показалось принцу ненужной шелухой. Извинения, скорбь, покорность. Принц вдруг нашел все это несущественным. Призрачным. Ненужным.

Гален же, напротив, ловил каждое слово. Изредка он кивал, словно бы своим мыслям, и хмыкал. Рыцарь был совсем не удивлен смерти своей королевы, по крайней мере не подал виду. Лишь когда трактирщик откланялся и быстро нашел дела на кухне, Бирн положил руку на плечо своему другу, но ничего не сказал.

Принц и рыцарь молча собрали вещи. Виглаф аккуратно сложил лютню в футляр, а Гален дважды проверил, что его клинки крепко лежат в ножнах. Они оставили трактирщику деньги. Ненамного, но все же больше положенного. Редка щедрость для людей с большака.

Бирн вышел из трактира первым. Он придержал дверь для Виглафа и пропустил его вперед. Принц шел так, словно вовсе не разбирал дороги. Ноги просто шли по собственной воле и несли его куда-то вперед. Гален не обгонял своего друга, напротив, он держался поодаль, но все же достаточно близко, чтобы защитить Виглафа в случае чего.

И все это время они молчали.

Глава 5. Ветер

Гуинед пряталась от горного ветра, укутавшись в свой плащ. Тепла от огня, что она развела, едва хватало, чтобы согреть окоченевшие ноги, но и это было роскошью. Эльфийка знала, что каждая искра из ее рук забирает тепло из тела, но не отказывала себе в удовольствии разжечь пламя, если находила немного хвороста.

Масла, что она взяла с собой, хватило бы на два перехода через горный хребет. Гуинед смазывала им руки, шею, лицо и грудь, так что ее тело сохраняло тепло достаточно долго.

Эльфийка почти не спала и не ела. Припасы, что она тащила с собой, только-только начали кончаться, а Гуинед уже преодолела большую часть пути. Остался лишь долгий спуск.

Гуинед легла поближе к слабому костру и легко улыбнулась. Она шла к своей судьбе. Шла в большой мир. Там эльфийка точно узнает, зачем родилась. Узнает, почему она, лунный эльф, может управлять огнем. Богиня не могла просто так позволить ей родиться, на это есть причина. И эта причина важна.

Эльфийка уже спала, когда огонь потух. Ветер успокоился, и теперь здесь, в окружении снега и камня, стало даже теплее.

Гуинед поняла, когда ступила на земли фоморов. Она шла по степям уже целый день, но только сейчас эльфийка заметила какую-то дикую логику в местности. Ничем не примечательный камень стоял между двух кустов неспроста, он явно на что-то указывал. А вот, вроде бы, случайная тропа под холмом, словно бы и не рукотворная, но слишком уж она была прямой. Трава кое-где была ниже и свежее, словно тут пасли животных, а кусты чаще и пышнее. Их явно выращивали намеренно.

Эльфийка сорвала пару ягод и съела их. Сладкие, но с кислинкой.

Гуинед устроила привал в низине. В степях было куда больше хвороста, да и ветер здесь оказался щадящим, хоть и сухим. Эльфийка быстро развела костер и съела сразу две лепешки из Светоча. После еды ей совсем не хотелось спать, но она заставила себя погрузиться в сон.

Утром она с первого выстрела убила маленького грызуна. Такие в Светоче не водятся. Что-то между крысой и хорьком, названия зверя Гуинед не знала. Она зажарила его и с удовольствием съела свежее мясо. Не так сытно, как лепешки, но куда вкуснее.

Лишь через два дня пути эльфийка заметила первые дома.