Страница 6 из 107
Орлёнок и Соколица
Есть чем платить,
Но я не хочу
Победы любой ценой.
Я никому не хочу
Ставить ногу на грудь!
Я хотел бы остаться с тобой,
Просто остаться с тобой!
Но высокая в небе звезда
Зовёт меня в путь…
Пожелай мне удачи в бою!
Пожелай мне…
Не остаться в этой траве,
Не остаться в этой траве,
Пожелай мне… удачи!
В. Цой
1) Курган памяти
Когда забытые друзья
Тебя случайно позовут
В те запредельные края,
В которых люди не живут…
Когда придётся прочитать
Чужие письма на столе,
Не стоит думать и гадать –
Пока есть небо на земле…
Я.Николенко
Осень опустилась на Лейндейл.
Леса ещё не сбросили свои багряные и золотые наряды. Лишь кое-где в низинах, где по ночам было особенно прохладно, деревья уже лишились части своей листвы и стояли сиротливые, полуголые.
Небо, пепельное, неживое, висело над головой как старая выцветшая тряпка. Грязно-серые дождевые облака застилали его с самого рассвета. Было пасмурно, скучно и гадко.
Несмотря на хмурое небо, дождь так и не пошёл, хотя время уже приближалось к вечеру. Но в воздухе всё равно висел сырой, пронизывающе липкий, холодный туман. Он осаждался на одежде и золотой листве сонного леса.
Солнца, естественно, не было. Посему дорога не успела просохнуть от вчерашнего ночного дождя. И грязь, чавкая, расплёскивалась под копытами, при этом, умудряясь забрызгать не только ноги лошадей, но достать и до их наездников.
Всадников было около пятнадцати. Они двигались не спеша, чётким караваном, один за другим, по разбитой лесной дороге на север: то был Южный путь, ведущий к Мангару.
Первый всадник восседал на вороном жеребце, и то был истинно рыцарский конь: невысокий, приземистый, но крепкий и невероятно выносливый, с густой пушистой гривой, чёлкой, спускавшейся на глаза, и мохнатыми бабками. Издалека он мог напомнить крестьянского тяжеловоза, но вблизи становилось ясно, что конь этот привык возить не грузы, а своего рыцаря и наверняка умел быть быстрым и неустрашимым.
Не менее воинственным выглядел и его наездник. Темно-русые волосы коротко острижены (в отличие от большинства мужчин в его отряде), серые глаза внимательно и напряжённо вглядывались в туманный лесной полумрак, мужественное загорелое лицо, голова гордо приподнята.
Сила и осторожность окружали его подобно тому, как ореол света окружает факел. Даже в тусклом сумраке осеннего дня его кольчуга и доспехи сияли, а на попоне, покрывавшей вороного коня, сверкала эмблема Лейндейла: серебряная роза на фоне моря и встающего солнца, лучи которого искрились золотом.
Несомненно, первый всадник был предводителем отряда, ибо он как-то необъяснимо выделялся на фоне всех остальных.
Впрочем, были и ещё двое, кто, безусловно, отличался от других путников… Один, потому что был очень юн, а другой, потому что это был не другой, а другая.
Женщина, восседавшая на великолепной белой кобылице, сиявшей в сером сумраке леса, была единственной в отряде и выглядела прямо-таки нереально среди вооружённых до зубов солдат. Она казалась прекрасным видением: юная, величественная, неземной красоты.
Женщина была одета в серый плащ, расшитый жемчугом и серебром, из-под которого виднелось небесно-голубое платье, в тон её лазурных глаз. Капюшон плаща был откинут, и толстая густая каштановая коса струилась по спине. На светлой коже ни одного изъяна, и лишь на лице её лежала печать какой-то болезненной усталости.
Рядом с ней бок о бок ехал юноша на такой же сияющей белизной лошадке, тонконогой, игривой и, видимо, ещё совсем молодой. На нем, как и на всех воинах, были боевые доспехи, но облачение юноши казалось много легче, а из оружия имелся только меч.
На вид ему было лет двадцать. Он был строен, широк в плечах, но ещё не успел толком возмужать. На юном смуглом лице виднелся лишь намёк на щетину. Тёмные, почти черные, волосы коротко подстрижены, и всё же вихрятся непослушным ёршиком в разные стороны. Привлекали внимание большие, яркие, темно-синие глаза, ясные и льдистые, как осеннее море.
Другие рыцари ехали чуть поодаль, на почтительном расстоянии.
– Ясная госпожа, а что за земли лежат там, по левую сторону от дороги? – спросил юноша, указывая на мелькнувшее меж деревьями поселение на горизонте.
– На западе, ты имел в виду, – степенно поправила его спутница. – Это – земли Варко, мой мальчик.
Странно было, что она обращается к нему, как к ребёнку, хоть тот и казался младше от силы лет на пять.
– Что-то я не совсем понял, – нахмурился юноша. – Вы говорите – «Варко», но разве на нас напали не у Варко? А ведь это было день пути назад…
– О, духи! – тяжело вздохнула дама.