Страница 58 из 107
Ещё на западе земное солнце светит,
И кровли городов в его лучах блестят,
А здесь уж белая дома крестами метит,
И кличет воронов и вороны летят…
А.Ахматова
Дни пролетали незаметно, они таяли, как первые хрупкие снежинки, так быстро, стремительно и мимолётно. Но Литей был рад этим дням, он давно перестал пытаться уловить движение времени в зачарованном мире Элдинэ. Лес эльфов по-прежнему серебрился туманом и зеленел листвой, но юноша догадывался, что осень уже оборвала одеяние с деревьев вокруг Эльфийской Долины. Он с тревогой ожидал возвращения своей госпожи, но пребывание в Княжестве эльфов ему не было в тягость. Ведь здесь были его друзья! И Литею нравилось неторопливое движение здешней жизни, вечерние песни, беседы с Великим князем, и, конечно же, улыбка Экталаны.
Она наполняла смыслом его жизнь, она наполняла его сердце бесконечным счастьем. Он даже не мечтал о том, что когда-нибудь станет ей больше, чем другом. Может быть, это слова Сальяды вернули ясность его мыслям, а может, и сам он понял, что Экталана навсегда останется его неземным идеалом, сладкой серебряной грёзой, в лучах которой он купался, как в струях чистой воды, как в сиянии солнечного света. И так приятно было просто любить и не думать о будущем, просто видеть каждый день её улыбку, и уже от этого чувствовать себя бесконечно счастливым!
Но только улыбка сияла на безупречном личике Экталаны всё реже, и тогда безграничное счастье в душе Литея сменялось безграничной тревогой. О, как он хотел помочь ей, как хотел быть всесильным, чтобы защитить свою эльфийскую княжну от любой беды, которую уготовит ей судьба! Но он не мог даже понять её печаль, её тоску – нечеловеческую, неземную скорбь.
- Что ты видишь, Экталана? – осмелился он спросить её однажды, когда взгляд её в очередной раз потерялся где-то за гранью мира, и слёзы заблестели в глубоких, как море, глазах.
- Ненависть, - тихо ответила девушка. – Она - как тьма, как чёрная стая воронья накрыла собой все земли. Она уже поглотила Ринайград и подбирается всё ближе. А может, это и есть вороньё? Птицы чувствуют - скоро им будет, чем поживиться! Вот и собираются в одну большую чёрную тучу… Всё больше, больше и больше!
- Ты сказала – Ринайград? – встревожился Литей. – Что там? Что ты видишь?
- Тьму, - ответила Экталана и больше не добавила ничего.
Что касается Лигерэль, то всё вышло так, как она и сказала. Друзьями они, безусловно, не стали, но больше Сальяда не плевалась ядовитой слюной в сторону принца, не отсаживалась подальше, когда он вечером присоединялся к их компании, а порой и говорила с ним, как со многими другими. А когда однажды Литей по общей просьбе исполнил древний гимн Остенграда, Лигерэль пришла в такой щенячий восторг, что упросила Даргена помочь ей выучить слова. И с тех пор по вечерам они часто запевали в два звонких голоса, тревожа покой засыпающих птиц:
Мы орлиною ста-а-ей
Слетали на землю с небес…
И был повержен враг!
Мы бились храбро, как волки…
А ещё как-то вечером в пылу спора Сазарэль воскликнула:
- Все Динэ – одинаковые! Все они подлые, тупые, несуразные и жестокие! Не только мужчины, но и женщины, и дети у них такие!
И тогда Сальяда сказала:
- Я тебе уже говорила, подруга, чтоб ты следила за своими речами! Глупо всех равнять под одну гребёнку! Немало подлецов в жизни я видела, да только думаю, и среди людей есть те, кому не чужда совесть. Вот, к примеру, королева Мара – она ведь человек, но её все уважают, все ею восхищаются, мечтают походить на неё – все: и люди, и эльфы Лейндейла, и у нас на Западе её чтят! Потому что она - Великая, и с этим не поспоришь, кем бы она ни была! Герои – всегда герои! Да и я лично уже отыскала среди Динэ, по крайней мере, одного достойного. Потому что отваги и благородства в нем не меньше, чем в эльфе, а может даже и больше! Наверняка больше!
- Ну и ну! – присвистнула, усмехнувшись, белокурая Сазарэль. – Ну, ты и речь задвинула, подружка! Я и сама предполагала, что Литей, в общем-то, добрый малый, но про благородство эльфийское – это ты перестаралась!
- Хочешь возразить? – холодно поинтересовалась Сальяда, глаза полыхнули хищным звериным огнём.
- Нет! – пожала плечами Сазарэль.
А Литей отвернулся, чтобы скрыть так и просящуюся на лицо улыбку. Душа его ликовала, торжествуя победу.
***
И всё-таки тень тревоги лежала сетью на всём, что происходило в Элтлантисе. Казалось, эльфы изо всех сил старались вести себя как обычно и делать вид, что ничего не происходит, но как раз это и было непривычно. Потому что, чем больше усилий они прикладывали для сохранения старого порядка жизни, тем яснее становилось, что мир уже изменился неотвратимо, и ничто уже не будет, как прежде.
И в тот день, ставший началом конца… (хотя, наверное, всё началось гораздо раньше… наверняка раньше, пожалуй, даже до приезда Литея в Элтлантис)…