Страница 17 из 38

Синдром Тотальной Аллергии

Шведов Сергей Михайлович

-- А каковы каноны вашей веры?

-- Тенгрианство требует от человека - скромности и непритязательности, убеждённности в бренности окружающего мира, строгого почитания традиций предков и безмолвной молитвы.

-- Созерцательности? Так это и русским знакомо.

-- Русский отключает внимание в моменты непроизвольного самоуглубления, а кочевник внимательно созерцает всю свою жизнь открытое пространство. Вбирает в себя весь окружающий мир и не теряет бдительности.

-- А что тогда безмолвная молитва?

-- Это когда созерцаешь и прислушиваешься к внутреннему голосу, прежде чем что-то сделать. Оттого-то кочевники-тенгрианцы безразличны к телевизору и кино. Кинокартинка, особенно реклама, диктует тебе готовые решения. Настоящее изображение должно быть от живого мира, а не от мёртвого ящика. Созерцать можно только реальную жизнь, а на экран -- только глупо пялиться.

Старый егерь проходил мимо нас и остановился, прислушиваясь к нашему разговору. Потом вставил своё словцо:

-- Телеманы и киноманы живут в мире иллюзий, а когда ожидания не сходятся с реальностью -- происходит конфликт с миром и самим собой, порою серьёзный, вплоть до когнитивного диссонанса.

-- Ты, дед, и такие слова понимаешь?

-- А чего тут знать-то? Это когда смотришь в книгу, а видишь фигу. Ладно, не буду вам мешать.

Дед оставил нас, а Карлыгаш присела рядом. Взлохматила мне волосы, вытрясла из них пыль и песок, а потом принялась расчёсывать:

-- Нельзя же ходить таким неряхой!

Я пропустил её замечание и спросил:

-- А загробная жизнь у тенгрийцев есть?

-- Весьма актуальная тема для молодого человека! Смерть -- это сон с последующим пробуждением, -- прищурила свои неуловимые глаза цвета морской волны Карлыгаш и протёрла мне лицо влажной гигиенической салфеткой. - Ну, нельзя же молодому человеку ходить таким мурзатым... Смерть это зима, как старость - осень. Засыпают под землёй с осени до мая черепаха, ящерица и змея. Весной они обязательно проснутся. Но это будет уже другой мир, а змеи ещё и кожу поменяют. Засыпают, свернувшись клубком, соня, белка, бурундук, сурок и суслик. Поэтому древние тенгрианцы хоронили мёртвых в скрюченном положении, оставляли им зерна и орешков в могиле, как запасаются на зиму зверьки, впадающие в спячку, чтобы было чем подкрепиться после пробуждения.

-- Возрождаются в раю?

-- Душа не умирает, а приводит человека в неведомый мир Тенгри-Неба. Это не рай, где играют на арфе и поют. Для нас и после смерти человеку придётся воевать и трудиться. Поэтому и хоронили с оружием и орудиями труда.

-- Ещё с жёнами и слугами, -- напомнил я.

-- Ну и не без этого, -- пожала загорелыми плечиками Карлыгаш. - Без жены мужчине везде трудно, даже на том свете.

-- А раскаяние в грехах? Уход в пустыню, чтобы их замолить.

-- Мы и так живём в пустыне... Тенгрианское мировоззрение не позволяет людям быть пессимистичными и пассивно опускать руки. Грехи искупают подвижнической работой и воинскими подвигами. Даже обращаясь с молитвой к Тенгри, наши предки просили дать им только острый ум, побольше силы и крепкого здоровья, иного не просили.

-- А тенгрийский мир не преходит, то есть существовал всегда и будет продолжаться вечно?

-- Нет, вселенная -- творение, её творец единый - Жаратушы-Создатель или Жасаган-Делатель, но это всё ипостаси Тенгри. И когда-то этот мир прейдёт, то есть закончится.

-- А ангелы у вашего Тенгри есть? Ну, архангелы, что ли.

-- У Тенгри есть помощники - духовные сущности. Тенгрийцы обозначают их словом Аруах.

Это теологический дискурс под жарким солнцем даже в тени сморил меня.

Когда я уже засыпал, сквозь сон заметил, что Карлыгаш подсунула мне под голову подушку и накрыла меня посконной дерюжкой собственноручного изготовления.

-- Аруах Карлыгаш, спасибо за заботу.

Я в знак благодарности потрогал её руку. Ладонь у неё действительно была шершавая, как наждачная бумага.

* * *

Когда я проснулся, заметил неподалёку под камышовыми навесом от дождя и солнца моего деда-егеря в старомодном медицинском халате с завязочками на спине. На груди халат был забрызган кровью. Дед снимал резиновые перчатки, чтобы вымыть руки в тазике, которые перед ним поставила на табуретку Карлыгаш, на этот раз в халате медсестры.

-- Что стряслось? -- протёр я глаза.

-- Все в порядке, -- почти как дед, хитровато и слишком многозначительно подмигнула мне Карлыгаш, а молодому парню с перевязанным горлом довольно строго приказала: -- Теперь ложись дома и лежи. Сегодня кушать не будешь. Я тебя буду топлёным молоком отпаивать.