Страница 19 из 29
-- Нечего добро на ветер пускать... Есть еще такие, что окурки подбирают. А ты табаком соришь. Ну, что, бородатый Лева, долго меня мытарить будешь? -- где-то надломив свою решимость, ломким голосом спросила Венька. -- А я думала -- этот раввин меня в свою веру перекрестит.
-- Простые иудеи не крестятся, а мессианские могут.
-- Во, сам себя выдал -- все знаешь по жидовской вере... А как тебя по твоей вере зовут?
-- Зови меня Лейба, а для тебя -- Лев, Матвеевич. Легко запомнить -- Левий Матвей, апостол был такой у христиан... Давай чаю.
-- А чаю можно правоверным иудеям?
-- Можно... Только я не правоверный иудей, а мессианский православный иудей.
-- И с сахаром таким вот пить можно?
-- Особенно с сахаром.
-- Тогда я мигом...
Венька легко скользнула мимо Левы, на минутку задержав его руку в своих ладошках. Так у ней передавалась нежность.
Затарахтел хромой на одну ножку холодильник. В раскрытую форточку еще долетали утихающие звуки транспорта. За стихшим шумом машин можно было услышать шаги позднего пешехода. Цокот каблучков по асфальту с непривычки можно было принять за цоканье подковами по асфальту цирковой лошадки на параде-дефиле. Такое громкое ночью эхо после дождя.
Студент задремал за столом с непривычки к спиртному. Когда Лева поднял с кухонного стола голову и продрал глаза, Венька стояла перед ним с неприглядным подносом в руках. Чай уже успел завариться, а Венька успела причепуриться в ванной. Теперь от нее пахло дешевыми духами и слишком сладкой и слишком дешевой губной помадой.
-- Ты спать сюда пришел?
-- И спать тоже...
<p>
* * *</p>
Венька расстелила надувной матрас прямо на кухне. Тяжелый Лева прилег -- и под ним жалобно заскрипели половицы.
-- Не провалимся? -- опасливо нажал на ходящий ходуном под рукой пол.
-- И не таких выдерживало. Проверено.
-- А почему тебя так странно зовут?
-- Венька -- она и в Африке Венька. Ты думаешь, я из твоих? -- Даже с какой-то надеждой отыскать родственников или соплеменников спросила она.
-- Это может показать только экспертиза ДНК, хотя еще и необязательно ее данные для раввината станут доказательством.
-- А зря, хоть бы в жидовку перекрестилась, может, жить полегче стало малость.
-- Матери своей не помнишь?
Венька всматривалась в полутемные углы, где еще не затихли тараканы. Потом проверяла, что завелось у нее под ногтями.
-- Отчество я себе сама в детдоме придумала -- Вениамина Иосифовна. По-еврейски, да?
-- Да у ж по-некаковски...
-- Чего ты меня, как ту картину рассматриваешь?
-- Да уж накрасилась ты не ко времени...
Она притянула его лицо за бакенбарды поближе и с нежданной даже для себя самой нежностью поцеловала. Потом долго отплевывалась:
-- Борода в рот так и лезет!
-- Мамка!!! -- раздался из-за стены капризный ото сна бас Маришки.
<p>
* * *</p>
Венька сердито высвободилась из лап Левы.
Девочка лежала на кровати, потягиваясь и зевая.
-- Ну что тебе не спится? Ну что ты все "мамкаешь"?
-- Кто там у тебя сегодня? -- просила дочка со старушечьей въедливостью.
-- А тебе на что знать? Спи себе!
Маришка обиженно надулась на мать.
-- Опять мужика привела.
-- Как тебе не стыдно! -- шикнула на нее мать. -- Взрослая девочка, скоро сама мамкой будешь... Он же все слышит.
-- Ни и пусть!.. Ну и пусть слышит! -- захныкала Маришка. -- От тебя водкой воняет... тебя снова с работы выгонят... Где мы деньги возьмем? Ты мне когда еще обещалася джинсы купить!
-- Куплю, Маришечка, куплю, золотой ты мой!
-- Меня и так во дворе все тобой дразнят.
-- Сами проститутки добрые, знаю я таких.
-- А они говорят, что ты еще с мужиками водку наравне хлещешь.
Бессильно уронила судорожно сцепленные руки и ответила срывающимся полушепотом:
-- А ты их не слушай, деточка...
-- Все равно выгони его!.. Выгони... выгони... выгони!