Страница 11 из 13
– Маринка, ты забываешь, кто я. Меня нельзя обмануть! У нас с тобой разные папы. Хоть я и не стала еще полноправным Хранителем, но годы, прожитые с бабой Аллой, не прошли даром. И прошу тебя, не произноси слово отец. Отец у нас один, это Господь Бог, так в Библии написано, а папу всегда называй только папой.
Маринка замерла в удивлении:
– Вот так номер! А ты знаешь, кто твой папа?
– Не знаю. Я думаю, об этом знает моя мама, но ни за что мне не скажет. Разве ты не знала, что обмануть Хранителя невозможно?
Маринка смутилась:
– Не обижайся на меня, я хотела как лучше. А папа правда что-то скрывает, но он даже слушать меня не хочет. Мне кажется, он просто старается забыть прошлое.
Девушка пожала плечами:
– Не понимаю, что за проблема? Пусть приедет ко мне, и мы поговорим. Ничто не изменится у него со здоровьем, пока тайное не станет явным.
– Алиса, это невозможно, он даже слушать об этом не хочет!
– Я думаю, ты заблуждаешься в этом вопросе. Попробуй уговорить его приехать ко мне, раз тебе самой не удается с ним поговорить.
Маринка подумала:
«Возможно, Алиса права, надо постараться уговорить папу. Два инфаркта – это не шутка».
– Ладно, спасибо тебе, Алиса. Ты становишься похожа на Хранителя.
– Хранители все похожи. Береги себя, прощай.
Маринка поцеловала девушку и быстро побежала в сторону усадьбы. Как хорошо, что баба Алла жила рядом с ней! Ей не хотелось встречать никого из местных, вопросов много будет. Больше всего она боялась, что кто-нибудь проследит за ней и обнаружит калитку. Пока Бог миловал. Маринка быстро сделала переход.
В доме было тихо, только с кухни доносились какие-то странные звуки. Маринка подошла и увидела там Иру, их домработницу. Та сидела за столом и плакала.
– Господи, Ира, кто тебя обидел?!
– Мария Васильевна, я как узнала про все, не могу успокоиться. За что это вам? Машенька так и стоит перед глазами. Сергей Федорович попросил меня пораньше прийти, я здесь с семи. Детей я проводила, вас попросил не беспокоить, а телефон так и не звонил. Хоть бы эти уроды позвонили, что им надо? Ой, Мария Васильевна, на вас лица нет, вы не спали?
– Да, Ира, не могу уснуть. От Сережи ушла в другую комнату, чтобы его не беспокоить.
– И хорошо, что ушли. Ваша свекровь приезжала сегодня утром. Тут такой скандал был! Она хочет, чтобы ваш муж выступил по телевизору, чтобы Машеньку вернули, потому что ее перепутали с Дашей. Они так сильно ругались! Неужели вы не слышали?
– Ты же знаешь, Ира, что комната моя самая дальняя, дверь в ней никакие звуки не пропускает, специально так сделали. Ну и что решил Сергей?
– Он сказал, что, как в милиции решат, так и будем делать.
– Вот и правильно.
Ирочка с недоумением смотрела на Маринку:
– Не знаю, Мария Васильевна. Может быть неправильно это, ведь свой ребенок всегда ближе. Кто знает, может и права ваша свекровь!
– Ну что ты Ира говоришь такое? Мы же не знаем, что они хотят. Как можно им отдать девочку? Родная, не родная, какая разница? Мне она как дочь. Я так же и по ней с ума сходить буду. Ты, Ира, сегодня последи за телефоном, а я пойду, посплю, если смогу. Когда позвонят, затяни разговор, скажи им, что меня надо позвать. Наш номер прослушивается.
– Конечно, не волнуйтесь, я все сделаю.
Маринка прошла в свою комнату. Здесь у нее стояла широкая кровать, но она даже гостей здесь не оставляла на ночь. Вдруг кто-нибудь нечаянно воспользуется калиткой? Маринка подошла к зеркалу-калитке и взглянула на себя. Ну и видок! Эти волнения не прошли для нее даром. Под глазами черные круги, лицо осунулось. Она тяжело вздохнула. Подошла к кровати и легла. Сейчас Маринка попытается увидеть Машеньку. Жива ли она? Где ее держат? Только так она сможет помочь дочери вернуться.
Маринка стала представлять себе дочку. Вскоре перед глазами возникла незнакомая комната с низким, красиво расписанным потолком. В ней стояли две кровати, одна из них, особенно широкая, хотя и была плотно придвинута изголовьем к стене, занимала собой чуть ли не третью часть помещения.
На этой кровати Маринка увидела Машеньку, девочка спала. У нее как раз сейчас дневной сон. Слава Богу, она жива!
Окна в комнате были закрыты плотными шторами. С потолка, посредине комнаты, на позолоченной цепи свисала шестирожковая люстра из позолоченного серебра. Каждый рожок был сделан в форме свечки. Справа у постели она увидела старинный канделябр с шестью зажженными церковными свечками.
– Господи, – подумала Маринка, – какая неосторожность: оставить зажженными свечи рядом с ребенком! Маринка старалась осмотреть всю комнату, она надеялась найти хоть маленькую щелочку в шторах на окнах, но все напрасно. Шторы были задернуты плотно. Тогда она подлетела к двери, оттуда в комнату проникал свет. Что это – дом или квартира? Этого она понять не могла. Но зато она явно услышала чей-то разговор. Голоса принадлежали мужчине и женщине. Они о чем-то спорили, но старались говорить тихо.
Вдруг дверь резко распахнулась, и огромный черный пес влетел в комнату. Он настороженно заворчал, и шерсть на его загривке встала дыбом. Очевидно, он почувствовал Маринку. Вслед за ним в комнату вошла женщина, плотно прикрыв за собой дверь. Она сердито одернула пса:
– Тихо, Каннибал.
Тот, как видно, панически боялся женщины, поджав хвост, он одним прыжком вскочил на соседнюю узкую кровать, потоптался на ней и улегся, тяжело вздохнув.
Женщина подошла к кровати, на которой лежала Машенька, и уставилась на спящую девочку.
Теперь Маринка могла рассмотреть женщину. На вид ей было лет шестьдесят. Одета в серое льняное платье до пят, похожее на ночную рубашку. На голове серый платок, из-под которого выбивалась прядь седых волос. Женщину нельзя было назвать красивой – толстый нос, глубоко посаженные глаза, тонкие поджатые губы, но при взгляде на нее Маринка почувствовала силу, присущую человеку, который привык повелевать.
Через минуту вслед за женщиной в комнату проник тщедушного вида мужичок неопределенного возраста. Одет он был в такое же льняное серое платье, что и женщина, только на голове никакого платка не было. На цыпочках подойдя к женщине, он шепотом произнес:
– Она недурна, правда, Маима?
– Да, девчонка хороша, из нее выйдет прекрасная Мать. Главное, она такая сбитая, ненавижу худышек, у них проблемы со здоровьем.
Мужчина потирал руки и заискивающе поглядывал на женщину.
«Он тоже ее боится, как этот пес. Видно, эта баба всем здесь заправляет», – подумала Маринка.
Женщина резко повернулась в сторону мужчины и злым шипящим голосом произнесла:
– Я займусь ее воспитанием. Подумай, она даст жизнь новому народу, который будет почитать Мать. Это наше с тобой обеспеченное будущее, Вима, помни об этом. Она – будущая Мать, и с психикой у нее должно быть все в порядке. Ее воспитанием пока буду заниматься только я. Ты лучше подумай о том, как нам сохранить девчонку? Столько врагов кругом, столько завистников!
Пес опять зарычал. Женщина, повернувшись к нему, произнесла:
– Я сказала тебе заткнись, Каннибал, хочешь остаться без еды?
Эта угроза подействовала на пса отрезвляюще. Он укоризненно взглянул на женщину и, сложив голову на лапы, прикрыл глаза.
– Все, Вима, пошли. Собака посторожит ее.
Мужчина послушно поплелся к двери, а Маима, задув свечи, быстро вышла вслед за ним.
Маринке больше ничего не оставалось, как вернуться в свою комнату. Подумала с отчаянием:
«Сейчас я ничего не узнаю, надо прийти сюда позже, когда Машенька проснется. Где она? Что это за люди? Им нужна девочка, выкуп им явно не нужен. Это плохо. Как же мы найдем ее? Опять одни вопросы».
Усилием воли она себя заставила вернуться в свою комнату. И в тот же миг она услышала, что в дверь кто-то громко стучит.
– Мария Васильевна, проснитесь, к вам пришли!
Маринка все никак не могла прийти в себя, оказалось, что посещение Машеньки отняло много сил. Она сползла с кровати и, пошатываясь, побрела к двери, с трудом передвигая ноги.