Страница 119 из 136
После этого первого выхода, выбирались на вылазки уже каждый день. Ходили недалеко, буквально чтобы уже вечером или ночью вернуться Домой. Вторая рука всё лучше слушалась Горца и он уже мог держать и ложку и нож и даже свой второй серп. Но сил в кисти было ещё недостаточно. Однако, с каждым днём их прибавлялось и каждый день он с сыном тренировался. И очень радовало, что Дима не забыл его уроки. Конечно, сравниться во владении именно мечами с Горцем не мог, но вот на ножах перебивал в десяти поединках из десяти. Это и рукопашки касалось. Горец при всей свой силе и быстроте попросту не умел драться, как сын. А если Дима ещё и Дар свой активировал, то можно сразу самому себе ломать шею посредством нырка головой вперед с места в твёрдую поверхность, потому что в этом случае с сыном справиться без применения уже своих Даров вообще нереально.
Так же Горец всё время пытался нащупать и свои новые Дары. В состоянии транса он их видел, но вот осознанно активировать не получалось, как и понять, что они делают. Единственным успехом стала только активация ещё одного спектра сенсорики. Он мог ощутить на расстоянии около ста метров биение сердец живых существ, ток их крови и проходящие по нервам импульсы. Огромное подспорье эмпатии, если вдруг найдётся тварь, умеющая закрывать эмоциональную сферу.
Вечер, почти уже ночь. Они сидели на крыльце Дома, пили чай после ужина. Разговаривали о грядущих делах. Настала пора возвращаться в Гвардейский. Здесь, по сути, уже нечего делать. Горец практически восстановился, рука уже вполне нормально ощущалась. Ноги восстановились уже давно. Вообще, двинуться в путь можно было уже как дня три, но что-то держало, будто не давало уйти, словно они здесь ещё не всё закончили. Оформить в осознанную мысль это ощущение не удавалось ни Диме, ни Горцу.
К дороге они были готовы. Запасов еды оставалось на день, так что в Доме не придётся ничего оставлять. А в остальном, всё своё с собой. А чего нет, найдут в пути.
- Ну что, завтра идём? - спросил отец.
Дима несколько секунд молчал, вдыхая ароматный чай. Ветра сейчас совсем не было и душистый пар поднимался от чашки строго вверх. Стояла тишина и тьма наступающей ночи уже окутала мир. Окружающая Дом Чернота ещё больше "затемняла" и казалось, что они находятся на небольшом островке посреди Вселенского провала. К слову, Дима так и ощущал Черноту, грандиозным провалом в пространстве. Не пропастью, а именно "провалом" во все стороны, вверх и вниз. Стоя на мёртвой земле он ощущал нарастающее с каждой секундой чувство страха, сродни тому, когда стоишь на краю небоскрёба, это единственная более-менее близкая аналогия, которую смог подобрать. Медоеду казалось, что он стоит "над" Пустотой и сама эта стеклянная земля, мембрана, как и откуда пришло это определение он не помнил, на самом деле очень хрупкая и не толще волоса. Стоит только посильнее топнуть каблуком берца и упадёшь в бесконечность... жуткое ощущение. Ещё и тянет медленно из души что-то. Как сам Дима понял, это тянущее ощущение и есть то самое постепенное "остекленение" всего материального. И он понимал теперь откуда и то чувство АБСОЛЮТНОЙ дизориентации. Если там, за этой мембраной некая многомерность, которая "растворяла" его разум с невероятной скоростью и которую его примитивный человеческий мозг и разум даже осознать не в состоянии, то здесь это лишь отголоски того самого, необъятного, что сводило с ума. Чего ещё Медоед не понимал, так это чем является эта самая мембрана. Что это за материя такая? И как соединить внутреннее ощущение, что стоишь над пропастью на тончайшей хрупкой поверхности и реальную "толщину" мёртвой земли, "копать" её, конечно, не копал, но сантиметров двадцать в глубину лопатой продолбил не так давно. Сплошной стеклянный монолит. И вот этот диссонанс внутреннего ощущения и внешнего, заставлял мозги "кипеть". Учёный какой, может и разобрался бы, но не Дима. Пока, во всяком случае.
Отец же всего этого не чувствовал. Специально сравнивали ощущения. Для Горца Чернота являлась такой же твёрдой и незыблемой поверхностью, как и обычная земля. Да, крутит вестибулярку, но не более того. Тоже странность. С одной стороны, он там не был, может это и есть то условие, при котором начинаешь ощущать Черноту "глубже"? Или всё, как часто говорил Стопарь, намного проще..?
- Да, пап, пойдём завтра. Чего тянуть? - ответил Дима.
Отец чуть улыбнулся.
- Да и ждут тебя там.
- Не это главное, пап... - произнёс Дима.
Горец теперь улыбнулся во весь свой зубной состав, потрепал сына по волосам, сказал:
- Да ладно уж, сын, думаешь, не видно, как по вечерам тебя терзает? На весь дом "слышно"! И не надо, Дим, - остановил он готового возразить парня. - Всё я понимаю и это нормально. Идём завтра.
Отец порой знал куда лучше, что на душе у сына. И ведь на самом деле, с каждым днём Диму тянуло в Гвардейский всё больше и больше.
***
Вышли, как и планировали, на следующий день, с утра. С вечера ещё, пока не легли спать, прикинули маршрут. Самое главное, надо пересечь реку. А это значит, им нужно выйти на городские кластеры по эту сторону, найти самое простое плавсредство и перейти реку. Дальше уже просто. Горец планировал дождаться "свободного коридора" и спокойно без напрягов выбраться к Пограничью, а там сориентируются уже. Дима в свой прошлый раз, выбираясь в одиночку, никаких "Коридоров" не ждал, ломился напрямую, поэтому и нарывался так часто. Сейчас же, с отцом, путь обещал стать намного более спокойным. Надо бы расспросить про эти Коридоры, сделал ещё одну заметку в уме Дима.
Шли по опушке леса, сейчас уже вдоль реки, почти выбрались к городу. Дом покинули часа два назад, заперли, посидели на дорожку, попрощались. Когда вернутся ещё, неизвестно.