Страница 117 из 136
- Да, пап. Люблю, - уверенно произнёс Медоед, ощущая, как на душе стало теплее. Вспоминал он её каждый день. Скучал по девушке и эта разлука, сама по себе, не её причина, была очень неприятна, но тут уж никак, пока отец полностью не восстановится, двигать в Гвардейский нельзя. Вряд ли Близнец "подбросит" их обоих через Черноту. Да и риск огромен, если сам Дима в себе уверен, то как обернулось бы с Горцем, не ясно. Так что идти придётся по Пеклу. Почти два месяца пути, примерно полторы тысячи километров до Гвардейского, если не спешить и не случится никаких задержек в пути. А здесь без задержек... сложно, мягко говоря.
За жемчугом, вдвоём, вышли на следующий день. Горец шёл по лесу и прямо-таки излучал радость, получал истинное наслаждение. Давно он этого ощущения не чувствовал. Он ЖИЛ. Не существовал, а именно ЖИЛ. Сын рядом, вот, идёт по правую руку, что ещё надо. Да, не хватает Сойки. Очень не хватает, но она жива в их сердцах и будет жить, пока живы они.
Сначала решили сходить к реке, а затем по берегу выйти к городскому кластеру и пошариться там, продуктов тех же набрать.
Горец улыбнулся какой-то своей мысли, произнёс:
- Впечатление, что ты меня в поход повел. Как в первый раз. Помнишь, на озеро ходили?
Дима ответил улыбкой. Конечно он помнил. Ответил мысле-образом. И быстрее и информативнее.
Лес вокруг, а точнее, его кусок, вырванный из другого мира, встревоженно голосил на множество ладов. Птицы, совершенно сбитые с толку, бешено чирикали и носились среди веток. Мелкие грызуны, вроде белок, тоже, как и птицы, скакали туда-сюда, перепрыгивая с ветки на ветку или перемещаясь по стволам деревьев. На этот гомон ни Горец, ни Медоед внимания не обращали, хотя и доставляло некое удовлетворение это буйство жизни среди "края смерти", коим являлось Пекло.
Заражённых вокруг, в лесу, не было, Дима за эти дни извёл и "выгнал" самых ретивых. Да и немного их было, на этой проплешине леса, размером двадцать на пятнадцать, примерно, километров, тварям делать совершенно нечего. Единственный регулярно прилетающий сюда медведь либо оказывается съеден, либо успевает развиться в монстра, который и сам кого хочешь съест. Даже лотерейщик из такого зверя может легко померяться силами и с кусачом, развившимся из человека или собаки. Про Элиту и говорить нечего. Другие животные, проваливающиеся сюда с лесными кластерами до семнадцати килограмм не дотягивали. Зайцы, в основном, их Дима иногда
видел. Где они прячутся от заражённых, тоже загадка.
На берег реки вышли к полудню, через пару часов, как ушли из Дома и побросав рюкзаки на землю, присели. Медоед полез в свой, достать бутерброды и термос с чаем.
А на противоположном берегу умирал город. Перезагрузка на том кластере происходила рано утром, так что сейчас там самый разгар резни. До Димы с Горцем долетали отдельные звуки, особо громкие крики раздираемых людей, скрежет металла, когда кузов машины рвут когтями, визги сигнализаций этих же машин. Но вот того гула, того страшного воя тысяч умирающих людей слышно почему-то не было. Словно река скрадывала этот звук, как граница, разделяя область ужаса и смерти от островка спокойствия, где не льётся потоками кровь, не вываливаются кишки из распоротых животов, чтобы тут же быть съеденными вечно голодными тварями, рвущими плоть наживую, опьянёнными концентрированным страхом сотен жертв...
- Я уже и забыл, как это... - произнёс Горец, мотнув головой в сторону города. - Вообще, мало, что помню с того момента... иногда бывали проблески. Чаще всего по ночам. Несколько раз, помню, и тебя видел. Сейчас понимаю, что это ты был, сын. С людьми с какими-то всегда. А тогда я и себя-то осознать не мог...
Дима удивился. Неужели те "сны" были двусторонними?! Очередная загадка, если уж и отец видел меня в то же самое время, размышлял Дима.
- Ладно об этом... как ты говорил? Прошло и прошло, - произнёс Медоед. - Главное, что сейчас нормально всё.
- Точно, - ответил Горец, запив съеденный бутерброд. - Пойдём?
По берегу реки прошли километров пять и вышли на границу с городом. Этот кластер оказался выеден начисто. Но он был прибрежным, а берега рек, как известно, это чуть ли не основные маршруты движения больших масс заражённых, так что тварей здесь хватало, причём всяких, от мелочи, до прилично развитых, но без Элиты. Эти монстры всегда идут за перезагрузками, за свежим мясом. Если только одиночки какие-нибудь остаются, бродящие своими путями.
Вот на такого одиночку Медоед с Горцем... нет, не нарвались. Нарвался заражённый.
Эмпатия отца существенно усилилась за время его безумия и пусть радиус не особо увеличился, но произошёл именно качественный скачок. Потому, скорее всего, отец смог так "быстро" понять "мыслеречь", как обозвал этот метод для себя Дима.
Шли под Невидимостью, одним из главных навыков Горца, хотя как он сам сказал, последние месяцы его почти не использовал, от драк убегал редко.
Элитника Горец, понятное дело, заметил первым, точно "обрисовав" самого монстра, где он и что делает. Поразительно чёткий мысле-образ, удивился Дима, словно отец снял слепок со своего эмпатического восприятия и передал его Медоеду. Отчасти, только по этому мысле-образу парень и понял нынешние возможности Горца. Ему самому до этого... нет, не далеко. Отец "пошёл" несколько другим путём в своём развитии и именно заражённых он стал чувствовать гораздо глубже. Возможно, даже того странного Элитника нашёл бы.
Чудище сидело на набережной и грызло тушу то ли рубера, то ли пойманного кусача, отрывая огромные, кровоточащие куски.
До монстра было ещё метров триста, река в этом месте плавно изгибалась и дома пока не давали увидеть чудище визуально.
- Я сам, сын, попробую. Если что, вмешаешься, - произнёс Горец, когда они уже выходили на прямую и увидели Элитника, гору гипертрофированно-развитого мяса, заключённого в толстую, даже на первый взгляд костяную, шипастую броню.
Тот, в свою очередь, людей пока не видел, да и не смог бы, Горец Невидимости пока не снимал.
- Подойдём метров на сто и я начну, - сказал Горец. Дима угукнул в ответ и спросил: