Страница 40 из 42
Залетать от Хальтрекарока Лахджа не собиралась. Контрацепцией не пренебрегала. Но все равно это только вопрос времени, когда ее все-таки обрюхатят. Демоны страшно плодовиты, и семя у них крепкое.
Дочитав книжку про викингов, Лахджа стала искать другие. Что угодно, лишь бы на понятном языке. Процесс немного ускорялся благодаря аурометру – этакой лозе-рогульке, которая показывала всякие дополнительные сведения. Наведешь на предмет – и сразу видишь его вес, размер, возраст, место происхождения, материал, наличие магии и владельца, если он есть. Лахджа водила им вдоль книжных полок, глядя на одну строчку – мир происхождения.
- Джаханнам, Эри, Парифат, Вайкунтха, Каабар, Кристальная Тьма... о, Земля!
- Привет, - махнула рукой Сидзука.
- А, это ты, - досадливо произнесла Лахджа. – Человек степной, сто пятьдесят восемь сантиметров, пятьдесят килограммов, двадцать шесть лет, город Токио, принадлежит Хальтрекароку...
- Эй, убери от меня эту штуку, - потребовала Сидзука.
- Смертная, - прочла очередную графу Лахджа. – Хм.
Он перевела аурометр на болтающих в другом конце библиотеки демониц.
- Ага, - задумчиво произнесла она. – Абхилагаша. Гхьетшедарий, сто семьдесят шесть сантиметров, шестьдесят пять килограммов, триста сорок один год, Царство Суккубов, принадлежит Хальтрекароку, на пятьдесят процентов состоит из дерьма и на пятьдесят – из стервозности...
- Там и это показывается?! – не поверила Сидзука. – Дай посмотреть!
- Нет, это я выдумала. Но, думаю, ошиблась не сильно. Хм... бессмертная. Сидзука, в чем различие между смертными и бессмертными?
- Лахджа, что за тупой вопрос? Смертные умирают, а бессмертные нет.
- Их в принципе ничем нельзя убить или ты имеешь в виду что-то другое? – въедливо спросила Лахджа.
- М-м... нет. Их просто сложно убить и они не стареют... твари.
- Но ты же теперь тоже не стареешь. Ты мне шесть раз хвасталась.
- Ну да, но это другое. Это просто Хальтрекарок так захотел, потому что он меня любит. Его жены не стареют. Но мы все равно смертные, это просто искусственная ситуация.
- То есть мне теперь всегда будет двадцать семь лет?
- Да, пока не надоешь Хальтрекароку. А там, знаешь... на смерть от старости все равно не рассчитывай.
Лахджа снова задумалась. Посмотрела на Абхилагашу, сама поймала ее безразличный взгляд. Номер один в гареме Хальтрекарока не помнила, кто она такая. Тот мелкий эпизод с розыгрышем давно стерся из ее памяти.
Для Абхилагаши существовала только Абхилагаша.
Конечно, она покорно служила Хальтрекароку, но все равно ухитрялась делать это пассивно-агрессивно. Любые приказы исполняла с такой миной, словно оказывает величайшее одолжение.
А среди товарок по гарему она замечала только других высших демониц. Смертных и низших демонов считала челядью, никчемным сором. Даже Мистрильду, которая номер три в гареме, да еще и волшебница.
Демоницы кучкуются вместе. Высшие с высшими, низшие с низшими. Не в смысле дружат – просто между собой у них есть темы для разговоров, а о чем говорить со смертными? Все равно, что пытаться вести светскую беседу со скотиной в хлеву. Они не выражают своего презрения слишком открыто – не при Хальтрекароке, во всяком случае. Но всегда ясно дают понять, что со смертными у них общих дел нет.
Подойди сейчас Лахджа к той компании – сделают вид, что не видят в упор. Абхилагаша разве что нос наморщит, будто унюхала какую-то гадость. Низшие чуть менее высокомерны, но перед смертными все равно выпендриваются, берут пример с высших.
Абхилагаша что-то сказала своим подпевалам, и те угодливо захихикали. Их было три, постоянно ходящих хвостом за Абхилагашей. Лаиссална, Оошона и Нагалинара, две гхьетшедарии и рогатая гохерримка. Вчетвером они обступили пятую наложницу, синекожую демоницу из низших.
Лахджа навострила уши и незаметно подошла чуть ближе. Абхилагаша что-то говорила синекожей, а та хлопала глазами и глупо улыбалась.
- ...Вот так ты собираешься ублажать взгляд нашего господина? – донеслось до Лахджи.
- А что не так? – растерялась низшая демоница.
Лахджа тоже не поняла, в чем дело. Девушка была как раз во вкусе Хальтрекарока – очень красивая и очень фигуристая. Более угловатая и коренастая, чем человек, с синей кожей и небывало широкой шеей... но все равно очень привлекательная, если не быть расистом.
Кажется, этот вид демонов называется «храк». В Паргороне они чуть ли не самые многочисленные и стоят в самом низу иерархии. Занимаются в основном сельским хозяйством, кормят всех остальных.
И одета она была действительно как фермерская дочка. В очень простое, как будто домотканое платье с нелепым огромным бантом на спине.
Видимо, новенькая, недавно в гареме.
- Ты одета, как клуша! – наставительно произнесла Абхилагаша. – Словно несушка с хутора твоего папочки! Либо разденься совсем, либо надень что-нибудь более приличествующее!
Девушка неохотно расстегнула одну из бретелек. Ей явно не хотелось раздеваться перед толпой насмешливо скалящихся баб. Это гхьетшедарии, как Лахджа уже поняла, с рождения нудисты и на подсознательном уровне не терпят одежду. Храки, кажется, в этом отношении более стыдливы.
При этом Абхилагаша вряд ли вообще что-то понимает в моде. Просто решила докопаться. Она любит потешаться над новенькими, сразу указывать им их место.
- Быстрее, - требовала она, глядя на медлящую храчку. – Быстрее! Что ты возишься?!
А та переволновалась и путалась в пуговицах. Абхилагаша нетерпеливо притопывала ногой, а потом вздохнула и сказала:
- Нет, кажется, ты не хочешь быть хорошей женой нашему господину. Тебе лучше вернуться в свой птичник и нести там яйца.
И она прищелкнула пальцами.