Страница 35 из 68
В моём впалом животе урчало всё требовательней. С прошлого дня во рту и маковой росинки не было, одни только каменные. Вода немного притупила голод, но стоило мне вновь заняться физической активностью, как он вернулся во всеоружии. Я делал передышки чуть ли не на каждом удобном выступе, восстанавливая сбитое дыхание, и всё равно едва шевелил конечностями.
Понятное дело, что в таком состоянии мне от костепсов не убежать, даже в мечтах. Те хоть и успели перекусить, но всё равно продолжали упрямо ждать меня у подножья. Поэтому я взбирался всё выше, пока передо мной не начался крутоватый мостик на соседнюю скалу. В ширину он был не больше трёх метров, но к испещрённым трещинами краям приближаться не хотелось. Да и в целом вся эта конструкция выглядела… Небезопасно.
Зато отсюда открывался неплохой вид на округу. Позади до самого горизонта переливалось оранжевое море песка, искрящегося в рассветных лучах. Великая, мать её, Пустыня… Красивая и смертельная опасная. Где-то там нашёл своё последнее пристанище мой караван, но сейчас от него не осталось и следа. Одни лишь застывшие волны дюн повсюду.
Покончив с ностальгией, я перевёл свой взор на более перспективную область. Насколько успел понять, Синкааном звалась не только конкретно эта горная гряда, а все земли, что простирались за ней. Насколько широк хребет оставалось лишь гадать, но насколько мне хватало взора шли одни лишь усечённые скалы. И чем дальше, тем сильнее их плоские вершины сливались в некое подобие плато, изрезанного узкими каньонами.
Из увиденного становилось ясно, что путь предстоит неблизкий. Безопасней всего будет двигаться поверху, но для постоянного альпинизма нужны силы. Сегодня у меня ещё как-то получается двигаться короткими рывками, а вот на счёт завтра — большой вопрос. Да и плато постоянно прерываются. А мне одно короткое путешествие по вершине будет стоить едва ли не два-три часа полноценной ходьбы. Невыгодный курс выходит…
Ладно, для начала стоит хотя бы сбросить мохнатый и надоедливый хвост. Новый обвал, получившийся совершенно случайно, когда я наступил на шаткий камень, лишь ненадолго оторвал псин от трапезы. На этот раз они заблаговременно убрались подальше от насыпи и дождались, когда опасность минует. Всё же относительная пологость каменного склона играла на их стороне. Меня они давно потеряли из виду, но прекрасно чуяли. Поэтому обратная сторона горбатой скалы для спуска не подходила — слишком близко. Основание насыпи хоть и широкое, но в поперечнике и километра не будет.
Пришлось разуться для лучшего сцепления и ступить босыми ногами на природный мост. Арка вплотную примыкала к соседней вершине, так что осталось лишь надеяться, что она выдержит вес такого дохляка. По сути, когда-то это было одно сплошное каменное возвышение, но местная погода сделала своё разрушительное дело.
Я ступал по каменному переходу с максимальной осторожностью, тщательно примеряясь к тому месту, куда опускаю стопу. Поверхность была очень неровной, так ещё и резкие порывы ветра несколько раз пытались сдуть меня вниз. Стоило туда бросить взгляд, как у меня начинала кружиться голова и подгибаться колени. А вот у подножья арка показалась не такой уж и высокой.
Увидь меня кто-нибудь из моей прежней жизни, наверняка бы не узнал. Пру без всякой страховки, босыми ногами по скале… И даже начинаю кайф от этого ловить.
Иногда подъём становился настолько крутым, что приходилось ползти на карачках, держа в зубах обувь. Соседка оказалась заметно выше и толще — ещё не успела толком осыпаться. Но строение у всех каменных изваяний было совершенно одинаковое, так что и тут имелись выступающие рёбра разных оттенков — от красного до тёмно-коричневого. Где-то отвесные, а где-то — вполне подходящие для спуска. Будь со мной Костик, он наверняка сказал бы по этому поводу что-нибудь умное. Я же знал лишь то, что это всё осадочные породы прошлых эпох. Знания у меня обширны, но очень поверхностны, куда не копни.
Хотя будь сейчас под моими ногами хоть золото с алмазами вперемешку, мне этот факт никак помочь не мог. Переход через гигантский каменный мост отнял у меня почти все силы, и перед спуском я решил немного отдохнуть. А заодно снова осмотреться, раз уж забрался повыше. Скалы впереди всё так же беспорядочно громоздились, но теперь стало гораздо лучше видны проходы между ними. Некоторые оканчивались тупиками, а другие наоборот — ветвились и расширялись.
Я выбрал себе самое перспективное направление, шедшее максимально глубоко без всяких сюрпризов, и принялся осторожно спускаться. Тише едешь — целее будешь. На этот раз лучше до обвала не доводить, чтобы не привлечь к себе лишнее внимание. Внизу под склоном никого не обнаружилась, и через полчаса я уже ковылял прочь весьма довольный собой. Обвёл собачек вокруг их же носов. Тем более, они успели хапнуть свежей крови, и это должно было притупить их знаменитое обоняние.
Светило понемногу начинало припекать, но это уже не было большой проблемой. Вокруг хватало благодатной тени, а по ущельям дул довольно приятный ветерок. Так что неудивительно, что вскоре мне на глаза попалось первое местное растение. Выглядело оно, как приземистый сухонький кустарник, весь покрытый острыми шипами. Имелись на нём и листья, в виде маленьких серебристых чешуек. Выросло это чудо природы в одной из узких низин возле старой осыпи.
Я немного поглазел на инопланетную колючку и двинулся дальше. То, что здесь есть вода, мне рассказывали и раньше, но всё равно встретить представителя флоры было очень приятно. А то всё фауна одна сплошная вокруг скачет, как будто здесь кроме как друг друга и жрать нечего.
Как оказалось, это далеко не так.
Вскоре подобные встречи стали происходить всё чаще, а уж в самом каньоне всяческой зелени было не в пример больше. Помимо кустарников встречались какие-то плетущиеся лианы, пучки жёсткой саблевидной травы и даже кактусы. Вполне земного вида — тёмно-бурые, мясистые столбики с колючками. Только вершина у них была приплюснута, будто в солидарность с местными скалами. Отдельные экземпляры вымахали почти вровень со мной, но у большинства рост колебался где-то в районе метра.
Однозначно, с водой тут полный порядок. Да и ветер был не такой сухой и колючий, как в пустыне.
Мой каньон выгодно отличался от остальных расселин пологими каменными стенами и прямым рельефом. Только вот чем дальше я по нему продвигался, тем выше поднимались окружающие скалы и тем чаще попадались боковые ответвления. Зелень там росла не так густо, но и полностью безжизненными я бы их не назвал.
Менялся и рельеф. Если пограничные возвышения тянули максимум на холмы и сопки, то эти уже можно было смело называть горами. Роднило их всех лишь одно — плоские вершины, будто тут гигантской бритвой по всему хребту прошлись, и ребристый состав.
Если в целом представить окружающий ландшафт, то он больше всего напоминал промоины в старых дорогах. Когда от рассыпающегося полотна остаются одни лишь отдельные продолговатые островки асфальта. Где-то больше, где-то меньше.
Бездорожье меня никогда не привлекало, но всё равно я успел на подобное вдоволь насмотреться, и не только на родине. Хотя даже самая разбитая дорога не шла ни в какое сравнение со здешним гравийным покрытием. Мелкий щебень постоянно скользил и осыпался, а крупные камни так и норовили поранить беззащитные пальцы. Это не об мебель в гостиничном номере мизинцем стукнуться. Тут ногу сломать так же легко, как подцепить барышень в ночном клубе.
Двигался я хоть и небыстро, зато успевал глазеть по сторонам и отмечать наиболее удобные подъёмы наверх. Да и вообще старался далеко от края насыпей не отходить, отчего приходилось выписывать небольшие зигзаги. Обломков горных пород здесь было гораздо больше, чем в ровной центральной части каньона, но на том направлении я практически сразу поставил крест. Это не туристическая тропа, а у меня нет опытного гида с ружьём за плечами. Да и там тоже приходилось бы постоянно петлять из-за всякой недружелюбной растительности.