Живое ископаемое

Он долго еще рассказывал, а потом лег спать и рано утром следующего дня уехал.

После его отъезда Чьюи почесал себе голову.

- Боюсь, что подцепил блох от нашего друга. Но интересно, почему он держал нас на мушке, пока не узнал, кто мы такие?

- Остался один и боялся, - предположил Наупутта.

Чьюи продолжал хмуриться.

- Почему он схватился за винтовку, я понимаю, - к нему мог подкрасться и лев. Но он держал нас на мушке, даже увидев, что мы - иму. Впрочем, возможно, я просто с подозрением отношусь к обитателям Колонии... Хотите взглянуть на "великую страну"?

- Да, - ответил Наупутта. - Мы можем идти вперед еще неделю и все равно успеем вернуться до холодов.

Несмотря на мех, капуцины были очень чувствительны к холодам, и именно поэтому география, ботаника, зоология и все прочие науки, связанные с путешествиями, заметно отставали по сравнению с другими элементами их цивилизации.

- Описания Нгуоя сходятся с тем, что видел Шмргой со своего воздушного шара, хотя, как известно, пешком ему дальше пройти не удалось. Он приземлился в сорока милях ниже по реке и оттуда спустился к Колонии.

- Скажите, - задумчиво произнес Чьюи, - а будут у нас когда-нибудь машины, летящие по нашему желанию, а не туда, куда дует ветер, как эти шары?

- Лишь когда у нас будет гораздо более легкий двигатель. После того, как мы загрузим аппарат полностью - топливом, водой, оборудованием взлететь остается столько же шансов, как у гранитной скалы. Существует гипотеза, что у Людей были летательные машины. Они, должно быть, применяли двигатели на минеральных маслах, которые выкачивали из почвы. Они выкачали почти все, оставив нам один уголь.

Это была действительно великая страна, согласились исследователи, увидев ее. Путь оказался нелегким. Им пришлось буквально прорубать себе дорогу сквозь густые заросли. Впереди шел Чьюи, орудуя топором с искусством опытного лесоруба. Каждый удар стали рассекал мягкое дерево. За ним, зажав хвостом поводья первого животного, шел Наупутта.

- Что это за шум? - внезапно спросил он.

В наступившей тишине отчетливо послышались ритмичные глухие удары, доносящиеся, казалось, из-под земли.

- Понятия не имею, - признался Чьюи. - Может быть, стучат стволы? Но ветер слишком слаб.

Они продолжали идти. Неожиданно Наупутта закричал. Чьюи обернулся и увидел, что ученый склонился над какими-то костями.

Десятью минутами позже он все еще изучал их.

- Ну, - нетерпеливо заметил Чьюи, - вы не посвятите меня в тайну?

- Прости. Сам себе не могу поверить. Это кости Человека. Не ископаемые - свежие кости! Судя по дыре в черепе, можно предположить, что его застрелил наш друг Нгуой. Я собираюсь во что бы то ни стало добыть целый экземпляр!

Чьюи вздохнул.

- Когда речь заходит о новых видах, кровожаднее вас не сыскать. Причем утверждаете, что не терпите насилия!

- Ты не понимаешь, Чьюи, - возразил Наупутта. - Если хочешь, называй меня фанатиком. Охота ради забавы возмущает меня до глубины души. Но сохранение и изучение нового вида во имя науки - совсем другое дело!

- О, - только и произнес Чьюи.

Они смотрели на Человека сквозь густые заросли. Он был для них странным существом, почти безволосым; на желто-коричневой коже виднелись шрамы. Сжимая в руке палку. Человек осторожно ступал по мягкой хвое, принюхивался, часто останавливался. Солнце поблескивало в бронзовых волосах на подбородке.

Наупутта нажал на курок, и выстрел оглушающе разорвал тишину. Звук отразился от дальних холмов и вернулся с падением тела.

- Здорово! - воскликнул Чьюи. - Прямо в сердце! Я бы не смог лучше. Но они так похожи на иму...

- Я иду на это во имя науки, - произнес Наупутта, доставая камеру, измерительную ленту, записную книжку и скальпель.

Прошло несколько часов, а он все еще препарировал свою добычу и делал зарисовки. Чьюи убивал время, хвостом пытаясь подобрать с земли одиночную иголку хвои.

- Я, разумеется, понимаю, как ужасно отсутствие у нас цистерны с формальдегидом, - не выдержал наконец Чьюи. - Но раз ее нету и никогда не было, чего тянуть?

Зоолог иногда раздражал его. Причем он понимал точку зрения ученого, и сам был хорошо начитан, и питал любовь к естествознанию. Но, целые годы проводя в экспедициях, Чьюи давно уже свыкся с фактом, что всего с собой не возьмешь.

Внезапно он выпрямился и прошипел:

- Тс-с-с!

Метрах в пятнадцати впереди из-за веток выглянуло и исчезло человеческое лицо. Волосы на шее Чьюи поднялись. Никогда в жизни он не встречал такой яростной ненависти, сконцентрированной во взгляде.

Ветки шевельнулись, и среди деревьев мелькнула желто-коричневая кожа.

- Лучше поспешите, - встревоженно посоветовал Чьюи. - Эти твари могут быть опасны.

Наупутта пробормотал что-то насчет нескольких минут. Обычно он был не менее чувствителен к опасности, чем проводник, но в присутствии научного чуда весь окружающий мир съеживался в маленький комочек где-то на задворках мозга.

Чьюи, все еще вглядываясь в лес, произнес:

- Интересно, почему Нгуой не предупредил нас? Неужели он хотел, чтобы нас съели... И зачем это ему? Послушайте, вам не кажется, что эти глухие удары становятся громче? Бьюсь об заклад, что Люди подают сигнал. Если Нгуой желал избавиться от нас, то нашел замечательный способ. Он убивает нескольких Людей, а когда они возбуждены и жаждут крови иму, появляемся мы. Надо уходить!

Наупутта торопливо закончил работу. Они упаковали кожу и скелет Человека, навьючили поклажу и тем же путем направились назад, нервно вглядываясь в тени.

Исследователи проехали уже пару миль и немного успокоились, когда в воздухе просвистело что-то массивное и ткнулось в землю. Это был грубый деревянный дротик. Чьюи выстрелил в чащу. Было тихо.

Они наконец вышли из зарослей и стали спускаться по косогору в лощину.

- Мне не нравится, что они будут выше нас, - заявил Наупутта.

- Другого выхода нет, - сказал Чьюи. - Склоны ущелья слишком круты. Мулы на них с таким грузом не поднимутся.

Внезапно раздались крики. Из леса выскочили безволосые твари и с протяжным завыванием бросились к ним.

Чьюи выругался и спрыгнул на землю. Наупутта последовал его примеру и выстрелил одновременно с проводником; вся лощина наполнилась оглушающим грохотом огня. Стреляя и перезаряжая оружие, Наупутта думал о том, что он будет делать, когда опустеет магазин.