Лишняя

…В этот день я провела в углу позора три часа.

У моей мамы было две подруги. Тётя Нина походила на картинку в журнале с модными нарядами. Она и сама была модницей и красавицей, странно, что без семьи.

Её тёмные волосы аккуратно собраны сверху, чёлка завитушкой, голубые тени на веках, тёмная помада на губах, туфли непременно на высоких каблуках, а наряды – прямо заграничные. То есть мне тогда так казалось, потому что в магазинах и на других женщинах я ничего подобного не видела. Элегантные блузки бликовали на свету, брюки и юбки необычных фасонов подчеркивали стройную фигуру, платья с разными поясами – широкими или обматывающими тонкую талию верёвочкой, сарафаны с джинсовой строчкой, элегантные пиджаки, свитера с глубоким вырезом.

С моей мамой тётя Нина дружила ещё со школы. Работала она на какой-то базе и, судя по нарядам, это очень круто. Моя же мама работала в ЛТП. В детстве я не знала, как расшифровываются эти буквы: мама тут же переводила разговор на другую тему, брат ухмылялся и снова выгонял меня из комнаты. Поэтому я решила, что это какое-то секретное учреждение, может даже шпионское. И работать там ещё круче, чем на базе. Жаль только, что такие красивых нарядов маме там не выдавали.

Когда появлялась тётя Нина – всегда с чем-то вкусненьким – меня отправляли погулять. Я послушно выходила за дверь, но оставалась подслушивать и подглядывать через широкую замочную скважину.

Они пили красное из хрустальных фужеров, смеялись, рассказывали, как дела у знакомых. Потом тётя Нина переводила разговор о мужиках, постоянно требуя ответа: когда мама присмотрит себе кого-нибудь? Хоть в том же ЛТП – наверняка туда и нормальные попадают.

Я тут же представляла, как у меня появится новый папа, настоящий шпион с секретным заданием. Вот все в классе обзавидуются!

Мама же махала рукой и отчего-то вспоминала меня с братом. Эх, жалко, что я уже не маленькая, и с соплями меня не таскали на работу, занимая пластилином и рисунками. Сейчас я бы провернула такую операцию! Выбрала самого красивого мужчину и предложила бы жениться на моей маме.

Но приступить к продумыванию плана не удалось. В очередной раз, подглядывая через замочную скважину, я увидела, как тётя Нина вынимает из сумки варёную сгущёнку. У меня аж слюнки потекли. Забыв о конспирации, я ввалилась в комнату, потребовав свою порцию.

Конечно, меня выгнали, отругав за мелкий шпионаж. Но в угол не поставили.

– Ну и ладно! – обиделась я. – Сама сделаю!

Я пошла на кухню, достала из нашего шкафчика последнюю банку сгущёнки, налила в кастрюльку воды и поставила на конфорку. Так как ждать пришлось бы долго, я пошла играть с другими детьми. Потом меня пригласили близняшки Юлька с Наташкой. Мы как раз разглядывали картинки в раскраске, когда прозвучал взрыв.

Со всех отсеков сбежались люди, среди них были и раскрасневшиеся мама с тётей Ниной.

Как сейчас помню – соседи в халатах, бигудях, майках и трениках с вытянутыми коленками заглядывали на кухню, потом задирали голову вверх и – все как один – поворачивались ко мне. Я тоже заглянула: на стенах и потолке, мебели были бежево-коричневые брызги, на квадратной плитке пола валялась наша кастрюлька и то, что осталось от последней банки со сгущёнкой.

…Лучше б меня снова в угол позора поставили, чем заставили всё отмывать.

Другая мамина подруга – тётя Лиза. С моей мамой они когда-то были соседками по комнате во время учёбы и продолжали дружить после выпуска.

Тётя Лиза была похожа на добрую няню из сказок. Чуть полноватая, в ситцевых платьях, с кудряшками на голове и таким участливым тоном.

У тёти Лизы был сын Павлик, на год меня младше. Она страшно гордилась им и мечтала, чтобы мы подружились. Зачем это – я вообще не понимала. По моему мнению, Павлик был скучным очкариком, с которым ни по заборам не полазать, ни из рогатки пострелять, ни над анекдотами поржать. Попытки вместе прочитать научные статьи по его инициативе заканчивались моим сном.

Как-то тётя Лиза пригласила меня на 10-летие Павлика, всё-таки круглая дата. Она решила оставить молодёжь в их отдельной однокомнатной квартире и попить чаю с моей мамой, пока я развлекалась с другими детьми.

В подарок был куплен книжка и конструктор («у твоей мамы хороший вкус», – потом надменно отметил именинник). Несмотря на сопротивления, мне навязали дурацкие банты и отправили в гости.

Кроме меня поздравить Павлика пришли ещё два очкарика и три девочки, наверняка отличницы. Мне было скучно слушать их болтовню, так что я сосредоточилась на салатах и бутербродах с домашним паштетом и яйцами.

Когда я наелась, гости решили поиграть в шахматы. Вот только Павлик сразу предупредил, что я играть не буду.

– Это ещё почему? – с набитым пузом мне было не до шахмат, однако тут дело принципа.

– Извини, но ты не такая умная, – Павлик поправил очки, как кролик в мультике про Винни-Пуха.

– Думаешь, в шахматы «чапаем» засандалю?

– И не сдержанная. Здесь нужно сконцентрироваться, просчитать ходы. Я не уверен, что это ты сможешь… Ты как фонтан эмоций. Без обид.

В шахматы я, кстати, играла неплохо, даже с эмоциями. Однако напыщенному зазнайке и его компании не хотелось об этом говорить.

– Ладно. Но я на правах гостьи хочу сыграть одну партию, с победителем. Обещаю не обзываться и шахматами не кидаться. Взамен все остальные игры я пробуду на кухне.

– Хм… Это хорошая идея, – для компании Павлика я была лишней, и сама озвучила способ, как от меня избавиться.

Когда я почти закрыла за собой дверь, именинник крикнул:

– Можешь ещё посуду помыть.

Если б он промолчал, то, может, ничего бы не случилось. Но теперь мне захотелось проучить именинника.

Я залезла в холодильник, нашла тягучее клубничное варенье и налила на составленную в раковину посуду, надеясь, что застынет как клей.

В холодильнике рядом с самостряпанным тортом – какой запах! – я увидела упаковку яиц, и это и натолкнуло на другую пакость. Павлик с мамой жили на втором этаже. Прямо под ними находилось учреждение, куда заходили серьёзные люди в рубашках, галстуках, костюмах, с портфелями. Почему бы их не взбодрить?

Я достала упаковку из холодильника, открыла форточку, на створку повесила кухонное полотенце, чтобы меня не было видно, и заняла выжидательную позицию.

Первое яйцо просвистело над плечом в плаще с погончиками. Второе сбило шляпу у другого серьёзного дядьки. Потом была серия полных промахов (а вы сами-то пробовали целиться, спрятавшись за форточку?). Зато все они звали каких-то хулиганов и грозили уши отодрать.

Наконец яйцо достигло цели, но только растеклось по запястью серьёзного прохожего. А следующее приземлилось в аккурат по центру спины.

«Хулигана» быстро вычислили, и вскоре возмущённые граждане позвонили в дверь.

Стоит ли говорить, что меня выгнали с юбилея Павлика, не дав сыграть в шахматы и не угостив тортом. А остаток вечера я провела в углу позора.

#Яжмать, которая поёт

Я выросла в странную, но симпатичную девушку с большими карими глазами. Лишний вес удалось урезонить. Фитнес, плавание, волейбол – каких абонементов у меня не было. Ходила я, правда, редко – то просыпала, то забывала, то забивала. Прогулы тренировок компенсировала голодовками. Если же я добиралась до спортзала, то занималась до изнеможения, еле хватало сил добраться до дома.

Из пухленькой девочки к старшим классам мне удалось превратиться во вполне симпатичную девушку. И впервые у меня появились настоящие поклонники.

Поступив в университет, я занялась поиском новой себя. Кардинально экспериментировала с гардеробом (точнее, заимствованными шмотками знакомых девчонок), являясь то неформалкой, то в образе вамп. Эксперименты касались и моей прически: блондинка, брюнетка, рыжая, красная, каре, кудри, короткая «под мальчика». Иногда я реально забывала, какой у меня исходный цвет волос. А преподаватели порой не узнавали ученицу.