Страница 13 из 33
Как гром среди ясного неба на следующий день прозвучал «приговор» следователя — согласно анализу ДНК, мужчина в морге никто иной как муж Аглаи.
— Ошибки быть не может? — осторожно поинтересовался Филин.
— Нет, — отрезал Алекс. — Наши лаборанты не ошибаются, а зубную щетку своего мужа вы мне лично передали….
— Да уж, — огорченно протянула Аглая, когда разговор со следователем закончился. — И как теперь доказывать, что в морге клон моего мужа, или наоборот.
— Погоди, погоди, — заволновался Филин. — Как ты сказала? Клон?.. Забавно, но я совсем недавно прочитал, что природа пошутила над однояйцевыми близнецами, сделав их клонами друг друга.
— Но у Германа не было ни сестер, ни братьев, тем более однояйцевых близнецов, — возмутилась Аглая.
— А может, ты плохо знала своего мужа? — осторожно осведомился Филин. Он прекрасно помнил доводы Аглаи, сделанные на опознании. Мужчина не мог быть ее мужем. На всякий случай уточнил. — Есть у него живые родственники? Родители? Тетки, дядьки?
— Может и есть, — вздохнув, согласилась Аглая. — Только я ни с кем из них не знакома. Да и не помню, чтобы Герман с кем-то встречался хотя бы изредка. Можно смело утверждать, что никого не было.
— Может, со свадьбы кого-нибудь запомнили? — настаивал Филин.
— Широкой свадьбы у нас не было — торжество проходило в узком кругу. Но мама Германа на мероприятие приезжала, — кивнула Аглая. — Что могу о ней сказать? В сущности ничего… Простая деревенская тетка… Вела себя скромно… Герман сразу поселил ее в гостинице… Она в квартире не провела ни минуты. Приехала, поздравила и уехала… Я с ней перекинулась лишь парой фраз. Она похвалила мое свадебное платье… О чем вести разговоры? О надоях? О кормах, которые к весне почему-то всегда заканчивались?
— Может, матушка Германа сказала нечто-то необычное? — спросил Филин.
Если бы Аглая владела телом и лицом, она бы наморщила тонкий носик, а пальцем потерла его кончик, изображая умственную деятельность, — лоб же никогда не морщила.
— Было, — через пару минут раздумий выдала она. — Мать назвала Германа почему-то Робом.
— Как он прореагировал? — тут же встрепенулся Филин. Для его расследования важна любая деталь, даже такая малозначительная, на первый взгляд.
— Никак… — отозвалась Аглая. — Женщину оттеснили другие гости с поздравлениями. А я подумала, что это какое-то детское прозвище моего мужа. Хотела спросить, но забыла — все завертелось, закружилось, а потом мне стало все равно, кто и как называл Германа раньше. Я обращалась к мужу исключительно по имени без всяких уменьшительно-ласкательных кличек.
— Что же, — развел руками Филин, — придется разыскать матушку твоего мужа и допросить ее с пристрастием.
— Что? — испугалась Аглая. — Пытать ее будете?
— Нет, конечно, — звонко рассмеялся Филин.
Аглая отметила про себя, что у нее очень приятный смех. Наверное, ей стоит почаще смеяться, когда все разрешится. А она даже улыбается мало — деловая женщина должна иметь строгий вид. А может… Ну эту деловитость нафиг! В кедах, в джинсах и со стрижкой она выглядела вполне даже стильно.
— А как это тогда — с пристрастием? — уточнила на всякий случай.
— У Филина в запасниках была куча приемов, как разговорить женщину, — хмыкнул Филин. — А вот как это получится у госпожи Родины, даже представить не могу. Придется обратиться к помощнику. Но опять это придется сделать не мне, а тебе… И перво-наперво надо раздобыть мой телефон из гардеробной больницы, если он еще живой.
— Не стоит лезть в больницу, — переполошилась Аглая.
Она до безумия опасалась, что снова переместится в чужое тело, едва они с Филином войдут в палату — а он войдет, непременно захочет взглянуть, как его там тело поживает без него.
— И что делать? — удивился Филин. — Мне нужно средство связи. Личное… — уточнил он. — Я не могу все время звонить с твоего номера.
— Купим новый, — предложила Аглая. — А потом уже, когда ты поправишься, сам восстановишь свою старую симку. Надеюсь, нужные номера телефонов ты держишь в памяти…
— Держал, — кивнул Филин. — Раньше, — добавил он. — Но сейчас будто память не моя…
На сей раз звонко рассмеялась Аглая. И теперь Филин наслаждался ее смехом. А поначалу женщина показалась ему этаким генералом в юбке — говорила четко, словно приказы отдавала, исключительно по делу…
— Дождемся ночи, — предложил Филин, — позвоним Одиссею, его номер я помню, если только он снова не сменил его, убедимся, что в конторе пусто, и пойдем на кражу со взломом. Записную книжку с номерами телефонов придется выкрасть. Другого способа я не вижу.
— Это хорошо, что у вас есть записная книжка. Но давай прямо сейчас с моего номера позвоним вашему Одиссею и попросим отдать книжку. Добровольно, — предложила Аглая. Ей совершенно не хотелось лезть ночью в чужое помещение. А если поймают, как она будет оправдываться, что ей понадобилось за закрытыми дверями?
— Ладно, я пошутил, — улыбнулся Филин. — Но Одиссею позвонить все равно придется. Я не помню ни одного пароля… А книжка у меня в компьютере…
Похихикивая и подкалывая друг друга, Аглая с Филиным радостно принялись изучать электронный ящик сыщика. Записную книжку отыскали среди неотравленных писем.
Филину с огромным трудом удавалось говорить своим голосом, беседуя с другом, — все время срывался, начинал говорить выше. Приходилось замолкать, откашливаться, проверять на тембр, а потом снова просить Одиссея напомнить ему пароли, а еще убеждать не приходить в больницу. Мол, он в бессознательном состоянии валяется в реанимации, должный уход за ним оплачен, больше ничего не нужно. Приходит в себя исключительно тогда, когда навещает его последняя из клиенток Аглая. Вместе с ней они попали в ДТП. Астральная связь, не иначе.
Одиссей потребовал доказательств того, что говоривший с ним мужчина есть его друг. Филину пришлось забыть, что рядом с ним Аглая и выдать их исключительно мужские секреты. По-другому никак не получалось убедить Одиссея, что он это он, и получить вожделенные доступы к электронным ящикам.