Франт 2

Двадцать семь золотистых скальпов не дадут мне соглать. А сожранное сердце военного вождя Красных Курток, то есть полковника Мунраэля, что и командовал теми самыми отрядами, так рьяно зачищавшими новые территории от «зеленых животных», будет достаточным свидетельством успешности меня, уже в качестве военного вождя и во главе столь же безутешных, пылающих праведным гневом воинов.

Окончательно сойти с тропы войны мне позволила лишь победа над предателем Унсокма, который вместе с отцом и названным братом пытались за презренный металл и огненную воду, конечно же, вывести на земли золотоголовых двух дочерей поверженного Мунраэля и еще одного раненного военного вождя ушастых. Те спасались от гнева Красноглазых, как нас прозвали. Но отважный Магваэ настиг их и скормленная муравьям печень предателя Унсокма, а также скальп его братца, что так метко стрелял из Громовой Палки бледнолицых будут подтверждением моих слов. Труднее всего тогда пришлось с их отцом. Великий воин был воистину велик, но увы слишком расхолодила его жизнь предателя, что словно прикормленный пес наводил отряды бледнолицых на стойбища орков, а огненная вода притупила остроту реакции Змея, поэтому Вепрь насадил его на свои клыки, хоть так и не испил его испоганенной дурманящим зельем бледнолицых крови, но седой скальп Чинаокуа стал достойным украшением и почетным трофеем.

Но именно пленники той битвы у Голубой Скалы послужили тому, что Маленький Вепрь зарыл свою обагренную кровью врагов дубину из железного дерева. Взятая же младшая дочка врага по имени Элиэль, скрасила холодные ночи теперь великого вождя Магваэ, а после и стала женой, получив имя Уатва. Поющий ручей. Старшая же, Кораэль, как и тот раненный ушастый, майор Дунаэль, сгорели на костре, а их дух вознесся с пеплом и дымом, чтобы помочь отправиться так и не ставшему воином сыну Магваэ, в долину Великих Духов-Охотников, где Бесконечная Рыба будет всегда кормить его, а прохладная Вечная Река омывать его чресла, что он так натрудит с дочерьми и женами тех врагов, скальпы которых безутешный отец возложил на костер.

Однако долго Магваэ с Уватва не прожили в сытости и спокойствии. Бледнолицые неустанно двигались на Восток отбирая всё больше земель и убивая всё больше орков. Однажды пришли и в новый дом, и опять когда Вепрь был на охоте. Он быстро настиг отряд, к слову под командыванием действительно капитана, да еще и брата Дуниэля, но увы, их оказалось слишком много для хоть и великого военного вождя, но лишь одного. Даже Красная Пелена не помогла одолеть стольких врагов. И вот орк, последний из Большеногих, умирая в пещере под водопадом от засевшей в брюхе Громовой Смерти бледнолицых, воззвал к Духам-Охотникам, воспользовавшись тем, чему когда-то его научил старый шаман Сизый Глаз, чтобы носящая под сердцем его будущего сына Уатва, принесла-таки в этот мир того, кто бы не позволил пресечься великому племени!

Мда, типичный сюжет. Всё как всегда и везде. Отмороженный дикарь, однако живущий по законам природы и цивилизованные, но беспринципные колонисты. Кто прав, кто виноват — судить не берусь, но раз уж прибыл в этот мир, а невинных вокруг нет, то нечего и рефлексировать.

Девочке же помогу, хоть мне этот ее «стокгольмский синдром» мало понятен. Хотя мало ли, какие там у нее были отношения с семьей да и с той же сожженной любимым мужем на костре сестрицей и несостоявшимся женихом. Жуть. А может она только тут впервые познала настоящего женского счастья. Вон как ластится. Я-то без трусов этих эльфов не видал, а вот себя как узрел, так даже закомплексовал. Слегка. В общем, раз ушастенькая желает быть именно Уатвой, а не Элиэль, то кто я такой чтоб ее осуждать? Тем более и сам едва не теряю разум рядом с нею.

Что там у нас с эпичным противостоянием зеленокожих с бледнолицыми? Ага, Вжух проредил самых резких и избиение переросло в ожесточенную возню. Так, а эти вот обладатели красных глаз чего сюда прутся?

Кстати эти их светящиеся красным глаза, что и дало некогда название отряду непримиримым под командованием Вепря, это некий здешний шаманизм. Я теперь, наряду с орчим языком, некоторыми навыками здешних охотников и воинов, также обладаю и умением изготовления нужных… веществ, дабы пробудить в себе связь с древними духами и организовать такой вот баф. Ну и там еще интересный ритуальчик, своего рода жертвоприношения, так что дело не только в местных «мухоморах», не зря же глаза светятся.

К слову, помимо жутковатого психологического эффекта на окружающих из-за этих вот мистически светящихся глаз, которые застилает некой красной пеленой и напрочь отключает страх, сомнения и прочие метания высокоразвитого разума, также происходит и некоторое усиление тела, изменение болевых порогов, рост выносливости, за что, правда, приходится платить мощным отходняком. Действует такой вот эффект пару часов, зато потом, не менее десяти тебе обеспечено горизонтальное положение. Но особо матерые, конечно, могут отложить эти последствия часов так на пять превозмоганий, но потом всё же «дрова».

Так, красноглазые всё-таки прутся сюда? Ладно.

— Женщина будет сидеть в тех кустах, а Магваэ обагрит кровью своё оружие, — не терпящим возражений тоном выдал я ЦУ послушной, еще бы, с такой-то насыщенной половой жизнью, супруге, что слегка недоумевающим взором, но всё же поспешив исполнять поручение, проводила столь медлительного и неподвижного меня, который старался корчить вальяжность, дабы скрыть бессилие.

Поковылял великий воин, иттиевомать.

Красные точки на миникарте приблизились и я получил возможность воочию оценить как красные глаза, так и их обладателей. Жутковато, да и ребятки матерые, а еще без тормозов, благодаря своему фэнтезийному допингу. Судя же по тому что они не завязли в основной свалке, а чего-то рыскают и вынюхивают в сторонке, то и с головой дружат. Скользкие твари.

Поприветствовали они меня хищным оскалом, опознав извечного врага Зеленоухих. Да, не повезло мне нарваться на племя исторических врагов моего ныне канувшего в Лету племени, для которых превеликой честью станет пресечь ненавистных Большеногих. А определили они, что я последний, по узору на одежде и особым образом размещенным на моей голове перьям, которые каким-то чудом не смыло при нырянии с высоты.

Когда же первый, с типичным индейским, ну так мы в детстве играли, криком кинулся на меня занося над головой свою клювастую дубину Тагак, я так же резво как и прошлый раз, а может и еще шустрее, сформировал огнешарик, и швырнул этой троице под ноги эдакий вот эквивалент… наверное ОГ-9. Рвануло неплохо, а оглушенные и дезориентированные толстошкурые гиганты отделались лишь незначительными повреждениями. Но это дало мне время и возможность дотопав до них, практически беспрепятственно порубить контуженных «берсерков», коих Система оценила по 150 ОО. Лишь последний ловко выставил древко дубины, но Резвый довольно легко рассек плотную древесину и изрядно изранил руку клыкастого. Я же, чуть подправив острие, тем же движением вогнал клинок в легкое. Ну а там уже дело техники.

Вот и всё. Нечего с ними устраивать эпичный махач. Хотя как же хочется. Вепрь, скотина ты такая, сердце я жрать ничье не стану. Совсем что ли?

Далее я направился к всё также валяющемуся бесчувственному капитану, а по совместительству и боссу данжа, которого я тогда и увидел, ну когда принял в себя светящийся сгусток. Ушастый был всё еще жив, так как привален каким-то весьма плохо выглядящим из-за чудовищной раны фузелером, что умирая повалился на командира, обильно залив того кровью и не только, тем самым и сокрыв упомянутого. Нужно его не забыть потом забрать и оттащить в безопасность.

Что ж то за сгусток такой был? Хороший вопрос. Эта светяшка, а точнее ее последствия, стали для меня полной неожиданностью и дали пищу для размышлений. Я обрел новый навык «Магический взор». Хотя какой это к чертям навык, когда умение. Или я что-то не понимаю? В общем, на пятом ныне его классе, я могу видеть магию!

Именно так. Когда я сплетал огнешар, а это самое подходящее название данному процессу, то активировал Взор и стал видеть, как энергия проходящая по каналам в руках, которые заканчиваются своего рода «усиками» на ладонях, вливается в уже сплетенную из светящихся нитей форму, конструкцию, хм… плетение же! Точно, магическое плетение.