Страница 280 из 335
– Что я должен сделать? – настороженно переспросил Матахати.
– Пойти в артель, которая копает колодцы.
– В замке Эдо?
Дайдзо задумчиво посмотрел на воду.
– Ты сообразительный, Матахати. Именно в замке Эдо. По-моему, Умпэй давно зовет тебя к себе. Прими его предложение.
– Но... разве заработаешь кучу денег, копая колодцы?
– Не спеши, выслушай меня до конца.
Матахати летел домой как на крыльях. Они договорились, что вечером Матахати зайдет к ростовщику за авансом. Дайдзо обещал ему тридцать золотых.
Матахати лег спать. Ему снились горы золота.
Проснулся он поздно вечером. От волнения у него пересохло во рту. Выйдя из дома, Матахати постоял немного, раздумывая о неожиданном предложении. «Кто же он на самом деле?» – размышлял он о Дайдзо.
Дайдзо сказал ему: «Выждешь удобный момент и, когда появится сёгун, убьешь его из мушкета. Мушкет и порох спрячут на территории замка под большим рожковым деревом неподалеку от задних ворот».
За рабочими в замке, конечно, строго надзирали, но все же Матахати мог выполнить поручение мнимого ростовщика. Хидэтада любил проверять работы в замке. После выстрела Матахати успел бы скрыться в поднявшейся суматохе и бежать через внешний ров.
Дома Матахати не находил себе места от волнения. Слова Дайдзо звучали в его ушах. Матахати бил озноб, он покрылся гусиной кожей. «Ужасно! Сейчас же откажусь»,– решил он, но тут же заколебался, вспомнив, что ему говорил Дайдзо: «Теперь, когда ты посвящен в тайну, на тебя возлагаются строгие обязательства. Неприятно говорить, но в случае отказа от них проживешь не больше трех дней». Матахати поежился, представив взгляд Дайдзо.
Вечером Матахати шел по переулку Нисикубо к лавке ростовщика на улице Таканава. Он миновал глухую стену и остановился перед низким входом в лавку.
– Входите, не заперто, – раздалось изнутри.
– Дайдзо?
– Рад тебе. Пройдем в склад.
Они двинулись по длинному узкому коридору.
– Садись,– сказал Дайдзо, ставя свечу на сундук. – Видел Умпэя?
– Да.
– Когда он возьмет тебя в замок?
– Послезавтра.
– Все в порядке?
– Надо еще заверить печатью мои бумаги у чиновников в округе и в квартале.
– Не беспокойся, я состою в квартальном комитете.
– Почему?
– Ничего удивительного. Я влиятельное лицо здесь, поэтому окружной голова предложил мне войти в комитет.
– Я не удивился... но все так неожиданно.
– Ха-ха! Знаю, что ты подумал. Считаешь, что недопустимо держать в комитете такого, как я. Пойми простую истину: имей деньги, будешь всем угоден и в местное начальство выбьешься. Подумай, Матахати, ты ведь скоро разбогатеешь.
– Д-да, – заикаясь произнес Матахати. – В-вы дадите мне задаток?
– Сию минуту.
Дайдзо со свечой отошел в дальний конец склада, снял с полки лакированную коробку и отсчитал тридцать золотых монет.
– Есть во что завернуть? – спросил он.
У Матахати ничего не нашлось. Дайдзо поднял с пола тряпку и кинул ее Матахати:
– Заверни да спрячь за пазуху.
– Вам нужна расписка?
– Расписка? – рассмеялся Дайдзо. – Честный ты парень! Нет, не нужна. Поручительством служит твоя голова.
Матахати часто заморгал и произнес:
– Я лучше пойду.
– Не спеши. Как следует все запомнил?
– Да. Вот только один вопрос. Вы сказали, что мушкет спрячут под рожковым деревом. А кто его туда положит?
Матахати с утра думал об этом, не представляя, что возможно пронести мушкет и боеприпасы на тщательно охраняемую территорию замка да еще запрятать их за месяц до намеченного покушения.
– Не твое дело, – ответил Дайдзо. – Думай о своем задании. Ты переживаешь, потому что пока не свыкся со своей ролью. Недели через две совершенно успокоишься.
– Хотелось бы.
– Во-первых, тебе следует мысленно настроиться на выполнение задания, а потом действовать.
– Понятно.
– Я не могу допустить провала дела из-за пустяков, поэтому спрячь деньги подальше и забудь о них до завершения задания. Они от тебя никуда не денутся. Деньги могут загубить важное дело.
– Я уже думал об этом. Позвольте спросить, где гарантия, что вы заплатите обещанное после выполнения задачи?
– Не хочу хвастать, но деньги меньше всего волнуют меня. Подойди!
Дайдзо поднял свечу и стал показывать Матахати ящики из-под лакированных подносов, доспехов и прочих товаров, расставленных в складе.
– В каждом тысячи золотых монет, – сказал Дайдзо.
Матахати смутился, что высказал вслух свои сомнения. Он покидал ростовщика в приподнятом настроении.
После его ухода Дайдзо отправился в жилую половину дома.
– Акэми, – позвал он. – Я думаю, что он сразу пойдет прятать деньги. Поспеши!
Акэми увлеклась ростовщиком, несколько раз побывав в его лавке. Однажды она сказала Дайдзо, что хочет распрощаться с опостылевшим ей Матахати и перебраться туда, где жизнь получше. Дайдзо, как выяснилось, искал женщину, которая вела бы его хозяйство. В тот день рано утром Акэми явилась к нему. Дайдзо пообещал, что сам все уладит с Матахати.
Матахати, не подозревая, что за ним следят, вернулся домой, взял мотыгу и забрался на вершину холма Нисикубо за домом, где и зарыл деньги.
Выслушав подробный рассказ Акэми, Дайдзо немедленно отправился на холм Нисикубо и вернулся лишь под утро. Он дважды пересчитал деньги – монет было двадцать восемь. Дайдзо нахмурился. Он не любил, когда у него крали деньги.
ПОМЕШАТЕЛЬСТВО ТАДААКИ
Осуги была не из тех, кого способна сокрушить сыновняя непочтительность, но даже ее все чаще охватывала грусть. На этот лад ее настраивали широкая река, протекавшая у ее нового дома, заросший клевером дворик, жужжание пчел.
– Вы дома? – нарушил ее задумчивость зычный голос.
– Кто там?
– От Хангавары. Нам привезли свежие овощи из Кацусики. Хозяин посылает вам немного.
– Ядзибэй такой заботливый!
Осуги, как обычно, сидела за столиком и переписывала Сутру Великой Родительской Любви. Она неплохо устроилась на новом месте и кое-что зарабатывала, пользуя больных бальзамом из трав. С наступлением осени она почувствовала прилив бодрости.