Страница 269 из 335
– Обвиняешь нас в том, что ведем себя не по-мужски?
– Пусть Кодзиро вызовет нас на бой, как положено по правилам. Наше звание не позволяет ввязываться в драку с подручными Кодзиро.
– Можешь распинаться про самурайские штучки ради собственного удовольствия. А мы будем защищать честь по-нашему.
– Если самураи начнут драться со всяким отребьем, выясняя, чьи правила лучше, по улицам потекут потоки крови. Проще обратиться к городским властям. Согласен, Нэмбуцу?
– Ну ты, лошадиный помет! Нам ни к чему чиновники, без них обойдемся!
– Сколько тебе лет?
– Тебе какое дело?
– В твоем возрасте позорно вести молодых людей на верную смерть.
– Придержи язык! Я пока не стар для хорошей драки.
Тадзаэмон, вытащив меч, шагнул вперед. Бандиты двинулись следом. Тадзаэмон сделал выпад, Мусаси увернулся и, оказавшись за спиной атакующего, схватил его и швырнул в ров. Подхватив Синдзо, Мусаси стремительно пошел прочь от толпы. Он пересек поле и стал взбираться на холм. Добравшись до середины склона, Мусаси поставил Синдзо на ноги.
– Бежим.
Бандиты, оправившись от потрясения, бросились вдогонку.
– Держи их!
– Где же ваша хваленая гордость?
– Хороши самураи!
– Вы нам ответите за Тадзаэмона! Мусаси словно не слышал криков.
– Не вздумай связываться с ними, – сказал он Синдзо. – Беги и не оглядывайся. В нашем положении иного выхода нет.
Мусаси и Синдзо пересекли местность, получившую впоследствии название Усигафути и холм Кудан, но в те времена это были холмы, поросшие густым лесом. Преследователи отстали, Синдзо побледнел и тяжело дышал.
– Устал? – сочувственно спросил Мусаси.
– Терпимо...
– Тебе хотелось отомстить за оскорбления?
– Конечно...
– Подумай в свободную минуту над моими словами. Случаются обстоятельства, когда бегство – лучший выход. Спустимся к ручью. Вымойся перед тем, как явиться к отцу.
Вскоре Синдзо и Мусаси достигли рощи храма Акаги Мёдзин. Усадьба даймё Ходзё лежала внизу у подножия холма.
– Надеюсь, ты зайдешь к нам и познакомишься с отцом? – спросил Синдзо.
– В другой раз, – ответил Мусаси. – Отдохни как следует. Будь здоров!
После этого происшествия людская молва начала поносить имя Мусаси. Его называли «слабаком», «жалким трусом», «позором самурайского сословия». Если такое ничтожество разгромило школу Ёсиоки в Киото, значит, она ничего не стоила. Мусаси вызвал ее учеников на бой, потому что те не способны держать меч в руках! Дутая слава школы может одурачить только простаков, ничего не смыслящих в искусстве фехтования.
В Эдо не нашлось никого, кто замолвил бы доброе слово в защиту Мусаси.
Верхом оскорбления были столбы с объявлениями, расставленные по всему городу: «Послание Миямото Мусаси, который бегает, как заяц. Вдова Хонъидэн жаждет мщения. Мы тоже хотели бы встретиться лицом к лицу с тобой. Надоело видеть тебя со спины. Если ты самурай, выходи на бой! Хангавара и его друзья».