Страница 3 из 12
– Я уже прочла кучу тренингов и курсов, как раскрыть свою сексуальность, как наполнится женственностью, как привлечь мужчину, как вдохновлять его. Я даже всех названий не упомню. И все без толку!..
В чем нельзя было обвинить Жанну, так это в бездействии. Она из кожи вон лезла, чтобы устроить личную жизнь. Возможно, причина ее неудач как раз крылась в излишнем фокусе на этой цели, как и у меня. Только наши усилия были направлены в разные стороны, но результат был все же один.
– Я составила карту желаний. Каждое утро начинается с медитации и аффирмаций, – Жанна не унималась. – Я даже не знаю, что еще должна сделать?
– По-моему, единственное, что тебе нужно сделать, это остановиться. – Регина явно не одобряла одержимость подруги. Пожалуй, подобная зацикленность оттолкнула бы и меня, если бы не была свойством моего собственного характера. Изо дня в день я мусолила одни и те же мысли до мозоли на мозге, чем себя жутко раздражала, но признаваться в этом не собиралась, дабы избежать тяжелого презрительного взгляда Регины. Ей было не дано понять чужих отчаянных попыток любым способом обрести счастье. Ее собственная история была из образцово-показательных: влюбленность с первого взгляда, первый секс с будущим мужем, страсть, осознание любви через год, еще через год – предложение выйти замуж, через полгода – пышная свадьба на сто гостей, потом первый ребенок, затем – второй, растущий семейный бизнес, первая квартира, загородный дом… Наблюдать за такой жизнью было несколько болезненно. И если Регина была человеком-ГОСТом, то я человеком – все наоборот. В моей жизни почти все происходило в обратной последовательности. Не то чтобы я была огорчена, скорее мне думалось, что лучшее меня ждет впереди. Но это неточно.
– Я даже зарегистрировалась на знакомствах, – Жанна с опаской посмотрела на Регину, но та сдержанно отвела взгляд.
– Ну теперь, кажется, ты точно сделала все, что могла, – я уже изрядно проголодалась. Но на кухне, похоже, было еще хуже, чем в зале, и потому нам до сих пор не принесли закуски.
– Сайт знакомств… По-моему, это уже перебор… Даже для тебя, – осуждающе произнесла Регина.
– А что такого? – Жанна поникла. Мне стало ее немного жаль. Я сама не всегда выдерживала давления Регины, но в этом была вся она, и со временем я смирилась. Хотя не знаю, что было хуже – перфекционизм одной или неразборчивость и непоследовательность другой.
– Я лишь открываю все возможные двери, чтобы в жизнь могло войти счастье… Что в этом плохого?
– Да, ты, по-моему, уже не только двери, но форточки все настежь распахнула, – Регина расхохоталась.
– Легко смеяться, когда на всеобщей раздаче успела отхватить лакомый кусок! – Жанну всерьез это задело. Мысленно я ликовала. Редко кто из нас давал отпор нападкам, которыми изобиловала подруга-перфекционистка. Высокомерный тяжелый взгляд – к этому за много лет дружбы я успела привыкнуть. Но обидные словечки, которыми она разбрасывалась направо и налево, рассыпая зерна презрения, прорастающие рано или поздно в комплексы и неуверенность, были для нее не характерны. Раньше она была куда сдержанней в своих изречениях.
– Вот даже ты, Ева, – обратилась ко мне Жанна, и это был плохой знак. – Ты ведь наверняка меня понимаешь. Ты тоже одна. Тем более с ребенком. Неужели тебе не хочется, чтобы рядом был мужчина. Я уверена, что ты тоже в активном поиске.
– Я скорее в пассивном поиске, – ответила я не раздумывая. – Жду, пока меня найдут.
– Активный… Пассивный… Это не столь важно…
– Мне внутри себя очень уютно. Самореализация для меня важнее, – объяснила я. – Женщины часто отчаянно пытаются найти себя в ком-то, но только не в себе. Я не из таких…
– То есть ты тоже считаешь, что я зациклена на личной жизни?
Мне нужно было изловчиться, чтобы ответить честно, не изменяя себе и своим принципам, никого не обидеть и при этом сохранить нейтралитет в конфликте. Почему роль амортизатора доставалась все время мне?
– Ну, я считаю, что ты зациклена на мужчинах, я – на самореализации, а Регина – на том, чтобы все было идеально, как в женских журналах. И если честно, каждая из нас впадает в свои крайности, – я сказала как есть.
Регина фыркнула. Для человека, изощряющегося все доводить до совершенства, осознавать и тем более признавать свои изъяны было непривычно.
– И как пассивный поиск на деле? – поинтересовалась Жанна.
– Что ты имеешь в виду?
– Хочу узнать, можно ли, ничего не делая, привлечь в свою жизнь что-то стоящее…
– А ты об этом, – вряд ли я могла компетентно ответить на этот вопрос. – Наверное, можно. Я не сильно на этом заморочена…
– У тебя кто-нибудь появился? – спросила более конкретно Регина.
– В целом нет, – ответила я, вспомнив Кирилла.
– Значит, все-таки кто-то есть?
– Не совсем…
– А ты можешь нормально ответить?
Я бы непременно обо всем поведала, если бы действительно было чем прихвастнуть. Но едва ли я рассматривала Кирилла как реального претендента на место мужчины, не говоря уже о том, что его знаки внимания вообще больше раздражали.
– На работе есть один, – я подбирала правильное слово, – парень. Он пытается что-то сделать. Но это тот самый случай, когда лучше бы не было ни от кого знаков внимания, чем от него.
– Совсем никакой?
– Только когда хочется секса, – ответила я честно.
– То есть у вас что-то все-таки было? – Регина приподняла бровь.
– Нет, – протянула я. – Просто, когда мозг включает функцию «размножаться», привлекать начинают даже те, кто раздражает.
– И чем же он тебе не нравится?
Доходчиво объяснять такие вещи подругам было крайне сложно. Что бы я ни сказала, неразборчивая в связях Жанна непременно решила бы, что я выдумываю проблему на пустом месте, а педантичная Регина лишь посмеялась бы над тем, каких мужчин я привлекаю.
– Ну, он молодой незрелый мальчик, – я все-таки рискнула. – Втрескается в любую, поманившую пальчиком.
– Я такая же, – призналась Жанна.
– Недолюбленные в детстве не особо избирательны во взрослой жизни, – резко ответила Регина.
– Зачем же так грубо…
– Зато правда.
Здесь сложно было с ней спорить. В отчаянных попытках наконец-то стать любимым кем-то человек перестает различать хорошее и плохое и дает шанс тому, кто его вовсе не заслуживает. Пожалуй, до недавнего времени я и сама была такой, хотя тщательно это скрывала. Но в отличие от Жанны я хорошо усвоила все уроки с первого раза, а некоторые из них были довольно болезненные. Так любовь стала для меня неким даром, на который человека благословляют свыше, поэтому я прекратила верить в обыкновенное чудо и решила сконцентрироваться на том, что было в моих собственных силах.
– А как у тебя дела, Регина? – поинтересовалась я.
– Все стабильно хорошо, – ответила она, не вдаваясь в подробности.
– Я тоже хочу, чтобы у меня все было стабильно хорошо, – призналась Жанна. – А пока у меня стабильно никак…
Это было то самое слово, которое отражало состояние дел и в моей реальности. Но об этом, как и о многом другом приходилось умалчивать. На фоне Регины я и без того постоянно ощущала собственную неполноценность и нереализованность жизни.
Официант начал приносить один за другим блюда. И я впервые ощутила на себе прикосновение женской зависти, когда рядом со мной на столе оказался сочный румяный стейк из мраморной говядины. Я поймала себя на мысли, что будь сейчас со мной голубоглазый высокий брюнет с огромным букетом роз, девочки легче бы это перенесли. Но кусок мяса сегодня стал единственным центром притяжения женского внимания.
Философская болтовня об отношениях сменилась малозначительными междометиями удовольствия, которое мы испытывали от гурманских блюд. Едой особенно наслаждалась я, поскольку реже всех ходила по ресторанам и чаще всех сидела на диетах. Хотя вряд ли по мне можно было это сказать.
Мы с девочками даже не вспомнили о том, что в этот раз к нам обещала присоединиться София. В последнее время она настолько редко появлялась в нашей жизни, что ее отсутствие стало привычным. Но тем больше это подогревало интерес к тому, что с ней происходило. Она была единственным человеком, о котором нельзя было ничего узнать из социальных сетей. Хотя что уж из социальных сетей… Даже от общих друзей и приятелей. У нее просто не было времени на то, чтобы что-то о себе рассказывать и тем более показывать. Она была слишком занята жизнью. Чего нельзя было сказать ни об одной из нас.