Дела святейшие

Его преосвященство встал и, сложив руки за спиной, несколько раз прошелся по кабинету. Остановившись возле высокого стрельчатого окна, поманил помощника пальцем.

— Говори, отсюда нас не услышат, — негромко, одними губами проговорил он.

— Вы станете папой, ваше преосвященство, — так же, едва слышно, прошептал монах.

С легким вздохом кардинал усмехнулся:

— Хотел бы я знать, что дает тебе такую уверенность...

Монах вынул из складок одежды небольшую фотографию.

— Вы узнаете?

Взгляд, брошенный искоса, вдруг застыл. Едва сдерживая волнение, кардинал выхватил из рук помощника снимок и поднес к свету. Лицо приобрело пепельный оттенок.

— Святой Франциск, это же... Это же... Зачем ты мне его показываешь? Когда это снято?

— Я вижу, вы поняли, о чем идет речь. — Антоний предостерегающе приложил палец к губам.

Кардинал выглядел потрясенным, он с трудом находил слова.

— Но... Подожди... Ты хочешь сказать... А впрочем, нет, молчи! Не говори больше ни слова. — Он схватил пухлую влажную ладонь своего помощника и потащил его за собой. Стремительным аллюром преодолев несколько лестниц, коридоров и комнат, они в конце концов оказались в крошечной келье. Кардинал захлопнул тяжелую дубовую дверь и повернул ключ.

— Вот теперь можно, — с трудом переведя дыхание, сказал он. — Но все равно, как можно тише.

— А вы уверены?.. — Брат Антоний пристально посмотрел на патрона.

— Абсолютно. За пределы этих стен не вылетит ни единого слова.

— Я знаю, где находится этот крест.

— Но... это невозможно! — Голос кардинала то и дело соскакивал на фальцет. — Ведь он безвозвратно пропал во время войны... Где ты его нашел? Как?

— Скажем... сработал один мой информатор. В женском монастыре.

— Святой Франциск! У тебя и там свои осведомители! — Его преосвященство всплеснул птичьими ручками.

— Разумеется. Я давно следил именно за этой обителью.

— За какой именно?

Брат Антоний поднял палец, давая понять, что всему свое время. Кардинал не стал настаивать:

— Хорошо, но почему именно за этой?

Его собеседник вздохнул:

— Признаться, я никогда не доверял женщинам, а уж монашкам в особенности. И кстати, всегда подозревал, что именно они крест и спрятали. Как видите, я оказался прав!

Кардинал прикрыл глаза, губы едва заметно шевелились, он словно читал беззвучную молитву.

Брат Антоний терпеливо ждал.

— А ты уверен, что крест там и что он подлинный? Ошибки быть не должно.

— Ее не будет. Поверьте мне.

— Поверить нелегко. Ведь обретение этого креста больше, чем чудо!

Брат Антоний широко улыбнулся. Лицо его оставалось гадким и сладким.

— А уж какую роль сыграет его возвращение Восточной церкви...

— О, да! — Кардинал с каждой секундой воодушевлялся все сильнее. — Человек, сумевший примирить Западную и Восточную церкви, без сомнения станет святым еще при жизни.

— Если помните, я с этого и начал наш разговор. Но я еще не докончил. У меня к вам будет одна просьба...

Его преосвященство понимающе закивал:

— Я понял. Если я стану папой, разумеется, ты получишь все, о чем когда-либо мечтал...

Но брат Антоний отрицательно покачал головой:

— Пока рано делить награды. Я хотел сказать, что найти крест было не просто, но заполучить его будет еще сложнее...

— А в чем проблема? Если у тебя в том монастыре свои люди...

— Теперь уже дело не в людях, скорее дело в деньгах.

— Ты думаешь, что монашки согласятся его продать? — Кардинал был поражен. — Я больше чем уверен — они не отдадут его и под страхом смерти.

— Безусловно. Тем более что они и сами не знают, где его искать.

Птичьи глаза резко сузились.

— Как это — не знают?

— А вот так.

— Но... Подожди, я ничего не понимаю.

— Крест был укрыт во время войны тогдашней настоятельницей монастыря, она погибла и унесла свою тайну в могилу. Именно по этой причине о кресте никто с тех пор и не слышал.

Кардинал недоверчиво посматривал на своего помощника.

— Интересно. Получается, монахини не знают, где крест, а ты знаешь?

— Именно так.

— И ты не хочешь объясниться?

Монах склонил голову в серой шапочке.

— Простите, ваше преосвященство, но это не моя тайна и я поклялся ее хранить.

— Ну хорошо. — Кардинал пошевелил сухими пальцами. — Как же ты планируешь заполучить этот крест?

— Его придется украсть.

Кардинал Винченце медленно опустился на стул. Лицо его побагровело.

— Как ты сказал?

— Ваше преосвященство, вы меня не так поняли! — притворно ужаснулся брат Антоний. — Мне бы даже на секунду не пришло в голову попытаться ввести вас в грех. Я неправильно подобрал слова для выражения своей мысли.

Кардинал величественно кивнул:

— На первый раз я тебя прощаю. Но впредь будь осторожен в выборе выражений, друг мой.

— Я имел в виду совершенное иное: монашки, утратив бесценную реликвию, по сути лишились на нее права, а я всего лишь предлагаю, не оповещая их, вернуть святыню людям. Что в этом дурного?

— Ну если ты так ставишь вопрос...

— Ни о чем ином даже речи не идет! Однако существует нюанс... — Антоний все еще мялся.

— Какой именно? Да говори же ты быстрее, у меня скоро нервный тик начнется. — У кардинала и вправду начал подергиваться правый глаз.

— Представьте, не дай Бог, конечно, поймают меня на территории монастыря, да еще с такой реликвией... Что мне тогда делать?

Кардинал растерянно пожал плечами:

— Наверное, придется сказать правду.

— Безусловно. Вопрос, как эта правда будет сформулирована.

— И что ты предлагаешь?

— Я предлагаю сказать, что было у вас, монсеньер, видение, видели вы во сне, где укрыт крест, и приказал вам Господь послать туда верного человека, чтобы отыскать его и вернуть православному миру. А чтобы ни у кого не возникло сомнений, вы сегодня же напишите письмо, запечатаете и отдадите на хранение его пресвятейшеству Папе Римскому, дабы открыл он его накануне дня Святой Пасхи, празднуемой православными. Представьте, какой эффект это произведет! О вас узнаёт весь мир.

Взгляд кардинала Винченце был устремлен в сияющее будущее. Он уже видел себя в белоснежной мантии и тиаре.

— М-да... Хорошо, допустим, я дам свое благословение. Но разве это не будет... как бы это сказать... не совсем...

— Честно? Нет, я так не думаю. Разве Господь не явил чудо, сообщив о кресте именно вам?

— Уж не мнишь ли ты себя Господом? — усмехнулся кардинал.

— Я лишь слепое орудие в его руках. — Монах молитвенно возвел глаза к потолку.

Предложение было более чем заманчиво, но кардинал все же опасался.

— Ладно, над этим надо будет подумать. — Он помолчал. — Да, ты говорил что-то о деньгах...

Антоний уже без приглашения подсел к патрону.

— Сейчас объясню. Монастырь, в котором ныне укрыт крест, очень древний, ему почти девятьсот лет. И с самого первого дня его основания настоятельницами в нем служили женщины одного очень знатного рода. — Теперь брат Антоний говорил медленно, взвешивая каждое слово. — В середине шестнадцатого века, когда по всей Европе царила смута и разорение, глава этой семьи, человек мудрый и прозорливый, решил укрыть самое ценное из своего огромного состояния непосредственно под монастырем. По его приказу вырыли тайные ходы и устроили там кладовую...

Кардинал пожал плечами — чужие сокровища его явно не интересовали.

— Так вот, именно там крест сейчас и хранится. Вместе с остальными сокровищами.

— Хм, — нахмурился кардинал. — Но как туда попасть без ведома святых сестер?

— А вот как. — Брат Антоний неожиданно повеселел. — Дело в том, что монашки обязаны отдать сокровища любому потомку рода по первому его требованию. Естественно, — его голос упал до шепота, — если наследник предъявит доказательства своего права.

— Какие же это должны быть доказательства?

— Два предмета, передаваемые по наследству из поколения в поколение. Оригиналы находятся в семье, а копии — в монастыре.