Наказание для продюсера

— Мне? — спрашивает и бросает взгляд на поднос, после чего удивленно поднимает глаза.

— Да. Я сварила вам манную кашу на безлактозном молоке. Таша пьет его каждое утро и дала мне немного для каши, — говорю ему, наблюдая за тем, как меняется выражение лица мужчины на более удивленное и заинтересованное.

— Не слышал раньше о таком молоке.

— Чего только не придумают в нынешнее время, — искреннее улыбаясь, чувствуя гордость за то, что знала о том, чего он не знал, отвечаю я. — Приятного аппетита. Тарелка вашей дочери с улыбкой. Ваша — другая.

— Спасибо, — произносит он растерянно и хочет еще что-то сказать, но я уже захожу в лифт, не оборачиваясь, и уезжаю на свой этаж, чувствуя, как трясутся руки и коленки.

Боже, что со мной происходит? Я больна? Надеюсь, это быстро лечится.

Влад

— Алиса? — ласково окликаю дочь, прежде чем поставить поднос на стол. — Иди ко мне, радость моя! Папа тебя покормит.

— Папа! — кричит малышка и со всех ног бежит ко мне, улыбаясь так счастливо, что сердце сжимается от нежности. Жаль, что скоро придется оставить ее одну и отправляться на работу.

Дочка подбегает ко мне и обнимает ногу, хохоча так громко, что я начинаю опасаться, что все слышат, как сейчас счастлива моя малышка. Ее детский смех и постоянно приподнятое настроение каждый раз заставляют меня улыбаться. И плевать каким уставшим я прихожу, но от пары часов игры с дочкой никогда не откажусь. Я уже начал разбираться в куклах и их именах, которые им дала Алиса.

— Давай, Алиса, я покормлю тебя, — с этими словами беру ее на руки и сажаю на высокий стул.

— Уыбка! — кричит она и тычет пальчиком в тарелку с кашей, которую я поставил перед ней. — Это пинесла фея?

— Фея, — соглашаюсь с дочерью. — Фея…

Непонятная для меня фея. С одной стороны, проста как валенок и понятная, но каждый раз заставляет меня сомневаться в моих же мыслях о них. Стала бы меркантильная девушка, идущая по головам, трать свое время на то, чтобы приготовить кашу для дочери, человека, что все время ее оскорбляет?

— Фея! — радостно кричит дочь.

Фея… Жаль, что не моя. И никогда не будет моей.

— А она пидет к нам в гости? — спрашивает дочка, обращая ко мне загоревшийся огнем интереса взгляд.

— Не думаю, малыш. У нее много дел.

— Как у тибя?

— Нет. Фея сейчас улетела к другим деткам, чтобы тоже приготовить им кашу.

— А ка мине?

— Я попрошу ее следующий раз зайти, малыш. Хорошо? — спрашиваю дочь с улыбкой. Дочь кивает с улыбкой до ушей. — А теперь кушай!

Глава 22

Ксюша

Закончив с подготовкой к первому телевизионному этапу конкурса, я еще несколько раз оглядела себя в зеркало. Черное платье, принесённое Златогорским прошлым вечером, сидело на мне, как влитое. Завитые в локоны волосы, откинула за спину, открыв тем самым вид на хрупкие ключицы и аккуратные плечи. Макияж, нанесенный Ташей, которая, как оказалась год работала визажистом, выгодно подчеркивал глаза. Легкая игривость во взгляде, аккуратные стрелки на глазах, вызывающий цвет помады, но не дешево-пошлый, а дорогой и богатый, длинные ресницы, четкий контуринг лица, выделяющий скулы и скрывающий щечки, доставшиеся мне от папы — все было идеально!

Сегодня утром мне в номер доставили черные туфельки-лодочки, которые хорошо смотрелись с платьем. Аксессуары я выбрала из имеющихся: сережки-капельки и кулон в виде птицы, которые подарила мне бабушка по отцовской линии. Он — точная копия кулона, что когда-то бабушке подарила ее бабушка, но тот был утерян. Мой же был создан по эскизам бабушки.

Открыв дверь своего номера, уже собиралась выйти, как заметила у порога небольшую коробку конфет и бумажный квадратик. Наклонившись, подняла ее и огляделась по сторонам. Никого не заметив, развернула записку.

«Сладкое для феи!» — гласила надпись на абсолютно белой бумажке.

Для кого? Ошиблись, может? Но, во-первых, никто не видел, что конфеты нашла я. Во-вторых, конфеты нашла я и они мои. В-третьих, у нас с шоколадом взаимная любовь, и я не позволю нас разлучить. Для феи — так для феи!

Еще раз оглядела коридор и быстро прошмыгнув в комнату, спрятав конфеты в шкаф, от греха подальше. Вообще, шоколад не рекомендован для связок. Можно лишь горький и то в минимальных дозах, как говорит Римма Андреевна, но я так его люблю, что отказать ему никак не могу.

Все за него отдам!

— Ну, ты долго? — врывается в мою комнату Таша в тот момент, когда я закрывала шкаф с тайником.

— Уже иду. Хватит ворчать!

— Да, мы сейчас самое интересное пропустим!

— Ну, так шла бы сама.

— Не хочу я сама. С кем я буду участников обсуждать? С кем буду кости всем перемывать? Мне нужны уши, Рокси!

— Ну, пошли, буду твоими ушами, — со вздохом отвечаю ей, приготовившись к нескольким часам непрерывной болтовни подруги.

— Платье у нее не очень… А у этой лицо будет блестеть на сцене… — бормочет Таша, рассматривая каждую из участниц. — И кто ей макияж делал?! Ты только посмотри! Ей красный вообще не идет. А тут мне нравится. Стиль есть… Ого! Точно сильная соперница!

— Слушай, а парни среди конкурсантов есть? — прерываю ее в какой-то момент, так как вообще не слушаю бормотание подруги, а просто разглядываю соперниц и глупо улыбалась от мыслей, что в шкафу меня ждет райское наслаждение.

— Нет, — восклицает она. — Это же женский сезон. Через неделю после нашего будет мужской. Каждый из продюсеров получит и девушку и парня и, может, дуэт из них сделает, — равнодушно рассказывает Таша, пожимая плечами.

То есть мне еще могут крылышки подрезать, заставив петь с каким-нибудь мужчиной, парнем или вообще мальчишкой. Не хотелось бы…

— Оу, — тихо произношу, найдя взглядом тройку продюсеров, которые болтали с конкурсантками.

— Подруга, ты как будто с луны свалилась. Совсем не читала, куда идешь?

— Возможно, — отвечает равнодушно, наблюдая за тем, как Златогорский что-то объясняет рыжеволосой девушке. Берет ее за руку и, заглянув в глаза, уже с улыбкой продолжает.

Девушка кокетливо хлопает глазками, а продюсер улыбается еще шире и еще иногда даже смеется.

Вы только представьте! Он умеет смеяться! Сейчас луна с неба упадет! Идиллия влюбленной парочки прямо. Меня охватывает приступ злости по отношению к продюсеру. То есть, ей он улыбается, а меня постоянно унижает. То есть, я ему каши варю, пытаясь наладить отношения, а улыбается он ей. То есть, я с ним пытаюсь быть мягче… иногда… а он с ней! А, может быть, это потому, что она с ним спала, в отличие от меня? Может, каша не понравилась? Ну, тогда пусть рыжая ему и варит! Вот же мерзавец!

— Роксен? — зовет меня кто-то и я, повернувшись на голос, замечаю, что ко мне подошли Лаура и Дмитрий. — Прекрасно выглядишь, — делает комплимент Лаура. — Мило и элегантно.

— Благодарю, — вежливо отвечаю ей, стараясь не возвращать взгляд к мило беседующей парочке, а то еще стошнит от этого всего.

Хоть бы постыдились, извращенцы! Не только же я это заметила!

— Девочки, я хочу пожелать вам удачи! И не бойтесь выходить на сцену. Все будет хорошо! — зачитывает наставническую речь Лайм для меня и Таши, которая стояла все это время рядом.

— Спасибо, — благодарит ее Татьяна.

— Спасибо, справлюсь! — теперь моя очередь расшаркиваться перед жюри.

— Я знаю! — улыбнувшись, говорит она мне, а потом обращается к подруге: — Таша, мы могли бы отойти на пару минут?

— Да, конечно, — отвечает ей подруга и тут же идет с Лаурой к кулеру с водой.

Набрав воды в стаканчик, Лаура начинает что-то говорить девушкеЯ, а та понимающе кивать и порой отвечать.

— Вижу, получила мой подарок, — произносит Дмитрий, и я вернув внимание на продюсера, замеча, что он изучающе осматривает на меня.

— Какой подарок? — непонимающе спрашиваю его.

— Тебе доставили его в номер.

Был какой-то подарок? Что мне доставляли в номер? Не понимаю… Конфеты!