Фатальная встреча

— За что? — так же шепотом спрашиваю я, тая от его прикосновений.

— За то, что ты снова здесь, за то, что ты пахнешь ванилью, а от этого запаха у меня сразу же возникает ощущения праздника.

Я быстро оборачиваюсь к нему, но улыбка вдруг неожиданно стирается с лица моего любимого Джейка.

— Что-то случилось? — встревожено всматриваюсь в эти полные досады глаза. — Ты так смотришь на меня.

— Сегодня рядом с тобой были … не очень хорошие люди, — недовольно выдыхает Джейк, не спуская с меня своего пристального взгляда. — Они касались тебя. Мне это не нравится.

Интересно, он что тоже следит за мной, или у них тут особая экстрасенсорная чувствительность? Все такие мутные и зашифрованные, от этих загадок со мной точно скоро случится самый настоящий припадок.

— Ах да, и правда был один идиот, который пытался показать мне моё новое место работы, но мы с ним немного повздорили, — стараюсь говорить спокойно. — Так как в этом городе с умением петь и составлять букеты — ты особо никому не нужна, поэтому я устроилась в пекарню.

— Ледмера? — прямо-таки с настоящим омерзением кривится Джейк. — Почему именно туда? — вскипает он, и я вижу, что он не может справиться с какими-то своими эмоциями. — На самом деле в городе полно вакансий, на почте, например, в антикварной лавке! Не ходи больше туда!

— А в чём дело? — непонимающе пожимаю плечами, — У тебя какие-то претензии к Ледмеру?

— Ладно, — отмахиваясь, и тяжело вздыхая, бормочет Джейк. — Оставим эту тему. Не хочу тратить наше с тобой время на всякие сплетни. Во всяком случае, ты будешь очень вкусно смотреться среди всех этих булок и батонов.

— Сходим куда-нибудь? — с надеждой подаю я голос. Мне так нравится гулять с ним. Господи, а как мне хочется пойти с ним на дискотеку или в караоке бар, но он в последние дни всё время почему-то предпочитает сидеть дома.

— Не хочу, — Джейк нежно привлекает меня к себе, наверное, чтобы я не могла увидеть выражения его лица. — Не хочу, чтобы нам кто-то мешал. Хочу чувствовать тебя, смотреть в твои глаза, болтать ни о чём или хохотать до коликов, — шепчет он.

«Хороший мой, ну почему так печально? Почему в его голосе столько отчаянья?! Словно на самом деле Джейк чего-то боится, а спросишь — как пить дать не скажет!»

— Тогда давай откроем вино, закажем пиццу, и посмотрим какой-нибудь новый фильм, делая ставки на развитие событий. Кто наберет меньше очков — с того массаж. Но если ты против, можно ещё сыграть в монополию или эрудит, — дразню его в шутку, с улыбкой.

— Нет уж, кино и массаж мне нравятся больше!

Умом я как бы понимаю — невозможно так сильно влюбиться за несколько дней, вернее, это раньше я думала, что это невозможно, что для начала нужно узнать человека поближе, присмотреться к нему в каких-то нестандартных ситуациях, оценить кучу всяких мелочей и уже тогда может что-то сложиться. Но я ошибалась. На самом деле можно влюбиться за час, не то, что за три дня. У меня было такое ощущение, что я любила его всю жизнь, просто не знала об этом, пока его не встретила. А когда он улыбнулся мне — моё чувство вспыхнуло с неукротимой силой. Теперь я даже могу угадывать его желания, словно читая его мысли, будто мы были вылеплены из одного целого, гармонично дополняя друг друга. И эта гармония трепетала на каком-то особенном пике удовлетворения. И это была не эйфория, это словно уже было где-то прописано, что именно с этим человеком я могу быть идеально счастливой.

— Если ты хочешь поближе узнать своего отца, не разумнее было бы жить рядом с ним, в его доме? — Грант загородил мне проход, выставив руки в стороны, чтобы я не смогла прошмыгнуть мимо него. — Куда ты исчезаешь каждый вечер?

Здесь на складе, среди мешков с мукой сейчас только я и он, и обойти этого высокого широкоплечего парня с очень сердитым выражением лица практически невозможно, разве что придется прыгать по мешкам.

— Щека прошла, и ты снова со мной разговариваешь? Или тебе опять приснилось, что мы поженимся? — с иронией усмехаюсь ему прямо в лицо. — Я буду узнавать своего отца постепенно. А моя личная жизнь не должна тебя волновать. И если я не ошибаюсь, твой фургон уже загружен сдобой до отказа, так что направь свою энергию в другое русло. Поработай, милый мальчик.

— Жаль, что в этой дерьмовой ситуации право принимать решения есть у твоего отца и у главы рода. Я бы поступил иначе, но я связан словом, Вэл, ради твоего же блага, — разочарованно шипит Грант. — Но когда ты узнаешь эту свою правду — я хочу, чтобы ты вспомнила то, что я тебе сейчас скажу! На самом деле на твоей стороне очень мало союзников, но я один из них, хотя моё поведение часто будет казаться тебе обманчивым! — после этой загадочной реплики, он разворачивается и шарахает дверью на выходе. Таких тяжелых и вспыльчивых людей не то, что выносить — понять сложно. Грант, насколько я его уже узнала — был импульсивным, то горячим и резким, то мрачным и грубым. В последние дни я вообще не видала, чтобы он хоть раз улыбнулся, хотя девушки, работавшие вместе со мной в пекарне, откровенно заигрывали с ним и шутили, потому что он был красивым молодым человеком, постоянно приковывающим внимание слабого пола. Но Грант парень кремень, никого другого не замечает, зато меня не оставляет в покое, если не словом, то своим пристальным взглядом, словно я ему что-то должна. Надо выяснить, не был ли этот город когда-то филиалом дурдома для особо буйных!

Я опять не понимаю, на что он только что намекал, и честно говоря, не хочу уточнять. Меня больше тревожит Джейк. С этим тоже что-то твориться неладное. Каждый раз, занимаясь со мной любовью, он делает это будто прощаясь, и я каждый раз боюсь, что он скажет мне «давай расстанемся».

— Послушай, Мона, а ты можешь рассказать мне что-нибудь о Грегорах? — как бы невзначай спрашиваю у своей напарницы, на вид добродушной женщины, и судя по раздавшейся фигуре добросовестно увлекающейся продукцией пекарни. Глядя на неё, я даже перестала пробовать булочки, чтобы не дай бог у меня не выросли такие же жуткие складки по бокам.

— Грегоры, как и Ледмеры, давно обосновались в этих краях, и между ними вот уже, наверное, лет сто, а может и больше — кипит непримиримая вражда. Ледмеры ненавидят Грегоров, а те их, уже даже не припомню за что, просто ненавидят и всё.

— Дикость какая-то! Должна же быть конкретная причина?

— Точно никто не может рассказать о причине, но ходят слухи, что эти кланы связаны с темными силами. У них есть способности от дьявола, так твердила моя бабка. Среди них много странных, не от мира сего. Они как кошки с собаками, не могут находиться рядом друг с другом и всё, порой кажется, что они даже оскаливаются, разминаясь меж собой на дороге. Хотя почему-то продолжают жить в одном городе. Грегоры даже брезгуют есть хлеб из нашей пекарни, потому что она принадлежит мистеру Ледмеру, а Ледмеры ни за что не прикоснуться к тому, что производят Грегоры. Все об этом знают и даже привыкли.

— Средневековье какое-то, честное слово! — фыркаю я. — Классический сценарий шекспировской трагедии. И что, за эти столетия не нашлось парочки влюбленных принадлежащей разным кланам, которые бы положили конец этой войне? Или из-за этого всё и началось? Не могут же адекватные люди в наше время так себя вести! Я не верю, что среди них не было пересекающихся связей. Подобная ненависть всегда усиливает интерес к врагу, они должны притягиваться.

— Можешь верить, а можешь не верить, но такого я что-то не припомню. Парни Ледмеров шарахаются от девушек Грегоров как от чумных, а Грегоры с девушками Ледмеров даже в один автобус не сядут. Ты как-нибудь присмотрись, как они зыркают друг на друга, а ты говоришь любовь! Это кипящий котёл с ненавистью, и они постоянно подсыпают под него жару. На городских праздниках, где приходится бывать как тем, так и другим, не обходится без драк. И Грант тоже дерется, даже чаще, чем остальные. Я сама видела, как он колотил одного из Грегоров. На них даже махнули рукой святые отцы. Похоже, никто и никогда уже не сможет помирить эти два рода.